Постапокалипсис

— Убирайтесь отсюда, чтоб глаза мои вас не видели! — брызгая слюной, гневно прокричал кашевар.

— Не дури, Борман. Большой шкаф громко падает.

Кашевар понимал, что десантники отступать не собирались, но на своём стоял, не смотря ни на что. Пусть только двинутся вперёд, сразу почувствуют, как остро заточен мой нож, — взволнованно думал он, наблюдая за действиями краповых беретов. Те принялись медленно окружать его, расставляясь в классической манере перед противником, как уже много раз отрабатывали на тренировках рукопашного боя. Он прекрасно понимал, что они задумали, поэтому мысленно прорабатывал свой план отпора, в котором вряд ли обойдётся без крови.

— Я вам твёрдо сказал, на моём столе не место человеческому мясу! А теперь давай, нападай! Ну!

Борман весь кипел от злости. Видя его состояние, десантники не спешили бросаться в бой, в очередной раз пытаясь словом уговорить кашевара.

— Ну, правильно, добрый дядя со столовой. Давай, и впрямь отдадим все припасы пленным, а сами немного потерпим. Что нам стоит поголодать недельку-другую, а? — так же противно давил лейтенант. — Верни ключи от склада и зови ребят, а то скоро тут начнётся бунт, и ты первым попадёшь под раздачу. Пришибёт маленько, да ничего, спишем как геройски погибшего кашевара, ложкой отбивавшегося от изгоев, которые неожиданно напали на столовую. Получишь медаль, посмертно.

— Кончай тереть, трепло. Я второй раз повторять не буду.

— Короче, мозгов ноль у человека, — с досадой выдохнул лейтенант.

— Ты бы о своих мозгах подумал, пока я тебе их не вышиб.

— А чё, давай, попробуй! Вышиби мне мозги!

В это время в толпу ворвался командир десантного батальона. Это был крепкого телосложения мужчина среднего возраста. Он легко растолкал солдат, столпившихся вокруг потасовки, и проник в центр конфликта.

— Отставить, лейтенант! — громко прокричал он, тем самым мгновенно охладив пыл разгорячённых бойцов. — Какого хера устроили здесь саботаж?!

Все притихли.

— Что послужило причиной конфликта, я тебя спрашиваю?! — заорал он, в упор глядя на лейтенанта.

Тот слегка потупился, пряча глаза от командира.

— Товарищ майор, в складах острая нехватка провианта, — чётко по-солдатски ответил он. — Если будем кормить пленных, самим не хватит. Заморимся. В городе почти всё сгорело. День-два, больше не протянем.

— Такие вопросы решаются на более высоком уровне, солдат. Не хочешь ли ты сказать, что было бы лучше заморить голодом пленных? Тогда чего ради мы здесь? Привезём на родину трупаков, так нас за это вместе с изгоями за решётку на каторжные работы отправят. Не мне тебе это объяснять. Ты краповый берет за профессионализм получил, а не за умение забастовки устраивать. — Затем, повернувшись к кашевару:- А ты, дорогой, ножечек-то спрячь от греха подальше. Нам тут ещё своих смертей не хватало.

— Извините, товарищ майор, — не унимался лейтенант, — но у нас тут выход из положения назрел. Разрешите изложить.

Майор с интересом поглядел на солдата. Наглый, но умный, это он точно знал.

— Валяй, лейтенант. Только быстро.

— У нас есть провизия для пленных. Очень много.

— Даже так?

— Да, товарищ майор. В городе осталось много трупов, убитых в бою. Было бы целесообразно пустить их на мясо. Вариант не из приятных, но это единственный способ в данной ситуации.

Командир с трудом проглотил слюну. Сначала ему показалось, будто он ослышался, но пронзительный взгляд кашевара вернул его на землю. Он как следует осмотрелся, заглядывая в молодые лица солдат, столпившихся вокруг. Похоже, никто из них не был против такого варианта, что лишь немного шокировало майора. По телу пробежала неприятная волна дрожи. И как же они, элита десантного батальона, могли додуматься до такого? Всё как будто в тумане. Чёрт! Вот это десантура!

— А я уже сказал, что на моём столе таких убожеств не будет! — в очередной раз заявил Борман, вновь взмахнув своим ножом.

— Успокойся! — резко вскрикнул майор. — Борман, ты свободен. Лейтенант, за мной.

