Страница 5 из 7
Далеко в горах Хедин встретил на своём пути сводного брата. Хельги так приветствовал родича:
– Здравствуй, Хедин! Какие вести несёшь? Что слышно о норвежской земле? Вижу, один бредёшь мне навстречу – неужто выгнали тебя из дома?
Хегин не стал ничего утаивать:
– Меня постигло худшее горе. Встретил я в лесу могучую ётуншу, звала она меня за собой, но я отказал безобразной. Тогда прошипела, злобная, мне в спину проклятие, что сполна заплачу я за отказ жить с нею. Так оно и случилось. Давали обеты в праздник Йоль, и дал я обет жениться на той, что, как теперь я узнал, уже обручена с тобой.
Хельги сказал:
– Себя не вини – может быть, обет твой вскоре исполнится. Сын Хродмара Альв вызвал меня на поединок, хочет отомстить за отца. На третью ночь будем биться с ним на Сигарсвеллире. Чую, вряд ли я возвращусь оттуда. Так что обет твой весьма для тебя к благу.
Хельги сказал так потому, что предчувствовал свою смерть. Понял муж Свавы то, что не дано было понять простодушному Хедину: под личиной безобразной ётунши скрывался дух-двойник самого Хельги, который, зная о скорой кончине конунга, искал себе новое тело.
И добавил тогда Хельги, открывая брату правду:
– Ехала в сумерки верхом на волке та, что захотела стать твоей спутницей, Хедин. Знала она, какая судьба ожидает сына Сигрлинн на Сигарсвеллире. Но о том я не печалюсь, ибо верю, что предстоит мне после смерти вновь возродиться уже в другом обличье.
После встречи с братом Хельги со своим верным слугой Сигаром отправился на Сигарсвеллир, на песчаный мыс, где его соперник, пылающий жаждой мести, по обычаю уже оградил место поединка ореховыми ветвями. Между конунгом и Альвом началась великая битва, и в ней получил Хельги смертельную рану. Лёжа на песке возле Волчьего Камня, наказал он слуге: пусть тот скорее отправляется за дочерью Эйлими и её поторопит, если она пожелает застать своего мужа живым.
Сигар, не мешкая, прибыл к дому Эйлими и обратился к Сваве:
– Прежде чем отправиться в Вальхаллу, конунг желает видеть тебя.
Свава воскликнула:
– Ты мне принёс жестокую весть! Что же с Хельги, сыном старого Хьёрварда? В волнах ли он погиб? Зарублен мечом? Я отомщу за гибель героя.
Сигар сказал:
– Конунг, который был лучшим под солнцем, пал в бою у Волчьего Камня. Альв может гордиться победой, только напрасно он её одержал.
Свава тотчас поспешила к злосчастному месту и застала своего мужа умирающим. Хельги встретил её такими словами:
– Здравствуй, Свава! Об одном прошу тебя – умерь свою скорбь и выслушай меня внимательно. Это наша последняя встреча – меч Альва рассёк мне грудь возле сердца. Исходит кровью рана. Свава, жена, прошу, не сетуй! Исполни мою последнюю просьбу – постели ложе моему брату Хетину. Полюби его, как супруга.
Свава сказала:
– В день, когда ты выбирал мне кольцо, поклялась я в родимом доме, что, если погибнешь ты от меча или утонешь в море, никогда не обниму я по собственной воле другого.
Свава была безутешна и металась в горе. Видя её отчаяние, Хельги сказал:
– Слышал я, мой дух-двойник решил перебраться в Хетина. Мой брат – это я теперь, люби его как меня.
Тогда Свава послушалась и вышла замуж за сводного брата Хельги. Так обет был исполнен.
Вскоре, собираясь в путь, Хедин сказал жене:
– Поцелуй меня, Свава. Не суждено мне вернуться ни к тебе, ни в отчий дом, пока не отомщу я за сына Хьёгварда, лучшего конунга под солнцем.
Говорят, Хедин убил Альва.
Говорят, что Хельги и Свава вновь родились.
