Страница 66 из 99
Туман внизу.
И поле.
Или нет? Берег? Река, да, река… и Эва понимает, что это место, из которого вырос город, он и сейчас есть, только совсем другой. Дома и домишки, спутанные улицы. Корабли какие-то.
Люди в красных мундирах.
Их много. И пушки. И… война? Нет.
– Тот, в ком жила моя кровь, пришел за советом. На самом деле совет ему не был нужен.
А с другой стороны долины – волокуши и шатры.
Костры.
Племена. Не только орки.
– Он желал мира. Он верил, что мир возможен. Что земли вдоволь для всех. Их никогда не было много, детей моей крови. И крови моих братьев… Не я один был таким щедрым, как выяснилось.
– Их убили, да?
Эдди ведь рассказывал ту историю, из прошлого.
– Я услышал, как оборвалась нить его жизни. И песня смолкла. Надолго.
– Ты…
– Будь я жив, я бы поднялся в небеса и… – Дракон дохнул пламенем, вот только то было белым, как туман. Он падал вниз не яростным огнем небес, а белым пухом снега, укрывая тот давно не существующий город. – Но я мертв, девочка. И что я мог?
– Но ты не получил свободу.
– Именно. – Туман укрыл все. И стер. И снова появился берег, то ли давний, то ли нынешний. – Стало быть, нить моей крови не оборвалась. Я знал. И ждал.
– И дождался? Да? – Безумная догадка, но… как иначе.
– Да, дитя. Дождался. – Дракон опустился на берег и стал человеком. Точнее, кем-то очень на человека похожим. – Я слышу свою кровь. Но он не слышит меня.
– А я, выходит…
– Ты – просто маленькая птичка. – Дракон протянул руку и дыхнул огнем, и Эва вновь стала птицей. – Та, которой даровано пересекать границу… беспечная, неспособная защититься. К счастью.
Выходит, Эва сама виновата.
– До тебя я дотянулся. А ты приведешь его.
– А… – Странно говорить, когда ты птица. – А если он откажется?
Дракон рассмеялся. И смех его был хриплым.
А еще теплым.
– Скажи… скажи, что этот совет ему пригодится. И что в мире, куда хочет попасть проклятый, мертвый дракон – вполне себе сила…
Особенно если живых у тебя нет.
– Лети. – Эву подкинули. – Лети и скажи, что бояться нечего… не здесь.
Наверное, это хорошо.
Но додумать Эва не успела, короткие крылышки подбросили ее вверх. И вернули в тело…
Проснулась я с трудом. Да и как проснулась – скорее, глаза открыла, а состояние препоганое. Кости ломит, ноги крутит и убить охота хоть кого-нибудь.
Ну, и жрать.
Но это уже традиционно.
– Как ты? – Чарльз, что характерно, был рядом. Целый. И пока вполне живой. Его рука легла мне на лоб. – Да у тебя жар…
Жар.
И жрать.
И пить еще. Стакан воды я осушила одним глотком. И второй. И третий влез. Потом вода сменилась характерным вонючим травяным отваром, который Мамаша Мо в меня залила, а я не больно-то сопротивлялась, поскольку пить хотелось все еще зверски.
Чарльз куда-то исчез.
А Мо и матушка – появились.
Потом еще профессор Шелдон.
Давешний целитель, выглядевший отчего-то донельзя довольным. Я еще подумала, что если и убивать, то с него надо начать. Он это все придумал.
Я хотела это сказать, но из горла вырвалось лишь рычание.
И мне сунули кусок хлеба с маслом в одну руку, а в другую – булку, щедро намазанную повидлом. Мамаша Мо еще пальцем погрозила: мол, вижу я твои мысли, Милисента Диксон.
– Что вы творите! – подскочил целитель и попытался булку отобрать. – Это недопустимо!
Хрена с два. Я даже Эдди не позволяла забирать у себя еду.
И от души, почти даже без угрызений совести, целителя пнула. Ну, чтобы не лез под руку.
– Милисента! – воскликнула матушка.
– У нее жар! – Чарли появился тут же.
– И жор, – добавила я, вцепившись в булку зубами.
– Ей нужен покой! И диета! Строжайшая, ничего сладкого!
Чего?
Я посмотрела на целителя. Он в своем уме?
