Наставник

– Присаживайся, – говорит Рик, указывая на одно из кресел. – Задача на день – прочитать эту книгу. А чтобы ты не шастала где попало, – наклоняется и вытаскивает из-за кресла толстую, с полдюйма толщиной, увесистую цепь. На конце металлическая манжета с навесным замком. – Давай сюда ногу.

Не мигая смотрю на Рика. Он собирается посадить меня на цепь? Это не умещается в голове. Душу затапливает паника – вдруг он вовсе не планирует помогать? Может, изначально даже не собирался? Защелкнет на ноге цепь и никогда не снимет. И я навсегда останусь в этом бункере.

Взгляд Рика становится злее.

– Что еще, Макс? – спрашивает раздраженно с рычащими нотками.

– Мне страшно, сэр, – мямлю тихо, руки тяжелеют, словно мокрая вата, пальцы холодеют и деревенеют.

– Страшно, значит, – Рик упирает руки в боки и оглядывается, размышляя.

По спине катится пот. Что он сейчас сделает – непредсказуемо. Вдруг ударит? Внутри от одного воспоминания все сжимается. Мозг перебирает варианты – схватит за волосы, влепит пощечину?

– А знаешь, что? – слышу его голос сквозь стук собственного сердца. Резкий и громкий. Агрессивный. Рик указывает в дальний правый угол. – Дверь вон там! Можешь прямо сейчас выйти отсюда. Но помни – вернуться не удастся.

Умолкает, давая мне взвесить решение. Внутри борются панический страх и желание продолжить обучение. Черт, что со мной не так? Почему я так хочу ему верить? Ответ приходит сам – простой и жестокий – потому что не верить еще страшнее. Не хочу признавать, но, похоже, это правда.

– Или ты мне доверяешь, Макс, или все это не имеет смысла. Решай, – менее грубо, но твердо говорит Рик.

Снова ставит перед выбором. Не хочу ничего решать!..

Ты уже приняла решение, Макс! Жалкая мокрица, словно бумажный пакет в луже под дождем. Соберись! Хватит уже разлагаться!

Молча сажусь в кресло и, задрав правую штанину, выставляю ногу вперед. Рик наклоняется и аккуратно защелкивает у меня на лодыжке суровое украшение. Затем продевает дужку замка через скобы и коротким движением смещает ползунки с цифрами.

Холодный металл касается ноги только по краям. На внутреннюю поверхность приклеена мягкая кожаная вкладка – варварский девайс оказывается сносным.

– Цепь сматывается сама, – довольным тоном продолжает Рик. – С ног не собьет, но и спотыкаться о нее не придется. Свет, ты, наверное, уже поняла, включается автоматически. Следующий прием пищи в одиннадцать, потом в три. Я вернусь вечером, поужинаем вместе. – Проникновенно смотрит мне в глаза, словно пытается прочитать мысли. – Хорошо меня поняла?

– Да, сэр, – отвечаю с привычной сдержанностью, но уже проклинаю себя за то, что не покинула треклятый бункер, когда Рик вспылил. Ведь могла! Выйду ли теперь на свободу?

– И читай на совесть. Потом обсудим, – напоследок бросает Рик и направляется на кухню.

Следует взяться за чтение. Пролистнув вводное «от автора», принимаюсь сразу за первую главу. Буквы складываются в слова, слова в предложения, читаю – но не понимаю ни слова. Все мысли только о цепи, которая лишила меня свободы. Вдруг случится пожар? Или бункер затопит? Я же не смогу выбраться и останусь погребена в этом бетонном склепе! Цепь такая, что не перегрызешь – не разломаешь! Хотя цепь – лишь одна из проблем. Дверь тоже заперта!

Расслабься, Макс, и отдайся на волю судьбы. В случае бедствия ничего не поможет.

Волевым усилием заставляю себя перестать гонять нерадужные мысли. Рик наверняка накажет, если ничего не прочитаю.

Нехотя возвращаюсь в начало книги. Во введении автор пишет, что прошел долгий и непростой путь, прежде чем научиться добиваться целей. Замечаю фразу, которую Рик вчера произнес слово в слово – «чтобы достигать целей, надо научиться их ставить». Получается, он читал эту книгу? Дал из своей библиотеки? По нему и не скажешь, что когда-то у него были сложности с целеполаганием.

