Страница 72 из 123
— Какие квесты?
Маша впервые делилась со мной о своей семье настолько подробно, и, поймав удачный момент, я старалась узнать о ней как можно больше.
— Ну что-то типа… — ответила она и задумалась на пару мгновений, — Как правильно плавать после инфаркта. Как силы рассчитывать, чтобы не переборщить. По минутам прям расписывает, представляешь. Но всегда напоминает, что у каждого свой предел. Каждый должен сам его рассчитывать. После консультации со врачом, естессно. Или, например, как правильно ориентироваться на местности. Куда в лесу пойти, чтоб вернуться без приключений. Как заранее распознать, что в болото можно угодить. А если завяз — как выбраться. Потом… Как правильно охотиться… Как выслеживать дичь… Как правильно хранить двустволку. Он так винтовку свою навороченную называет. Как за ней ухаживать, чтоб не сбоила. Лайфхаками делится, короче. Ну и так далее. Там много всего! И Да! Подписоты у них в бложике уже больше ляма, прикинь!
— Покажешь бложик?
— А то! С тебя подписка, ясно! Давай порадуем деда? Расположим его, так сказать, к тебе.
— Конечно!
— Ну всё, договорились! — И вдруг… Как гром среди ясного неба: — Ну! — воскликнула она, доедая «Новиковский подбородок».
— Что ну, Маш?
— Я поделилась подробностями из своего бурного детства? Поделилась! Теперь твоя очередь!
— Моя? А что ты хочешь узнать?
— В идеале?
Я осторожно кивнула. И услышала:
— Всё! Я хочу знать всё! Но предлагаю начать с твоих закидонов.
— Каких закидонов, Маш?
— Тех, что я увидела в ванной «Империала»! Когда к тебе Новиков нагрянул. Они больше всего мне покоя не дают! Такому поведению, Кать, должны быть причины!
— Какому «такому»?
— Неадекватному! Давай вкратце пробежимся, а вечером эту темку разовьем. Что смотришь? Чтоб ты с крючка не слетела, ясно? А то, знаю я тебя!
— Ясно… Вкратце пробежаться не получится, Маш. А вечером у нас Саша. Ты ж сама сказала. Так что давай отложим…
— До лучших времен? — закончила она за меня, — Ну уж нет! Долг платежом красен! Или как там, чтоб тебе понятнее стало? Баш на баш — вот!
— Баш на баш…
— Конечно! Я уже на десять шагов тебя опередила! По откровенности, я имею в виду.
— Так уж и на десять…
— Конечно! О своем детстве тебе разболтала? Разболтала! — выдала она, загнув указательный пальчик, которым только что тыкнула в меня. — От Громовского гнева после «Империала» тебя спасла? Спасла! Ладно, можешь не благодарить!
— И как же спасла, позволь узнать?
— Отвлекла его внимание от твоих игр с Орловым? Да. Перетянула его всевидящее око на себя? Да. Позволила ему изгаляться над собой? Опять-таки, да. И зачем же я это сделала?
— Зачем?
— Чтобы спасти ваши с Орловом отношеньки. Чтобы усыпить Громовскую бдительность! Это два. Сашу сегодня дожму по Орлову — это три! Ну и так, ещё куча уловок по мелочи, упоминать о них не стану. А ты что?
— Что?
— Да ничего! В том-то и дело, что ничего не рассказываешь! Ладно. Про реакцию свою на Новикова отложим. Расскажи, о чем с дедом вы два часа в машине болтали? Или, например, о чем с Новиковым по телефону в воскресенье трепалась? Молчишь? Вот! И наконец: чем с Орловым в «Империале» два дня занимались? Не шпилились же все часы на пролет!
— Маша!
— Что Маша? О чем говорили? Снова молчишь? Видишь, какая ты!
— Какая?
— Скользкая, как креветка!
— Тогда уж уж.
— Ну, на ужа не похожа, а вот на креветку — прям копия!
— Ну спасибо…
— А что? Реально креветка! Молчишь как рыба, только усами без конца шевелишь! И то всё мимо меня шевелишь, понимаешь?
— Про усы и рыбу—креветку не совсем, — призналась я.
— А что не понятного⁈ Я ж на твоем языке щас изъясняюсь. Как его там? Ассоциативном. То в сторону Орлова усишками своими пошевелишь, то по ушам Новиковским по телефону пошелестишь, то за деда своего ими на два часа зацепишься! А до меня они никак не доберутся! Пора с этим кончать, поняла!
