Красавица и кузнец

Нежные объятия любимой вернули Аарона в реальность. Объятия и неустанно барабанивший по крыше дождь.

Каким-то образом Аарону удалось отнести Диану к столу и усадить на него. Он натянул брюки и грузно опустился рядом. Над калиткой ему сегодня не работать.

– Ах, Аарон. У меня такие неприятности, – вдруг пробормотала Диана.

Стряхнув посторгазменную истому, тот повернулся и посмотрел ей в глаза.

– То есть?.. Я…

– О, нет, – поспешила она его уверить. – Я не о том. О случившемся я ни капли не жалею. И о прошлой ночи тоже. Совершенно.

Аарон облегченно вздохнул.

– Я разберусь с любой проблемой. Чинить вещи – моя работа.

– Дело посложнее, чем сломанная защелка.

– Что бы это ни было, я разберусь. Если ты еще не поняла… – Он провел пальцем по ее щеке, оставив черную полосу. – Я люблю тебя больше жизни.

Диана закусила губу.

– То-то и оно. На карту поставлена моя жизнь. Меня могут обвинить в преступлении.

Глава 12

Затаив дыхание, Диана ждала ответа. И после долгой напряженной паузы он наконец прозвучал.

Аарон рассмеялся.

Как ей самой хотелось, чтобы это была шутка!

– Боюсь, все серьезно. Меня и правда подозревают.

– Но в чем?

Диана села прямо, болтая ногами в воздухе.

– Когда утром я спустилась из спальни, все дамы уже собрались в столовой. Они шептались обо мне. Я решила, они как-то узнали о нас, о прошлой ночи. Но нет. Миссис Николс обвинила меня совсем не в этом. Они думают, я воровка.

– Воровка?! – нахмурился Аарон, теперь ему стало не до смеха. – Ты?

– В пансионе постоянно пропадали мелкие вещи.

– Знаю, – кивнул Аарон. – Шарлотта мне рассказывала.

– Неужели? Когда?

– Теперь это неважно, – отмахнулся он. – Продолжай!

Диана расправила испачканный лиф и продолжила:

– Прошлой ночью, когда все уехали в Амбервейл, опять кое-что пропало. На сей раз более ценное. Мисс Прайс не досчиталась золотой броши, а миссис Николс – гинеи, причем в собственном столе. И поскольку дома оставалась лишь я…

– Ты не могла быть там одна. Как же горничные?

– Ночевала только Матильда, – покачала головой Диана. – Она спала в комнате миссис Николс. Мадам бы заметила, если бы ее служанка пошевелилась. Возможность взять ценности была только у меня.

– Но ты не крала.

– Разумеется, нет. Я ни разу в жизни ничего не украла. Никто не хочет верить в мою вину, но это кажется единственным логическим выводом. Они считают, у меня развилось необъяснимое пристрастие к чужим вещам. Нечто вроде болезни, которая заставляет воровать.

Диана тяжело вздохнула и нервно переплела пальцы.

– Мисс Прайс требует вызвать магистрата. У меня нет выбора – придется сказать правду. Что это не могла быть я, поскольку провела всю ночь с тобой.

– Что?! – Глаза Аарона вспыхнули. – Диана, ни в коем случае не говори этого!

Такой яростный порыв застал ее врасплох. Кузнец слез со стола, подошел к печи, сгреб в затухающем очаге угли и подбросил дров.

– Вряд ли у меня есть выбор, – сказала Диана. – Это правда.

– Да. Но если ты все расскажешь, погубишь свою репутацию. За эту правду.

– Лучше погубить репутацию, чем дать заподозрить себя в воровстве. Разве нет?

Кузнец промолчал.

– Брошь была золотая, Аарон! Очень дорогая. Воров вешают и за меньшее.

– Никто тебя не повесит. Ты не преступница. Все пропавшие ценности найдутся, либо кто-то признается. Доказательств нет, одни подозрения. – Подойдя к ней, он опустил ей на плечи руки, тяжелые, словно ярмо. – Зачем всем рассказывать о прошлой ночи и провоцировать сплетни?

– Может мне плевать на сплетни? – возразила Диана.

– Не верю!

– А ты попробуй. – Диана была огорчена – ведь Аарон сам говорил, что она разумная женщина! И постаралась объяснить: – Когда я спустилась утром в столовую и увидела как они на меня смотрят, то решила, что мы попались. На мгновение меня охватил ужас. Я была уверена: моя репутация погублена. Но потом что-то изменилось. Как только я смирилась с неизбежным, то вдруг поняла, что свободна. Ни стыда, ни волнения. Аарон, я хочу, чтобы люди узнали!