Прочитав вступление, перехожу к первой главе под названием «Цели большие и маленькие». Звук захлопнувшейся двери отрывает от чтения – из кухни появляется Рик в белой футболке-поло с желтой полоской по краю рукава и бежевых шортах до колена. Белые носки и кроссовки оттеняют загорелую кожу ног. Одет так, будто собирается играть в гольф. Модный и эффектный образ – взгляд не оторвать. У него отличный вкус!

Приблизившись, еще раз назидательно рекомендует читать внимательно, затем прощается и снова скрывается в кухне. Как будто только показаться вышел. Провожая его взглядом, машинально удивляюсь, почему он туда пошел – дверь же в другом месте. Хотя как знать, может, способов выйти отсюда несколько. Иначе зачем бы ему сажать меня на цепь, как собаку?

6. День второй

Покидаю бункер на лифте. Макс наверняка догадается о существовании второго выхода, но не сможет добраться до него. Торжествующе улыбаюсь. Цепь не позволит ей проникнуть даже в мою спальню. В памяти невольно всплывает момент, когда я понял, что такая мера необходима. В бункере тогда сидел очередной проходимец, умолявший помочь слезть с наркоты. И как-то вернувшись, я столкнулся с ним нос к носу, когда он пытался взломать дверь, ведущую к лифту.

За это я вышвырнул его – плевать, что с ним станет. Но урок усвоил и в тот же вечер вмуровал самосматывающуюся бобину в стену у журнального столика. С тех пор c удовольствием сажаю подопечных на цепь. Сладостное чувство контроля и власти опьяняет.

Мысленно возвращаюсь к Макс. Ее слабые потуги сопротивляться забавляют. Упрямится вяло и не из строптивости, а из страха – это особенно ласкает душу. Боится меня. В отличие от других воспитанников, почти безропотно дала заковать себя. В ушах все еще стоит ее напряженное дыхание и отчетливый щелчок замка на стальной манжете. Стоило чуть надавить – и сдалась.

Меня все больше занимает ее податливость. Насколько далеко она зайдет? Насколько далеко зайду я? Не смогу ведь отказать себе в удовольствии издеваться, проверяя рамки дозволенного. Хотя уже и не знаю, стоит ли вынуждать ее бежать. Пока она – единственная девчонка, которая дотянула до первого утра.

Запланированная встреча на поле для гольфа через час, успею заехать за кофе и сделать пару звонков. Сажусь в машину. Под тихое ворчание мотора климат-контроль включает кондиционер. Прохладный воздух обдувает лицо и грудь. День снова будет жарким. А вечер – мечтательно представляю новую тренировку Макс – еще жарче!

Нажимаю на газ. Машина отчаливает от узкого тротуара промзоны на востоке города и плавно набирает ход. Меня ждет фраппучино из автомата с протеиновым батончиком на заправке и поле для гольфа. Интересно, что теперь понадобилось окружному судье?

***

Оказалось, судья решил проверить верность своей новой жены. Молодая бестия, по его мнению, подозрительно себя ведет. Похоже, у них уже пахнет разводом. Плевая задачка, но с Макс мне не до слежки за беззаботными барышнями. Может, я еще об этом пожалею, но судье приходится отказать. Сослался на занятость в штабе, хотя это не было совсем ложью – маньяки не спят, как и банды. Не проходит и недели, чтобы не объявился очередной кровавый убийца. И хорошо, если он не оказывается серийным.

После обеда заезжаю в штаб. Свою работу по делу я закончил еще вчера, и Рональд – шеф и наставник – меня не вызывал. Но на всякий случай появиться стоило – сказать «привет» аналитикам, пожать руку коллегам-агентам. Покинув кабинет главы отдела, перекидываюсь парой слов с руководителем группы Майком и с чистой душой уезжаю.

Планируя вечер, внутренне ухмыляюсь. Макс наверняка не придала значения словам об уборке. Она действительно приберет свой свинарник. А я убью несколько зайцев одним камнем – отберу еще часть ее свободы и заодно посмотрю, на что она способна. Может, она вообще неряха – тогда придется прививать еще и аккуратность.

После, если уборка меня устроит, прогуляемся в парке в качестве поощрения. Кнут-то для всех один, а вот пряники следует подбирать под каждого конкретного «клиента». Посмотрю, как на Макс подействует запах свободы.