Песнь о Хельги убийце Хундинга
I
Вте дни, когда орлы клекотали и со склонов Химинфьёлль струились ручьи, жил в Бралунде конунг Сигмунд, сын конунга Вёльсунга (всех его потомков называли впоследствии Вёльсунгами). Был бралундский конунг женат на юной Боргхильд. К тому времени он имел уже от другой женщины сына Синфьётли. Имел он и могущественного врага – конунга Хундинга, у которого было много сыновей. Они, как и их отец, отличались крайней воинственностью. Между Сигмундом и Хундингом постоянно шла вражда, и конца-краю не было видно обоюдной мести.
Вскоре Боргхильд понесла и родила сына. Сигмунд, немало прослышанный о подвигах Хельги, сына норвежского конунга, с именем долго не раздумывал. Когда Хельги Вёльсунг появился на свет, стояла глубокая ночь, и в дом явились норны предрекать будущему правителю Бралунда судьбу. Говорят, норны так усердно пряли нить, что содрогались стены дома. Наконец, когда золотая нить была свита, норны крепко-накрепко привязали одни её концы к небу и к палатам Луны. Затем протянули другие концы на восток и на запад, отмечая ими земли будущего властителя, а ещё одну нить бросили на север. Люди Сигмунда слышали, как один голодный ворон каркнул другому с высокой ветки дерева:
– Узнал я, братец, добрые вести! Сына Сигмунда видел в кольчуге! Всего день ему от роду, но взор его зорок – это взор не дитяти, а воителя. Он – друг волкам! Будет нам праздник! Досыта наклюёмся человечьего мяса!
По обычаю Сигмунд отдал сына на воспитание некоему Хагалю. На хуторе Хагаля и возрос благородный вяз на радость друзьям: в десять лет он скакал на коне, владел копьём и мечом, метко стрелял из лука, и по всему было видно – из сына Сигмунда вырастет знатный воин.
Предчувствуя грозящую опасность, конунг Хундинг послал к Хагалю своих воинов, приказав им во что бы то ни стало убить подрастающего волчонка. Но его замыслу не суждено было сбыться – пастух Хагаля вовремя прибежал на двор хутора и рассказал о том, что встретил в поле вооружённых людей. Хельги успел переодеться рабыней и принялся молоть зерно жерновами. Воины Хундинга ворвались на хутор: везде они искали, перерыли погреба и амбары, но не смогли найти отпрыска Сигмунда. Тогда, обратив внимание на скромную рабыню, которая во дворе занималась своим делом, один из воинов по имени Блинд, которого звали еще Злокозненным, воскликнул:
– Подозрительно сверкают у рабыни глаза! Уж не мужчина ли это вращает жёрнов? Сильно грохочет основа! Женщина не может работать так споро. Сдаётся мне, тяжёлая доля досталась герою – зёрна молоть. Этой руке более привычна рукоять меча, а вовсе не палка, что заставляет вращаться жёрнов.
Хагаль, хозяин хутора, которому Хундинг приказал не причинять вреда, ибо не хотел получить себе новых кровников, сказал на это:
– Ничего удивительного нет в том, Блинд, что основа грохочет – ведь вращает жёрнов не простая рабыня, а валькирия. Прежде носилась она над облаками, однако Хельги взял деву в плен – теперь в моём дворе валькирия трудится и старается за двоих!
Недоверчивый Блинд не решился раздеть рабыню – вдруг и впрямь та окажется девушкой. Позора было бы тогда ему не избежать. Воины Хундинга уехали ни с чем, и Хельги был спасён.
Когда сыну конунга исполнилось пятнадцать зим, отец отдал Хельги во владение земли Хрингстадир, Сольфьёлль, Снефьёлль, Сигарсвеллир, Хрингстёд, Хатун и Химинвангар. А его старшему брату Синфьётли Сигмунд подарил разящий меч.
II
Всвои пятнадцать зим Хельги задумал убить Хундинга, собрал дружину и, внезапно напав на врага, поразил его мечом. Вернулся он домой с богатой добычей. С тех пор стали называть Хельги Убийцей Хундинга.
Сыновья Хундинга Альв, Эйольв, Хьёвард и Хервард потребовали за отца большой виры, но Хельги и не думал платить – он бросил вызов сразу всем четверым, заявив, что желает железных копий и ярости Одина. Враги решили сойтись на битву у склонов горы Логафьёлль возле Орлиного Камня. Именно там собрались на сходку мечей воины сыновей Хундинга. Хельги же отправился к Логафьёлль морем.