– А я нет. По крайней мере, не так. – Он отпустил ее и принялся расхаживать по кузнице.

Диана недоуменно наблюдала.

– Не понимаю. Разве мы не собирались пожениться?

– Да, но я хотел, чтобы все было пристойно. Если наш секрет всплывет, все подумают, что я соблазнил тебя и ты вышла замуж, поскольку другого выхода не осталось.

– Так дело в твоей гордости, – догадалась Диана. – Речь о твоей репутации, не о моей.

– И в том, и в другом, дорогая. Но да – у меня тоже есть доброе имя. В этой деревне меня уважают. Это мой дом.

– Я надеялась, он станет и моим.

– Тогда обдумай все как следует. А вдруг до Лондона дойдут слухи, что тебя обесчестил местный ремесленник? Порядочные семьи перестанут посылать своих дочерей в Спиндл-Коув. Пострадает вся деревня, и то будет моя вина. Возможно, в таком случае я не смогу тебя содержать.

Наверное, было не время напоминать ему, что приданое Дианы, пусть и скромное по меркам аристократов, могло обеспечить им комфортную жизнь на десятки лет вперед. Гордец определенно воспринял бы это как очередное оскорбление.

– Не знаю, что и сказать, Аарон. Разве одно: может быть, стоило обо всем этом подумать прежде, чем укладывать меня в свою постель прошлой ночью.

– Прошлой ночью я был не в состоянии думать, – потер рот кузнец. – Это же очевидно.

Диана изо всех сил постаралась не обижаться, а попытаться истолковать его слова в другом свете.

До того, как явиться накануне к нему в дом, она тщательно все обдумала и рассчитала риск. Однако Аарон был застигнут врасплох. Весь день он боролся со смертью, ужасно устал и пошел на поводу чувств. Если бы у него нашлось время поразмыслить, он не занялся бы с ней любовью, а отправил восвояси.

Но даже если так… Неужели теперь Аарон сожалеет? То, что случилось, было чудесно. По крайней мере для нее. Она почувствовала, что готова остаться с ним, выйти замуж и вверить ему свою жизнь.

Возможно, Аарон думал иначе.

– Я понимаю, ты напуган. Ведь и я тоже испугалась. Мы знали, что придется тяжело, даже в более приятных обстоятельствах. Но я не представляю, как выкрутиться, не рассказав правды.

– Легко, – заявил Доус. – Мы подождем. День-другой, и неразбериха с вором уляжется. И тогда я сделаю тебе предложение должным образом.

– А если не уляжется? Если меня попросят объясниться, я окажусь в тупике. Или стать подозреваемой в воровстве, или назваться блудницей. Мне уже не быть достопочтенной Дианой Хайвуд. Возможно, прозвучит странно, но я рада. Впредь я буду просто собой. – Диана заглянула ему в глаза. – Итак, вот в чем вопрос: ты любишь меня или тот идеальный образ, что нарисовал себе в голове?

Аарон покрутил в пальцах ее локон.

– Конечно, я люблю тебя. Идеальная или нет, ты для меня целый мир, Диана. Именно поэтому я не могу позволить нашим друзьям и соседям думать о тебе дурно. – Он провел рукой по ее испачканному платью. – Не хочу, чтобы они решили, что ты из таких девиц.

Диана всплеснула руками.

– Видимо, я как раз из таких! И десять минут назад ты не возражал.

– Это совсем другое дело! Сама знаешь. Ни к чему выносить на публику то, что произошло между нами. Наши отношения могут превратно истолковать… – Аарон посмотрел на ее грудь, где красовался темный отпечаток его руки, и содрогнулся. – Сейчас ты похожа на потаскушку, которая развлекала целую бригаду углекопов.

Уязвленная Диана отшатнулась.

– До сего момента я не чувствовала себя по-настоящему грязной.

– Я не то имел в виду.

– Я прекрасно поняла, что ты имел в виду. Ты хочешь, чтобы ночью я была для тебя потаскушкой, а днем – незапятнанной девственницей. – Она прижала ладонь к сердцу. – Но мне нужен мужчина, который знает меня. Хочет меня. И не боится и не стыдится, что весь мир это увидит.