— А у тебя фантазия о-го-го! — воскликнула, смеясь.
— Так, говорят, с кем поведешься!
— Ладно… Завтра подружку мою навестим, — подумав, пообещала я.
— О как! У нее ещё одна подружка всплыла! Ну дела! Кто такая?
— Алиса. Моя одноклассница.
— Я ревную, слышишь! — смеясь, известила она меня.
— Не стоит… Вы из разных моих жизней, понимаешь?
— Не совсем… Ты ни разу о ней не упомянула. За все полгода, что мы дружим. Значит, она — из прошлой?
— Можно и так сказать…
— Так! Сейчас в душ метнусь — и расскажешь!
— Не сейчас, Маш. На пару опоздаю. Завтра все узнаешь.
— Ладно. Вечером расклад дашь, ясно!
— Ясно, — вздохнула я, не став спорить.
— Всё! Я в душ!
— Давай, — бросила я ей вслед, — Я тебя дождусь. Мне сегодня ко второй.
— И мне! Впервые за две недели, прикинь! Думаешь, с чего это меня на подвиги с утра потянуло! — выкрикнула она уже из коридора.
Я вымыла посуду и принялась готовиться к парам. Просушила феном все ещё влажные после душа волосы и заплела их в косу. Надела приготовленный с вечера брючный костюм. Нанесла на лицо немного тоналки, затем чуть припудрилась. Губы освежила неяркой помадой и была готова к выходу.
— А! Совсем из головы вылетело! — Маша вихрем ворвалась в комнату, на ходу сооружая на голове тюрбан из полотенца, — Ты в курсе о компромате на Голубеву?
— Каком компромате?
— Ну ты даешь! Весь Универ три дня гудит, а она: «Каком компромате?» — передразнила меня подруга, — В общем, в сети всплыл один мутный видосик. С художествами нашей профессорши.
— Она доцент, вроде…
— Да какая разница! Ты вообще слышишь, о чем я говорю⁈
— Что значит «мутный»? И «с художествами»? Речь о взятке?
— Если бы! Хуже!
— А что может быть хуже для преподавателя?
— А хуже, моя дорогая, может быть потеря его морального облика!
— Что это значит, Маш? Причем тут облик?
— То и значит! Вот ты потеряла его, а никто кроме меня не узнал! Да шучу я, шучу! Каждый — кузнец своего счастья. Все мы взрослые люди и всё такое!
— А Голубева тут причем?
— При том, что о ее «художествах» узнали все! Запись же в сеть слили, сечёшь?
— И что на ней?
— Там профессорша наша во всей красе! Она у нас та еще штучка, оказывается! Большая любительница дарк.
— Что это?
— Сейчас покажу!
— Не надо… Объясни на словах.
— Ладно… Пощажу уж твою тонкую душевную организацию. Короче, на записи профессорша наша резвится в кругу… третьих лиц… Причем в круге — это в прямом смысле. Вся такая — в латексе. И так зажигает, прям мама не горюй! С плеточкой, под музычку, в антураже красных фонарей…
— Красных фонарей? Это же улица, кажется… И не у нас…
— Улица с борделями, ты имеешь в виду?
Я растеряно кивнула.
— Не… Фонари там в комнате были. Оформление такое. Именно красные. Не думаю, что прям совсем уж бордель… Но где-то на тематической вечеринке ее засветили!
— А кто «слил» запись?
— Ну ты даешь! Вестимо кто! Новиков, конечно!
— Почему он? Есть доказательства?
— Ага, прям пришел и сам признался!
— И с чего ты тогда взяла, что это дело его рук?
— А кто у нас всякими тайными обществами забавляется? Помнишь о том, как мы с Харитоновой попали на одну закрытую вечеринку? Я по дороге в «Империал» рассказывала.
— Помню.
— Ну так Новиков там у них тогда хороводил! Вернее дирижировал. А Голубеву он терпеть не может. И все об этом знают. Так что, по всему выходит, что больше эту мерзость с ней сотворить было некому!
— Не факт…
— Может и не факт, но все на него думают! Потому, как я уже сказала: все в курсе их с Голубевой тёрок.
— А там, на видео ее лицо видно?
— Нет. Она там в маске.
— Так может это и не она вовсе!
— Говорят, она. Ладно, беги на пару!
— А ты?
— Я попозже выйду. Позвонить еще надо.
— Саше?
— Нет. Деду. Поиздержалась я…
— Где?