Дик

Дима отвёз меня к родителям, потому что они на днях жаловались ему, что я давно у них не была. Уверена, что Мама просто нашла повод позвонить ему и выведать как у нас, общаемся ли мы.

Может и к лучшему, мне совсем не хотелось оставаться одной дома.

Сидя на кухне огромной квартиры с чашкой китайского чая, я чувствовала себя неуклюжей бродяжкой, попавшей на чайную церемонию к царице. Эти маленькие фарфоровые чашечки, в ушко которых невозможно было даже палец просунуть, меня раздражали, чтобы напиться чаю нужно выпить чашек десять, если не больше.

Мама всегда ходила дома в одежде, которую обычные люди одевали в театры или рестораны. И сейчас она сидела в широких белых брюках с завышенной талией и шелковой блузке. С идеальной укладкой и макияжем она напоминала героиню какого-нибудь сериала о домохозяйках. Как же мы были не похожи.

Она определенно выглядела лучше и элегантнее, чем я.

— Как у тебя с Димой, ну рассказывай! — она похлопала меня по колену, для нее это был жест вселенской ласки. — Я так рада, что ты решила уволиться! С Димочкой, конечно, у тебя стали мозги вставать на место.

Я отставила чашку и убрала ее руку, похлопывания меня только раздражали. Ее убежденность в том, что я с Димочкой, впрочем, тоже.

— Мам, я не чувствую ничего к Диме. Для меня он как брат, что ли… Мне бы хотелось, чтобы к нему проснулись чувства, он и вправду хороший, но ничего… — я хочу, чтобы она дала мне хороший совет, один из тех, которые матери дают дочерям, чтобы они были счастливыми. Чтобы она вразумила меня, сказала как будет правильно. Я хочу найти душевного спокойствия.

Мама делает театральный вздох и хлопает руками. Несколько месяцев назад она сделала новую подтяжку и теперь выглядела слишком молодо для своего возраста. На ее лице не было ни одной морщинки, но вместе тем у нее появилась постоянная полуулыбка на губах, которая не всегда вписывалась в ситуацию.

— Доченька, ты думаешь, что когда я выходила замуж за твоего отца — я любила его? Хорошие браки не рождаются на страсти, они строятся на уважении и доверии, тогда рождаются сильные союзы. Дима любит тебя, уважает и принимает такой какая ты есть, со всеми твоими тараканами. А их у тебя рой в голове!

Ее слова приносят мне практически физическую боль. И трудно понять от чего большее, от того, что родители никогда не любили друг друга сказочной любовью или от того, что она считает меня бракованной. Акцент на том, что я не подарок, и что мало кто захочет быть с такой, как я, ставился каждую встречу.

— Не делай такое лицо, Ангелина! Мы обе знаем, что я родила тебя настоящей красавицей! Но что ты творишь сама? Ходишь как чучело! Не накрашена, волосы не уложены! — она начинает нервничать и цокать языком. — А твоя манера речи?

— А как же две половинки, любовь с первого взгляда, мужчина моей жизни…

— Чушь. — она отмахивается, строя гримасу. — Знаешь, с такими мужчинами ты всегда чувствуешь себя ущербной, зависимой от их мнения и эмоций. Женщина — цветок, ее должны поливать любовью и лаской, тогда она цветёт. А со всеми этими мужчинами жизни… скачешь как хорёк.

— Мам… — я пытаюсь сделать еще одну попытку поговорить с ней по душам, достучаться, но в последний момент ко мне приходит мысль — а что если она права?

Я постоянно стараюсь сама доказать, что я какая-то другая, но какая я? Я шла в университет, желая выучиться на следователя и прославить свою фамилию, а по факту сделать за неделю. И все же говорили мне — это не моё. Значит они были правы, так может и в остальном они были правы?

Беру телефон в руки и отправляю Диме сообщение: «Приезжай ко мне в восемь.»

Мама следит за моими пальцами и текстом сообщения, она остается довольна. Порой мне кажется, что если бы она могла она бы сама вышла за него замуж.