– Вы же видите, что творится с ее энергетическими потоками… – Это он уже к Шелдону. – Леди Диксон необходимо…
– Никуда я не поеду. – Как ни странно, но почувствовала я себя много лучше. То ли травы Мамаши Мо помогли – всегда хотелось знать, чего она туда мешает, – то ли булка с повидлом. Лично я ставлю на булку.
– Постоянное наблюдение и сон! – Целитель очутился перед самым моим носом. Вот уж бесстрашный. Или идиот? Еще и пальцем ткнул. – Леди перевозбуждена!
– А в прошлый раз говорили, что нельзя в еде ограничивать, – сказала я.
– Нельзя! Но это же не значит, что нужно уминать булки!
– Почему?
– Потому что… – Он запнулся. – Вы должны питаться мясной пищей.
Я и питаюсь. Но и булками тоже. И вообще сейчас мне их хочется куда больше, чем мяса. Я облизала пальцы. А целитель уставился на меня круглыми своими глазенками.
– Разве вам не хочется мяса? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Нет.
– А крови? Кровь животных…
– По-моему, вы несете какой-то бред, – заметил профессор Шелдон, хмурясь. – Легкая лихорадка – вполне обычное дело при формировании силовых узлов. Меняется энергетический контур тела.
– Не в таком возрасте!
– Случается и в таком. История знает примеры.
– Именно, что только история! По слухам, по описаниям… а тут такие удивительные возможности.
– Это моя жена, – спокойно заметил Чарльз и руки скрестил выразительно. – А не удивительные возможности.
– Вы правы. И я заявляю, что вы просто обязаны создать ей наилучшие условия для реализации потенциала!
Я прислушалась к себе. Нет, точно лучше. И намного. Жара не испытываю. А вот желание убить кого-нибудь осталось. И даже окрепло. Обрело, так сказать, плоть и лицо. Такое вот, нависающее авторитетом.
– Правильное питание. Режим. И покой. Полный покой!
– Полный покой только в гробу бывает. – Я спустила ноги с кровати. – А вообще мне лучше. Намного.
– Вы… – Целитель посмотрел на меня с искренним возмущением. – Вам не может быть лучше!
– Почему?
– Потому что вам плохо!
– Кто сказал?
– Я!
– Думаю, – Шелдон подхватил этого суетливого господина под руку, – нам всем стоит немного успокоиться… Да, вы переволновались за пациентку, но даже я вижу, что ей намного лучше.
А то.
Вообще похорошело, только в животе опять урчит.
– Не стоит смущать юную леди нашим присутствием… – продолжал профессор, за локоток увлекая целителя к двери. Причем держал крепко. Я видела, как целитель пару раз вырваться пытался, но профессор у нас цепкий.
Хорошо.
Очень хорошо.
– …Ведь причин для волнения нет, согласитесь. Жар отступил.
Я потрогала лоб.
И матушка потрогала.
– Это все от безделья! – Мамаша Мо тоже потрогала мой лоб. – Приличная девица была, а теперь вон в кровати до полудня. Стыдобище! Будешь так разлеживаться, муженек твой мигом к какой-нибудь ведьме свинтит.
– Это к какой?
– А вон, крутилась рядом. Будто я не вижу! Так и скажу этому нехроманту – где это видано, чтобы приличные девки перед чужими мужьями хвостом крутили?
И удалилась.
Чарли тоже вышел, еще с целителем, наверняка проследить, чтобы тот убрался подальше вместе со своими ценными советами.
А матушка помогла мне рубашку стянуть, от пота насквозь промокшую. И белье вон тоже промокло. И одеяло. Надо вынести на просушку, хотя, наверное, смешно будет? Если тут, рядом с домиком, рубашки вывесить?
Или нет?
– Думаю, там какое-то дело, – осторожно заметила матушка. – Юную леди Орвуд сопровождал ее брат.
Аж полегчало.
Не то чтобы эта девица так уж мне нравилась, наоборот даже, но если вдруг пришибу, то и у Эдди с сестрицею ведьминской разладится.
– Это она проклятье смотрела, выходит.
А я все проспала.
Эх…
– Погоди. – Матушка ушла, чтобы вернуться с кувшином и полотенцем. Ну да, от испарины отереться не помешает. – Что за проклятье?
И ведь не промолчишь.