Дьявол в музыке

Лодочник был подвижным стариком с морщинистой смуглой кожей и пальцами, что всегда были согнуты многолетней привычкой держать весло.

- Я хочу увидеть англичанина.

- Которого? – Бруно выпятил грудь. – У нас тут их полная гостиная.

- Того, что всегда роскошно одет, - уточнил лодочник.

- Это милорд Кестрель. Но ты не сможешь увидеть его – даже если бы он хотел тебя видеть – потому что ещё не вернулся из Милана.

- Но он вернулся, - возразил лодочник. – Я вёз его из Комо сегодня, уже после бури.

- Ты говоришь глупости, старик!

- Я покажу тебе глупости! Он дал мне это, - лодочник достал из куртки письмо и сунул лакею, - но я не умею читать и не знал, что мне делать с этим, так что решил вернуть его.

Бруно уставился на печать. Он прищурил глаза, старательно выговаривая каждую букву адреса:

- Комм-мис-сарио Аль-фон-со Гри… Это же для комиссарио! Тебе лучше пойти со мной, - лакей взлетел по ступенькам. – Синьор комиссарио!

Все повернулись, чтобы увидеть, отчего такой шум. Бруно с поклоном передал Гримани письмо.

- Его привёз лодочник. Оно от графа Раверси. Я сразу узнал его печать, потому что он и мой господин…

- Придержи язык, - Гримани вскрыл письмо и прочитал его в свете фонаря. Закончив, он поднял изумлённый взгляд.

- Что там? – поторопила маркеза.

- Синьор Кестрель предоставил графу Раверси доказательства того, что убийства совершил граф Карло со своим подельником и слугой Гвидо.

- Карло? – выдохнула она. – Это невозможно!

- Он не мог! – вмешалась и Франческа. – Зачем ему убивать своего брата и племянника?

- Таких подробностей здесь нет, - Гримани повернулся в лодочнику, что прятался за Бруно. – Как оно попало к тебе?

- С-синьор Кестрель сам дал его мне, синьор комиссарио. Я вёз его через озеро, но тут на лодке появился этот слуга графа Карло, неаполитанец, и сказал, что что довезёт синьора Кестреля до виллу. Он и пересел в его лодку.

- О, нет… - маркеза подняла руки, будто пытаясь отразить удар. – Он не мог сделать этого! Зачем, если он знал, что Карло – убийца?

- Я не знаю, ваша светлость. Но он так сделал, и они уплыли… сюда, я так думал. Но сперва синьор Кестрель заплатил мне втрое больше и передал письмо.

- Давно это было? – спросил Гримани.

- Я не знаю, синьор комиссарио. Наверное, уже час как. Я не знал, что делать… я не хотел поднимать шум…

- Брокер ведь тоже пропал, - вдруг заметил МакГрегор. – Я не видел его несколько часов.

- И Нина тоже, - добавила маркеза.

- Куда Гвидо повёз синьора Кестреля? – спросил Гримани.

- Он… он сказал, что на виллу… так что…

- Так что ты не заметил, - закончил Гримани. – Он уже мёртв.

Маркеза стала бледной как смерть.

- Вы не можете этого знать.

- Почему вы так решили? – требовательно спросил МакГрегор.

Вместо ответа комиссарио обратился к Занетти:

- Соберите всех солдат, что сейчас на вилле и вокруг неё. Разбейте их на группы и обыскивайте побережье к северу и в глубине страны. Пошлите кого-нибудь расспросить лодочников на озере. Синьор Руга и команданте фон Краусс начнут поиск на юге и вокруг деревни.

- Да, синьор комиссарио. А те двое, что охраняют Лючию?

- Пусть остаются на своих постах. Я не хочу, чтобы кто-то воспользовался обстановкой и спас её.

Занетти закивал и поспешил исполнять.

- Я напишу Руге и фон Крауссу, - бросил Гримани. – Я буду в библиотеке.

Он вошёл внутрь. В Мраморном зале царила суматоха – солдаты уже узнали о виновности Карло и исчезновении англичанина. Гримани оставил своего секретаря говорить с ними, а сам, взяв свечу, пошёл писать послания.

Едва он запечатал готовые письма, как вошёл Занетти.

- Доставьте их немедленно, - Гримани вручил секретарю бумаги.

- Да, синьор комиссарио. Но, синьор комиссарио, я пришёл, чтобы сказать, что Лючия просит вас поговорить с ней. Она колотит в двери изнутри и кричит, что должна увидеться с вами сейчас же.

