Главное в жизни

– Сергей, закинь нас с Малышом в городскую, – попросил Альперович. – Мы там закроем смену, Малышу нужно практику закрыть.

– Да не вопрос, – пожал плечами Митрошкин, сутки заканчивались. – Вмиг домчу!

Машина рыкнула сиреной, направляясь туда, куда надо было докторам. Сергей уже предвкушал встречу с мамой и сладкий сон, когда увидел её. Валерия выглядела просто страшно. Дело было не в инвалидной коляске, а в выражении лица. Альперович очень внимательно посмотрел на девушку, тяжело вздохнув, затем, пока Сергей молча поднимал коляску в салон, взял тангету.

– Рита! – позвал он. – Сергей приедет попозже, он мне нужен после смены.

– Марс поняла, – девушка ни о чём не спрашивала, за что ей были благодарны. Такие случаи бывали, все о них знали, поэтому возражений и не было, тем более смена не самой лёгкой оказалась.

– Спасибо, Док, – тихо проговорил Митрошкин. – Знаю я такие глаза…

– Знаю я, что ты знаешь, – тяжело вздохнул Альперович. – Давай, ни пуха!

И рыкнув сиреной, белый рафик с красной полосой выехал с больничного двора. Сидевшая внутри него Лера ещё не представляла, как может измениться её жизнь, если…

Глава четвёртая

Лера не понимала, куда её везут и зачем. Она вообще очень слабо воспринимала окружающее, только губы девушки шевелились, что водителю было видно в зеркало заднего вида сквозь открытую заслонку. Сергей присмотрелся, чуть не попав в аварию, и вдруг узнал. Он по губам узнал слова песни, которые шептала девушка, отчего сердце прострелило болью, будто возвращая его обратно – туда, где бывший уже «летучий мыш» провёл так много времени. Хорошо известную офицеру песню шептала девушка по имени Валерия.

Машина ехала, а Сергей думал. Он видел такие глаза – у матерей, потерявших сыновей, у детей, вмиг оставшихся безо всего, у своих друзей… Он не знал, есть ли у Валерии кто-нибудь, но вёз её к себе домой, веря в то, что мама сможет понять, ведь она сама на что-то намекала. Для офицера в отставке всё было понятно: есть девочка, которой плохо, надо хотя бы попытаться помочь, а учитывая ещё и песню…

В деревню машина влетела часа через два, вызывая живейшее удивление окружающих, но при этом никто особо не беспокоился, а баба Нюра вышла на порог, подняв руку козырьком к глазам, и улыбнулась. Такой её и увидел Сергей, затормозив прямо у крыльца.

– Здравствуй, мама, – улыбнулся мужчина, вылезая из машины. – А я…

– Привёз, – кивнула та, кого в деревне не зря называли ведьмой. – Ну, давай, вынимай.

– Хорошо, – несколько обескуражено кивнул Сергей. – Её Валерией зовут.

– Лерочка, значит, – пробормотала баба Нюра, вздохнув. Лерой звали её погибшую сестру-близнеца.

Сергей открыл багажник, отсоединил ремни и вытащил на свет коляску со всё также безучастно сидевшей Лерой. Девушка не реагировала ни на что, будто находясь совсем не здесь, и только губы её шевелились. Баба Нюра внимательно посмотрела на Леру, только тихо вздохнув. Она тоже знала, что значит такое выражение лица.

– Потерялась она, – тихо произнесла женщина, шагнув к коляске, чтобы обнять девушку. – Знаешь, что с ней?

– У неё сердце не выдержало, мама, инфаркт, – объяснил Сергей. – А потом коляска, видимо, добила.

– Как ты её нашёл? – поинтересовалась баба Нюра, пока её названый сын вкатывал коляску в дом.

– Вот такую вот, в больничном дворе, – спокойно ответил мужчина, аккуратно пересаживая Леру на стул. Состояние ног он увидел, сразу же поняв, что произошло. – Позвоночник, что ли, повреждён?

– Нет, сынок, – покачала головой женщина. – Это у нас ножки отнялись, – ласково продолжила она. – Так бывает, когда совсем плохо. Сейчас мы покушаем…

Лера всё ещё находилась в глубине себя, когда внезапно что-то ткнулось в её губы. Испугавшись в первый миг, она покрепче сжала зубы, но затем ощутила то, чего не знала очень давно – её погладили. Просто погладили по голове, как маленькую, отчего глаза будто сами собой сфокусировались на старушке, державшей ложку у самых губ девушки.

