Порочный союз

Я: Мама и папа настояли, чтобы я осталась с ними, так что беспокоиться не о чем. Я уже чувствую себя лучше.

Мне было отчаянно любопытно, как много он знает. Сказал ли ему отец или Ханна, что я заходила на днях? Он никогда не упоминал об этом. Мы переписывались о поверхностных вещах. Мне не хотелось его подводить, но и расставаться по смс было как-то неловко. Учитывая, насколько это было бы неожиданно, даже расставание по телефону было бы неоправданно жестким. Стетсон был такой же жертвой во всем этом, как и я.

Стетсон: Приятно слышать. Тебе нужно, чтобы я поговорил с профессорами или еще с кем-нибудь?

Я: Я отправила всем им электронные письма. Это не должно быть проблемой, но спасибо!

Стетсон: Ок, отдохни немного. Я приду к тебе завтра. ????

Я: ????

Я не была уверена, что Кейр будет не против, если Стетсон приедет. Я сделала мысленную пометку спросить, когда положила телефон на пол и подняла взгляд на зеркало. Я никогда не любила зеркала, поэтому мои родители не задавали вопросов, когда я попросила матовое стекло в своей студии. Эффект был идеальным. Я могла видеть поток движения, не отвлекаясь на детали.

Как и сейчас, я могла сказать, что мои волосы, вероятно, в беспорядке лежат на голове, но я не могла видеть достаточно, чтобы напрягаться из-за этого. Я использовала маленькое увеличительное зеркало, чтобы нанести макияж. Вот и все.

Кто ненавидит зеркала, но религиозно пользуется косметикой? Для большинства людей это не имело смысла, и отчасти поэтому я перестала стараться. Другие девочки не могли со мной общаться, из-за чего я была одиночкой в школе. С возрастом я научилась лучше маскировать свои недостатки, но под всем этим я все равно оставалась той самой непутевой девчонкой.

Остановись, Ро. Остановись прямо сейчас. Негативные разговоры о себе — это ниже твоего достоинства.

Я надулась, не уверенная, что что-то может быть ниже моего достоинства.

Звякнул мой телефон. Я перевернула его, удивившись, что это не Стетсон.

Кейр: Я приглашаю тебя куда-нибудь сегодня вечером. Надень что-нибудь приличное.

Выход в свет был последним, чего я ожидала. Не будет ли это опасно? Что если кто-то из моих знакомых увидит нас?

Я: Это будет похоже на свидание?

Кейр: Да.

Я: А как же Стетсон? Я не могу быть замеченной на свидании с кем-то другим.

Зазвонил мой телефон.

— Алло?

Я ответила вопросом на вопрос, потому что, хотя я знала, что это Кейр, я не была уверена, зачем ему звонить.

— Скажи мне, что ты не серьезно.

— Это не шутка. У меня технически есть парень.

— Больше нет.

Его голос был шелковистым прикосновением к моей сущности.

Я ненадолго закрыла глаза и потребовала сосредоточиться.

— Но он этого не знает. Я не рассталась с ним официально. Узнать об этом от кого-то другого было бы жестоко.

— Этот кусок дерьма не заслуживает твоей доброты. И кроме того, мой член был внутри тебя. Это значит, что его больше не существует.

Я была ошеломлена. Это было не то впечатление, которое у меня сложилось, когда он был таким отстраненным после нашего секса. Черт, я даже не осталась в его постели той ночью. Конечно, я предложила спать в гостевой комнате, но он не стал спорить. Этот человек был таким чертовски сложным.

— Я… не знаю, что сказать.

Мой голос прервался, я не знала, как продолжить.

— Я не понимала…

— Теперь, когда ты понимаешь, постарайся не забывать. Я не в самом здравом рассудке, когда речь идет о тебе. Ужин будет хорошим, с коктейлями. Я заеду за тобой в семь.

Раздались тихие гудки.

18

Неужели мои веки превратились в наждачную бумагу? И, Боже мой, почему так сильно болит голова?

Я уже второй раз пыталась проснуться. В первый раз я решила, что не стоит терпеть боль, и отключилась. Хотя пульсация в голове стала лишь немного лучше, я чувствовал достаточную растерянность и тревогу, чтобы перебороть боль. Я должна была понять, что, черт возьми, происходит.

Я приоткрыла глаза. Комната вокруг меня была ослепительно яркой, как будто я попала внутрь гигантской лампочки. Ладно, может быть, и не ярко, но, похоже, был полдень, а занавески, задернутые на огромных окнах, ничего не делали для защиты от солнца.