Командир быстрым шагом покинул толпу. Лейтенант поплёлся за ним. Они вошли в высокую зелёную палатку, в которой размещалась главное руководство компании. Командиров почти не было, все они принимали участие в штурме Лиссабона. За большим письменным столом сидели генерал-майор Поташёв- глава десантного управления, и капитан Бородин- начальник авиационной службы. Оба рассматривали карту города, отмечая красным маркером какие-то определённые места.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — громко вскрикнул майор, становясь по стойке смирно. Затем Поташёву:- Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться.

Поташёв неприятно поморщился.

— Чего разорался, майор? Глухих тут нет. Ладно, говори.

— Тут один инцидент произошёл, не знаю даже как и сказать. В общем, в связи с нехваткой продовольствия, среди десантников произошла вспышка бунта, то есть, попытка взять продуктовый склад под свой контроль. От зачинщика бунта, — он кивнул на лейтенанта, — поступило абсурдное предложение скармливать пленных мясом убитых накануне людей, что считаю абсолютно недопустимым.

Бородин слегка усмехнулся.

— Да, генерал-майор, только утром прибыли, а у тебя уже мор в отряде. Выпиющий инцидент.

Поташёв опустил унылый взгляд на ворвавшихся подчинённых.

— С проблемой съестных припасов я знаком, — сделав кислую мину, сказал он. — Чем чёрт не шутит. Надо будет, придётся так и поступить.

— Но, как же…

— Молчать, майор! Мы, конечно, это ещё обсудим, но скорее всего ни к чему не придём. Ты сам-то можешь предложить что-нибудь лучшее?

— Я не знаю… Они же есть не будут. Главный кашевар, вон, готовить отказывается.

— Заткнись, солдат! Я прикажу- будет. Ты смотри, какие гордые все стали. Забыли какая задача стоит перед вами, а для её выполнения мы пойдём любым путём, пусть даже не самым гуманным. Предварительно рассчитано время дислокации- две-четыре недели. А если ещё дольше? Всё, майор, не порти мне настроение. Будут готовить, будут жрать. И не обязательно перед едой вешать вывеску «Человеческоежаркое». Свободен.

Шокированный майор, забыв отдать честь, молча вышел из палатки. За ним тоже молча вышел лейтенант. Тот надменно улыбнулся и пошёл в свою сторону, но майор его окликнул:

— Погоди-погоди, ещё одно.

Лейтенант ожидал услышать горестную речь поражённого командира, но вместо этого принял на себя сильный удар в живот. Скрутившись в комок, он, хрипя, упал на колени, неистово корчась от боли.

— Вот теперь всё.

--

Макс истошно закашлял. Каждый вздох давался с трудом, выстреливая острой болью в груди. Наверно, и у него не всё в порядке с рёбрами. Переворот на джипе не мог пройти бесследно. Обычно, такое падение приводит к летальному исходу, но парень знал, он везунчик. Это он заметил ещё с тех пор, как побывал в городе сектантов, где чудом не сгорел на костре. С тех пор его не покидало везение, хотя смерть и дышала прямо в спину. Но парень знал, что жизнь дана не просто так, и однажды он поймёт, для чего его так старательно обходит смерть.

А пока он лежал здесь, в тёмном сыром подвале, запертом вместе с пятью миротворцами, захваченными, как и он, несколькими часами ранее в бою. Безысходности почему-то не было. Было ожидание. Но чего ждал Макс Трубач? Что должно произойти дальше?

Брэд перестал стонать. Парни думали, что он, наконец, уснул, однако доктор понимал, пришло его время, но говорить об этом не хотел. Они молчали, прислушиваясь к звукам снаружи, а слышали лишь дыхание ветра, проникшего в подвальные катакомбы. К вони привыкли: здесь не было писсуара, поэтому приходилось расслабляться в углу камеры. С потолка, не умолкая, капала вода. Её звук эхом отдавался в голове, подобно тиканью часов. Лампочка часто моргала, внушая опасение кромешной темноты, а это будоражило больше всего. Говорить было не о чем. Нервы в порядке. На долго ли?

Когда все по очереди стали засыпать, дверь в камере отворилась. Макс с трудом поднял глаза, и увидел высокого охранника с электрошокером в руке. Тот молча оглядел пленных, но задержал взгляд именно на нём.