- Она собирается признаться?

Занетти заколебался.

- Она хочет сказать что-то, синьор комиссарио, но я не знаю что.

Гримани прошёл к бильярдную, что располагалась в задней части виллы. У дверей стояли в карауле две солдата. Гримани отпер дверь и вошёл.

Лючия бросилась к нему.

- Синьор комиссарио, хвала Пречистой Деве, вы пришли. Я должна вам кое-что рассказать!

Гримани поставил свечу на стол, запер дверь и положил ключ в карман сюртука.

- Ну?

- Я услышала в доме шум. Я хотела узнать, в чём дело, и подслушала разговор солдат. Они сказали, что Гвидо увёз синьора Кестреля в лодке, и что он с графом Карло собираются убить его, потому что он понял, что они убили старого маркеза и его сына. Синьор комиссарио, кажется, я знаю, куда они его увезли!

- Откуда ты можешь это знать?

- У графа Карло есть тайное место. Он прятал там ружья, когда французов выгнали и сюда вернулись австрийцы. Мой отец помогал ему. У него не было выбора – граф Карло был его господином. Однажды я проследила за ними. Я не знала, что они делают, но я боялась за папу – он тоже был этим напуган.

- Где это тайное место?

- Я не видела сама. Оно под землёй, в гротах. Я не спустилась тогда сама, потому что папа и граф Карло увидели бы меня. Но я видела, как граф Карло спускается вниз по лестнице с ружьями, а потом вылезает уже без них.

- Возможно, он спрятал их в гроте, - возразил Гримани.

- Нет, синьор комиссарио, я спускалась туда на следующий день, и ничего там не видела. Наверное, там есть тайник, куда можно попасть только повернув ворот, что спрятан за фонтаном в Салоне.

- Это нелепо, - ответил Гримани.

- Это правда! Я видела, как отец делает это! Он повернул кран у фонтана, и прошёл в проход за стеной. Там был большой ворот с цепью, мой отец поворачивал его и держал, пока граф Карло уносил вниз ружья.

- Если такой тайник существует, и в нём прятали оружие, ты должна была сообщить о нём уже давно.

- Какая сейчас разница? – нетерпеливо крикнула она. – Сейчас надо не дать совершиться убийству. Если граф Карло и Гвидо собираются убить синьора Кестреля, они сделают это там! Вы должны пойти и остановить их!

Гримани смерил её спокойным, оценивающим взглядом. Наконец, он сказал:

- У меня есть только твоё слово, говорящее, что такое место существует. И ты уже показывала себя недостойной доверия свидетельницей. Я не верю в твои слова.

Она распахнула глаза.

- Вы не верите мне? Зачем мне лгать?

- А почему я должен верить? – парировал он.

- Потому что я говорю правду! Я клянусь Богом и Мадонной и всеми святыми! Как мне убедить вас?

- Дай мне Орфео.

Она резко вдохнула.

- Но… но вы же знаете, что он не убивал маркеза Лодовико или маркеза Ринальдо.

- Я хочу получить его, - ответил Гримани.

- Но почему?

- Он отвергает закон. Он рыскал где-то в округе, давал о себе знать, но отказывался показаться. Он насмехался над моей властью, что исходит от вице-короля. Я всё ещё не уверен, что он не был убийцей. У меня нет доказательств вины графа Карло, кроме письма от графа Раверси, что основано лишь на выводах синьора Кестреля. А синьора Кестреля здесь нет.

- Но я говорю вам, как найти его, - настаивала она, - но вы меня не слушаете!

- Я слушаю. И повторяю – я не верю тебе.

Он собрался уйти. Лючия бросилась ему вслед и схватила за фалду.

- Дайте мне поговорить с маркезой!

Гримани обернулся к ней.

- Ты не сможешь поговорить ни с кем. И никто не узнает, о чём ты мне говорила сейчас. Если синьор Кестрель погибнет в пещерах, виновна в этом будешь ты. Я знаю, ты не любишь его, но хочешь ли ты быть его палачом? Кроме того, он станет не единственной жертвой – пропали также его слуга и камеристка маркезы.

Лючия заломила руки.

- Благословенная Мадонна, помоги мне, скажи мне, что сделать…

- Время уходит, Лючия. Они могут уже быть мертвы. Хотел бы этого Орфео? А если хотел бы – стоит ли он такой преданности? Если ты веришь, что он не преступник, тебе нечего за него боятся…