Дьявол в музыке

- И все эти солдаты и таможенники нужны, чтобы их остановить?

- Нет, - пробормотал Джулиан, - они нужны, чтобы делать вид. Чтобы по-настоящему прекратить контрабанду, нужно вдвое больше людей – неподкупных и с глазами на затылке.

Преодолев ворота, процессия маркезы оказалась в клубке узких, грязных улочек, над которыми нависали шаткие кирпичные надстройки, почти перекрывающие свет солнца. Дома, лавки и даже церкви здесь были полуразрушены и покрыты сажей. Полуголые оборванцы глазели на экипажи; старухи в чёрном мрачно крестились. МакГрегор смотрел на грязь с отвращением, а на бедность – в смятении. Внезапно нависающие сверху дома пропали как по волшебству. Доктор выдохнул и даже у Джулиана, который знал, чего ждать, перехватило дыхание.

Озеро Комо лежало в чаше из покрытых лесами гор, чьи нижние склоны усеивали белые, розовые и жёлтые дома, а на верхних были видны античные святилища. В тёмно-синих водах танцевали отражения облаков. На пристанях было тесно от лёгких, юрких гребных лодок – каждая с холщовым навесом, установленным на трёх или четырёх лёгких подпорках, который мог служить защитой от дождя или солнца. Одни лодочники дремали под такими навесами, другие искали пассажиров на берегу. Когда показалась процессия маркезы, они закричали от радости – дороги вдоль озера были дурными, так что гости непременно отправятся по воде.

К путникам подоспела целая флотилия. Маркеза, как будто вознамерившаяся поддерживать сводящее с ума равновесие между Джулианом и де ла Марком, пригласила обоих в одну лодку с собой, а МакГрегор отправился с Карло, чьё знание английского и интерес к наукам помогли быстро наладить взаимопонимание. Их сопровождали Донати и Себастьяно, а остальные расположилась так удобно, как смогли.

Лодочники заняли места на носах и, оттолкнулись от берега, умело орудуя вёслами. Комо становилось тем прекраснее, чем дальше путники от него удалялись – его серые домики на фоне тёмно-зелёных холмов казались белыми, лодки весело покачивались на волнах, а крыши церквей отражали солнце. Потом город сжался и превратился с пятнышко на горизонте, а маленькая эскадра маркезы бодро двинулась вперёд.

Этот «отрог» озера был узкой, неправильной формы полосой, тут и там изрезанной мысами и бухтами. По обеим сторонам высились утёсы, чьи лысые, мрачные вершины были подёрнуты туманом, а подножья – окружены дубами, каштанами и дикой вишней. На некоторых склонах крестьяне умостили посадки тутовых ягод и винограда. К берегам жались деревни, чьи древние колокольни возвышались над деревьями. Кое-где виднелись виллы – белые и изящные, скрытые среди розовых кустов или зарослей мирта. Маркеза указана на Вилла Гаруо, где со своим итальянским любовником когда-то жила королева Каролина, супруга короля Англии.

В восьми милях к северу от Комо с западного берега виднелась высокая скала. На её вершине был виде серый замок, чьи стены щетинились раздвоенными каменными зубцами, похожими на оперение стрел.

- Это Кастелло-Мальвецци, - пояснила маркеза.

У подножия утёса была вилла, на фоне тёмных скал сверкавшая как жемчужина. Впереди была видна полукруглая терраса с мраморной балюстрадой и маленькой пристанью внизу. К тонким шестам было привязано несколько лодок, украшенных яркими лентами и цветами.

Маркеза не обращала внимания на пристань. Её загадочный взор был прикован к другой постройке, которую с виллой связывала аллея платанов, идущая вдоль берега. То было маленькое восьмиугольное здание, окрашенное в белый и голубой, с мавританскими окнами, голубым куполом и балконом, нависавшим над водой.

Джулиану не нужно было спрашивать, что это. Де ла Марк также молча рассматривал беседку. Лодочник перекрестился, когда его судно проходило мимо и пробормотал молитву за i poveri morti – бедного покойника.

Когда лодка приблизилась к вилле, в её окнах с серыми ставнями показались слуги. Лакеи один за другим появлялись из незаметных дверей, устроенных под внушительными двойными дверьми главного входа. Они пересекли террасу и спустились к пристани, где стали размахивать платками и ждать, когда маркеза прибудет, чтобы помочь ей.