– Ну же, – как-то очень ласково произнесла та. – Открывай ротик, сейчас покормим нашу девочку.

– Я… – ошарашенно попыталась что-то сказать Лера, но не смогла – ложка, наполненная чем-то вкусным, сразу не идентифицированным, вмиг оказалась у неё во рту.

Девушка прожевала, проглотив, и снова что-то хотела сказать, но баба Нюра отлично знала, что делает, поэтому выхода у Леры не было – она ела, а старушка, имени которой девушка пока не знала, кормила её, как маленькую – приговаривая что-то, хваля за то, как кушает, и вскоре на глазах девушки показались слёзы. Хотя она не понимала, что происходит и где оказалась, но от нежданного тепла просто расплакалась.

– Обними её, Серёжа, – попросила баба Нюра, что мужчина немедленно и сделал. – Что-то страшное в жизни у девочки случилось, но мы справимся.

И столько было в её словах спокойной уверенности, что Сергей кивнул. Очень бережно обнимая девушку, он не чувствовал сопротивления, что было с его точки зрения странным. Создавалось ощущение, что девушка просто покорилась, полностью сломавшись, и теперь ей всё равно. Новостью этот факт был плохой, но Сергей унывать просто не умел.

– Похоже, некуда идти ей, мама, – тихо заметил старлей.

– А ей и не нужно никуда идти, – баба Нюра закончила кормить девушку. – Вот какая у нас Лерочка умница, хорошо покушала, девочка.

– Кто вы? – тихо спросила Лера, ничего не понимая. Ей казалось, что её выписали только что, и вдруг, сразу, без перехода – дом, тепло и такая ласковая старушка.

– Бабой Нюрой меня кличут, – улыбнулась женщина, потянувшись погладить девушку. – И ты так зови. А обнимает тебя Серёжа, как его звать, вы после промеж собой разберётесь. Ты в безопасности, внучка, ничего тебе не угрожает, и никто не прогонит.

– Так не бывает… – покачала головой Лера. – Что вы хотите взамен?

– Что мы хотим? – вступил Сергей, неожиданно понявший, что нужно сказать. – Мы хотим, чтобы ты жила с нами. Хочешь, будешь сестрой, хочешь, кем другим…

– Но… но… но… – от такого предложения девушка сначала даже забыла, как дышать, а потом неожиданно даже для самой себя разрыдалась.

Она поверила этому мужчине, хоть и не должна была. Лера осознавала, что верить нельзя, она же совсем не знает этих людей, но при этом не могла сопротивляться. Она как-то внезапно поверила Сергею, поверила в то, что тот не будет к ней лезть, хотя сейчас уже, наверное, это было всё равно – всё, что ниже пояса, девушка почти не чувствовала, поэтому очень опасалась аварии.

– Не бойся, – покачала головой баба Нюра. – Ты дома. Что там у тебя было, сейчас не важно, а важна только ты.

Сергей смотрел на то, как мама обращается с девушкой, и понимал – он так не умеет. Мама, казалось, обнимала потерявшуюся в себе девушку своим теплом, отчего та медленно успокаивалась. Но вот разобраться, что именно с ней произошло, точно стоило. Не просто так совсем молодая девчонка получила инфаркт. Так что задачи были офицеру вполне ясны: кто бы ни сотворил такое с Валерией, от расплаты не уйдёт.

Баба Нюра же прощупала ноги девушки, быстро поняв, что «в туалет», особенно по-маленькому, та может и не почувствовать. Но проблемы в этом старушка не видела совершенно, выгнав Сергея на улицу, чтобы переодеть Лерочку.

– Я тогда машину в город отгоню, – предложил мужчина. – Привезти, может, чего?

– Простынку непромокаемую привези, – тихо, чтобы девушка не услышала, проговорила баба Нюра. – Ей нужно будет поначалу. И не чувствует, и кошмары…

Кошмары – это Сергей понимал. Кошмары были и его проблемой, поэтому спать он иногда ложился с опаской. Кивнув, мужчина пошёл к сиротливо стоящему у избы белому рафику с красной полосой.

***

Лера произошедшего с ней не понимала, она будто потерялась в самой себе, но окружавшие её сейчас люди… Они были, как будто из сказки, ведь таких людей в жестокой реальности просто не могло быть! Сначала Лера думала, что её будут использовать… понятно как… Но этого не случилось. Затем, что заставят милостыню просить, или как там ещё инвалидов используют… Потом заподозрила, что она нужна для шантажа кого-то… Но кого?! Она же совсем никому не нужна!