Дьявол в музыке

- Убийцу… или Орфео.

МакГрегор нахмурился.

- Ты всё ещё думаешь, что он невиновен, верно?

- В убийстве – да.

- Если ты найдёшь его и отдашь Гримани, для него это конец, виновен он или нет. Это тебя не беспокоит?

- Беспокоит, - кисло признал Кестрель, - но Орфео сам заманил себя в этот переплёт, то появляясь, то пропадая. Если придётся выбирать между ним и Лючией, я сам свяжу его и притащу к Гримани в застенок.

МакГрегор почувствовал, как по спине пробежал холодок.

- Что мы будем делать теперь?

- Я подошёл слишком близко в этой мозаике и разглядываю отдельные кусочки, а не пытаюсь понять всю картину. Мне нужно подвести итог, что мы знаем, и понять, что требуется узнать, - Кестрель улыбнулся. – Иными словами, мой дорогой друг, мне ничто так не требуется, как поговорить с вами.

- Что же, я здесь, - МакГрегор хлопнул его по плечу. – Говори, я слушаю.

- Мы не можем говорить здесь так свободно, как я хотел бы. Сад – это рай для шпионов, а вокруг слишком много тех, кто знает английский. Помните, мы говорили о том, чтобы побывать на вилле Плиниана?

- Та самая, где бьёт загадочный источник? Да.

- Я думаю, сейчас мы захотим посмотреть на этот источник.

- Веди, - предложил МакГрегор.

- Мы не можем прятаться в наших комнатах весь день, - сказал Флетчер.

- Я не прячусь, - возмутился Сент-Карр. – Я не хочу, чтобы на меня глазели.

- Люди глазели на нас до того, как все стали подозревать в одном из нас Орфео.

- А теперь глазеют ещё больше. И тычут пальцами, крестятся и бормочут. Можно подумать, мы готтентоты.

- Я думал, вы будете ради выйти на воздух, - убеждал Флетчер. – Только вчера вы жаловались на дым, запертые окна и гусей, которые так шумели, как будто забрались вам под кровать.

- Я не хочу на воздух. Я хочу вернуться в Англию. Это отвратительное место, где люди бормочут, как обезьяны, а полиция просто сумасшедшая. Это всё ваша вина. Когда мы уехали из Милана, вы сказали…

Раздался сильный стук в дверь. Флетчер открыл и увидел на пороге Марианну Фраскани – подбоченившуюся, со сверкающими глазами и парой длинных, зловещих шпилек, торчащих из пучка волос, будто скрещённые мечи. Они разразилась тирадой на миланском.

- Помедленнее! – взмолился Флетчер. – Я не понял ни слова.

- Миланский комиссарио пришёл сюда с солдатами! Он хочет видеть вас и молодого синьора прямо сейчас, - она потрясла кулаком прямо под носом у Флетчера. – Два дня подряд из-за вас по моему дому бродит полиция – у меня такое впервые!

Она бросилась вон. У Флетчер и Сент-Карра не было иного выхода – пришлось идти. Они преодолели лабиринт коридоров, окружающий их комнату и оказались в тёмном, пустом холле. Здесь нашёлся комиссарио Гримани со своим адъютантом и четыре солдата в серебряно-голубых австрийских мундирах. Чуть поодаль, наполовину в тени, расположился Гастон де ла Марк со своей обычной беззаботной улыбкой.

- Что вы хотите теперь, комиссарио? – спросил Флетчер.

Гримани жестом велел Занетти переводить.

- Возможно, вы слышали, что мы нашли Лючию Ланди. Мне нужно, чтобы вы, синьор Сент-Карр и месье де ла Марк взглянули на неё.

- Но это же прекрасно! – воскликнул Флетчер. – Беверли, нашлась девушка, что знала Орфео, когда он жил на вилле четыре или пять лет назад. Она может сказать полиции, что это не я и не ты.

- Вообще-то, - проговорил де ла Марк, - она не собирается рассказывать полиции совершенно ничего. Именно поэтому комиссарио устраивает эту маленькую драму – он хочет увидеть, не потеряет ли девушка голову и не рухнет ли в объятия кого-нибудь из нас. Говорят, она очень хороша собой, так что надеюсь, вы позволите мне стоять поближе.

- Вы хотите сказать, она могла бы доказать полиции, что мы невиновны, но не сделает этого? – возмутился Сент-Карр. – Это чудовищно эгоистично!

- Мы теряем время, - сказал Гримани. – Сержант, ведите их.