— Тебя нужно подготовить к встрече, уложить волосы и выщипать брови. — она хватает меня за руку и тащит в комнату, чтобы сделать из меня принцессу, все как она любит. Впереди маски, коррекция бровей, эпиляция ног и многое другое. Нет, Мама не готовит меня, как десерт для любимого мужчины, она также марафет наводила бы на меня, если бы даже отправляла выбросить мусор. — Поверь мне, когда через лет пятнадцать ты будешь смотреть на своих подружек, которые разводятся и ревут в подушку, потому что муж ушёл к молоденькой, ты поймёшь, что я права! Страсть мимолётна. Вообще, секс это искусство, он никак не связан с любовью. Главное, чтобы партнёр был опытен. Думаю, что Дима будет прекрасным любовником.

— Ты уже протестировала? — не удерживаюсь от колкости. Странно говорить о сексе с мамой, когда она выщипывает тебе брови, как маленькой девочке. Мне вообще не хочется обсуждать тему секса с мамой.

— Ангелина, не ёрничай! Я желаю тебе счастья.

С гладкими ногами и идеальными бровями в платье-комбинации я накрыла скромный стол в ожидании Димы. Готовить не было времени, поэтому я заказала грузинскую кухню под бутылочку красного вина и быстро нарезала закуски: сыр, фрукты, хамон и орехи.

Никаких свечей и напускной романтики, я никогда не понимала этого.

Осмотрев стол, я поняла, что мне будет мало одной бутылки и достала вторую. Я не решила, как закончится этот вечер. Сердцу не прикажешь, но я попробую использовать совет мамы — рассмотреть Диму, как хорошего парня, способного сделать меня счастливой. Это просто дружеская встреча. Может быть алкоголь поможет мне раскрепоститься и стать смелее, немного сотрёт в моей голове рамки дозволенного и я смогу принять правильное решение или, наоборот, поддамся течению.

После отправки сообщения я выключила телефон, чтобы не было соблазна отменить встречу из страха. Так я пыталась объяснить свой поступок самой себе, но на деле внутри меня зудила мысль, напишет ли мне Дик? Может быть он позвонит?

— У тебя дверь не закрыта! — Дима показался на кухне, вдыхая ароматы шашлыка и хинкали. У меня у самой последние минут десять текли слюнки. За хинкали я готова душу Дьяволу продать.

— Я же ждала тебя… — оправдываюсь я, отодвигая стул и непринужденно садясь, приглашая его занять второй. — Садись, кушать охота так. Нет сил терпеть.

— С удовольствием, малышка. — но Дима не торопится садиться, он подходит ко мне и целует, проникая глубоко языком. В его поцелуе столько нежности и любви, что я невольно замираю. Утром я сама сигналила ему об изменения статуса наших отношений, так что я теперь мечусь туда обратно? — Как прошёл твой день?

— Скучно. Терпела маму, она сегодня проводила надо мной косметические процедуры. — я показала свои новые брови, и мы рассмеялись. — А твой?

— Рабочая рутина. — отмахнулся Дима, заглатывая хинкалину. — Сегодня был в суде, у них есть вакансия — помощника судьи. Хотела бы рассмотреть?

— Я пока не готова думать о работе… — ухожу от ответа, не готова обсуждать.

— Лина, все знают, что Дик — редкий урод, не стоит принимать все близко к сердцу. Ни одна девушка, если она не шлюха, не выдержит рядом с ним. Хороший следак и мент, но непорядочный человек, он наркоша. Его терпят только из-за его папаши.

Мне очень хочется спросить у Димы про отца Дика, узнать о нем побольше, но если я начну спрашивать о нем, то продолжу думать, не смогу прогнать из своей жизни. Даже не замечаю, что так и не отвечаю Диме, просто зависаю, предаваясь своим мыслям.

— Может поедем на море? На Сицилию, например. Приведёшь мысли в порядок, отдохнёшь и по возвращению ворвёшься в бой.

Все же Дима очень хороший, заботливый и внимательный. Мама права, он никогда не обидит меня и не скажет, что ему от меня нужен только секс.

— А поехали! — говорю я, бросая вызов этому миру.

Мы пьём вино, много шутим и танцуем под любимые песни. Вспоминаем детство, нам хорошо вместе. Тревоги и внутренние терзания отступают. Я чувствую себя счастливой.

Не замечаю, как Дима подхватывает меня и прижимает к своему разгоряченному телу, я чувствую его возбуждение каждой клеточкой. Внутри меня же сумбур, война между праведной девочкой, продолжающей ждать ту самую любовь и той, которая хочет стать женщиной, провести черту между настоящим и страхами прошлого. Может быть я совершаю ошибку, но я хочу ее совершить, хочу сгореть как мотылёк, подлетевший к огню.