Я лежала в кровати. Комната была роскошной, хотя и незнакомой.

Я ломала голову, пытаясь понять, как я здесь оказалась, но ничего не нашла. Я вспомнила, как собиралась на свидание и как Кейр заехал за мной в дом родителей. Он выглядел так невероятно сексуально, что я потеряла дар речи, а когда он прошептал мне на ухо, что я самая потрясающая женщина, на которую он когда-либо смотрел, я подумала, что мои щеки навсегда останутся розовыми.

Я видела все это так ясно. Дорогой стейкхаус, в который он меня пригласил. Шардоне, которое мы пили вместе. Я могла вспомнить кое-что из нашего разговора, но потом все стало расплывчатым, как будто на мой холст пролили растворитель для краски и стерли остатки изображения. Что, черт возьми, произошло?

Я сделала медленный, ровный вдох, затем поднялась на ноги. Голова пульсировала так гневно, что мне пришлось на мгновение закрыть глаза. Когда они снова открылись, я увидела, что была не одна. Кейр лежал на кровати рядом со мной и с интересом наблюдал за мной.

— Где мы? — Прохрипела я.

Мое горло словно прополоскали бензином.

— Почему я ничего не могу вспомнить?

На мне была одна из рубашек Кейра. Его торс был обнажен, но я не знала, что скрывается под простынями. Был ли у нас снова секс? Вспомню ли я, если да?

Паника просочилась от кожи головы до кончиков пальцев. Я мгновенно покрылась тонким слоем пота, пульс запульсировал в шее, а желудок подскочил вверх и присоединился к нему. Я зажала рот рукой и попыталась оттащить себя от кровати, но не успела — Кейр оказался рядом с небольшим мусорным ведром. Как будто один только вид мусорного ведра дал сигнал моему телу, меня вырвало в емкость несколько раз.

— Вот так. Выплесни все, — мягко сказал он, откидывая мои волосы назад.

Ничто, абсолютно ничто не было более постыдным, чем тошнота на глазах у кого-то другого, не говоря уже о самом сексуальном мужчине, которого ты когда-либо знала. Если за пять минут до этого я не хотела умереть от удара ледорубом по черепу, то теперь я точно хотела.

Однако, несмотря на то, что я чувствовала, Мрачный Жнец еще не пришел за мной. После раунда сухих рыданий мое тело, наконец, перестало биться в конвульсиях. Кейр протянул мне мочалку с тумбочки, затем стакан воды. Я вытерла рот, пока он собирал испачканную пластиковую упаковку из мусорного ведра, завязал ее и вынес из комнаты.

Мусорное ведро было дважды или даже трижды выстлано, оставляя контейнер готовым к возможному повторению. Даже в дезориентированном состоянии я заметила, что мусорное ведро, мочалка, вода и даже флакон с обезболивающим были расставлены как будто для подготовки. Как будто Кейр знал, что мне будет плохо. Я была не из тех, кто напивается до потери сознания, особенно в дорогом стейкхаусе. Если это не было вызвано алкоголем, тогда что? Наркотики? Это было еще более абсурдно. Но пока я рассматривала свое незнакомое окружение, никаких других объяснений в голову не приходило.

— Кейр, что, черт возьми, происходит? — Спросила я, как только он вернулся.

— Как много ты помнишь?

На нем были боксеры. Не голый, но это еще ничего не значило.

— Не очень много. Я помню, как мы шли на ужин, но не уверена, что помню, как уходили.

Он стоял передо мной, руки на бедрах, глаза настороженные.

— Я собираюсь рассказать тебе, что произошло, но мне нужно, чтобы ты не реагировала слишком остро.

Я язвительно рассмеялась.

— С таким же успехом ты можешь сказать мне делать все наоборот. Я уже на полпути к тому, чтобы выйти из себя. Что, черт возьми, произошло? Меня накачали наркотиками?

Мышцы на его челюсти напряглись.

— Да, и, что еще важнее, мы поженились.

19

Я ждал этого несколько дней. Если бы я не был так уверен, что она отвергнет брак, я бы заранее рассказал ей о своем плане, как я заверил ее отца. Я знал, что это никогда бы не сработало. Она бы отказалась, и это был не вариант. Но как бы тщательно я не понимал, что этот момент будет сложным, я не ожидал ужаса на ее лице или болезненного укуса, который он вызовет.