Солдаты вывели Флетчера, Сент-Карра и де ла Марка. Гримани и Занетти последовали за ними. Процессия поднялась по одной из узких лестниц, что вела на пьяццу. Увидев солдат, деревенские разбежались, как перепуганные птицы, и глазели издалека.

- Черт возьми! – возмущался Сент-Карр. – Хьюго, это ведь вы придумали – приехать сюда подальше от неприятностей! Вы можете что-нибудь предпринять?

- Синьор комиссарио, - обратился Флетчер, - а где мистер Кестрель? Он знает об этом?

- Насколько мне известно, - процедил Гримани, - синьор Кестрель пока не занимает места в миланской полиции и не состоит на иной государственной службе. Значит, это не его дело.

Они вышли на пьяццу и приблизились к высокому, побелённому дому Руги. Жандармы, стоявшие у дверей на страже, дали им пройти. Руга встретил «гостей» заверениями в своей бдительности, которые Гримани оборвал требованием показать Лючию. Подеста провёл их наверх.

Лючии отвели комнату под крышей, с одним низким окном под скошенным потолком. Единственной мебелью служили простая деревянная кровать и небольшой комод с кувшином и умывальником. На полу лежала пара подушек, на стене над ними висело распятие, создавая грубый аналой. Лючия была на коленях, спиной к двери, когда вошёл Гримани и остальные.

Вздрогнув и обернувшись, девушка увидела мужчин, заполонивших почти всю комнату. Гримани дал знак, и солдаты расступились, позволяя ей увидеть Флетчера, Сент-Карра и де ла Марка. Глаза Лючии медленно обвели их все, но остановились на Гримани.

- Ты узнаёшь кого-то из этих людей? – спросил комиссарио.

Она бросила на всех трёх ещё один быстрый взгляд.

- Может быть. Может быть, нет.

Де ла Марк улыбнулся. Сент-Карр с негодованием смотрел на Лючию. Флетчер уставился на неё во все глаза, чуть раскрыв рот.

- Это не детские игры! – отрезал Гримани. – Отвечай! Есть ли среди них Орфео?

Лючия смотрела прямо перед собой, но молчала.

Гримани повернулся к секретарю, сидевшему на краю кровати с переносным столиком на коленях.

- Переводите всё сказанное. Я не хочу, чтобы эти джентльмены упустили хоть слово.

- Да, синьор комиссарио.

- Лючия, - холодно и спокойно начал Гримани, - я хочу, чтобы ты понимала опасность своего положения. Сейчас ты можешь помочь мне. Тебе нужно лишь выдать Орфео, и я отблагодарю тебя, позволив уйти. Чем дольше ты сопротивляешься, тем больше рискуешь, что я сам найду Орфео. Маэстро Донати узнал его по манере речи. Мои люди могут отыскать Тонио. Если это случится, если Орфео окажется в моих руках без твоей помощи, твоя судьба будет решена. Не обманывайся мыслями, что маркеза Мальвецци может помочь. Меньше, чем через три дня ты будешь в моей власти, и больше никто не будет мне мешать.

Он медленно направился к ней.

- Ты поедешь со мной в Милан, в женскую тюрьму. Ты будешь там единственной порядочной девушкой. Все остальные узницы – шлюхи и воровки. Ты будешь жить вместе с ними день за днём, неделю за неделей. Как скоро ты сама станешь одной из них?

Лючия отступала, пока не упёрлась в стену. Гримани навис на девушкой, продолжая тем же тоном:

- Мне тридцать шесть лет, Лючия. Если со мной ничего не случится, я проживу ещё столько же. И пока я жив, ты не выйдешь из тюрьмы. Ты никогда не попадёшь на другой праздник, не выйдешь замуж, не станешь матерью – разве что приживёшь бастарда в стенах тюрьмы. Мы стараемся поддерживать в темницах целомудрие, но это удаётся не всегда.

Грудь Лючии тяжело вздымалась. Она плотно прижалась к стене, чтобы не касаться комиссарио.

Флетчер бросился вперёд.

- Это бесчеловечно! Я не могу стоять и смотреть на это!

Два солдата схватили его за руки и удержали. Гримани холодно посмотрел на него.

- У вас есть, в чём признаться, синьор Флетчер?

Тот беспомощно посмотрел на Лючию, потом на Гримани.

- Я не Орфео. Но, видит Бог, хотел бы им быть!

Сент-Карр сделал шаг вперёд, открыл рот, но тут же закрыл. Де ла Марк не шелохнулся – лишь пристально смотрел на Лючию и больше не улыбался. Девушка бросила быстрый взгляд на Флетчера, а потом отвела глаза от всех троих.