Де ла Марк повернулся к Джулиану, в его глазах было видно веселье.

- Здесь ваше сердце должно заколотиться быстрее, мистер Кестрель.

- Почему вы так считаете? – поинтересовался Джулиан.

- Потому что оно станет сценой вашего триумфа – сценой, на которую вы призовёте Орфео, когда никто и представления не имеет, в каком уголке мира он скрывается.

- Я не могу обещать, что заставлю его восстать прямо из-под половиц, - ответил Джулиан, - но лучшее место, чтобы начать поиски – это то, где пропавшего видели в последний раз.

- Понаблюдайте за работой английского ума, - воззвал де ла Марк к маркезе. – Он похож на жилой дом – неважно, хорошо он обставлен или плохо, в нём всегда будет порядок.

- Кажется, вы сомневаетесь в том, что синьор Кестрель сможет найти убийцу моего мужа, - заметила маркеза. – Быть может вы заключите об этом пари?

Де ла Марк поклонился.

- Маркеза, я вынужден отказаться. Мои английские друзья рассказали мне о доблести синьора Кестреля в расследовании преступлений, и я крайне далёк от сомнений в его способностях и твёрдо уверен, что если он не сможет найти Орфео, то этого не сможет никто, - француз бросил задумчивый взгляд на Джулиана. – Я бы предложил иное пари, мистер Кестрель. Я готов поставить три тысячи франков, что если вы найдёте Орфео, то пожалеете об этом.

Джулиан заинтересовался.

- Почему?

- C’est évident[40]. Поскольку Орфео почти наверняка убил маркеза Лодовико, он совсем не захочет, чтобы его нашли, и мы знаем, что его нежелание может выражаться насильственным способом. С другой стороны, может оказаться, что он невиновен – я уверен, что вашу английскую совесть будет тревожить такая возможность, когда вы отдадите его полиции. Вы ведь понимаете, что когда Орфео окажется в их руках, они забудут о других подозреваемых?

Лодка мягко ударилась о пристань. Джулиан и де ла Марк оба поднялись, чтобы заплатить перевозчику, но Кестрель оказался быстрее. Де ла Марк отомстил ему, выйдя первым и подав маркезе руку. Она безмятежно наблюдала за этими манёврами с улыбкой на губах.

Причалили и остальные лодки и высадили пассажиров. МакГрегор подошёл к Джулиану, когда тот смотрел на де ла Марка и маркезу.

- Что ты думаешь об этом французе? – спросил доктор.

- Он не пытается мне понравится, за что я ему обязан. Когда вас так стараются спровоцировать, было бы невежливо оставаться равнодушным.

- Зачем ему тебя провоцировать?

- Я думаю, он делает это лишь для развлечения. Его главная цель – отговорить меня от расследования.

«Стало быть, есть уже три человека, что пытались отговорить меня – де ла Марк, Раверси и, менее явно, Карло»

Тут он услышал голос Карло.

- Принеси мой сундук, Гвидо. Я хочу переодеться к ужину.

Гвидо сидел на краю мраморной пристали и играл в кости с лодочником. Он не мог не услышать слова хозяина, но даже не повернулся.

- Гвидо, - повторил Карло тем шёлковым голосом, которым говорит человек, твёрдо решивший не терять самообладания.

Гвидо ещё раз бросил кости перед тем как перевести взгляд на Карло.

- Господин?

- Принеси сундук в мою комнату. Я собираюсь переодеться.

Гвидо неохотно поднялся и без труда забросил чемодан Карло себе на плечо. Затем он нахлобучил цилиндр под вызывающим углом и поплёлся прочь. Золотые кольца-серьги стукались о его челюсть. Карло возвёл глаза к небу, будто моля о терпении, и последовал за ним.

- Каков наглец! – воскликнул МакГрегор. – В этой стране всем слугам разрешено быть такими дерзкими?

- Вовсе нет. Быть может, Карло держит его не из-за того, что это хороший слуга.

- А почему тогда?

Джулиан пожал плечами.

- Гвидо из Неаполя, а как сказал Раверси, Неаполь – гнездо карбонариев.