Страница 43 из 99
Ага. У меня вон скулы сводит от излишка доброжелательности. И рука сама к револьверу тянется. А главное, чувствую, как внутри начинает ворочаться Сила, готовая выплеснуться.
Дышим.
Спокойнее. Руку сжимают пальчики Эвы. Странно, но от ее волнения мне стало спокойнее.
– Да просто придурки, – сказала я тихо. И Виктория прищурилась.
Глаза ее черны, что угли.
И Силой тянет. Я чувствую эту недобрую, готовую сорваться и покарать наглецов Силу.
– Улыбаемся, – ткнула я Викторию в бок. И едва не сломала палец. Корсет, чтоб его! – Улыбаемся радостней. Дружелюбней…
Мы идем.
Просто идем.
По ступеням.
Матушка. Леди Орвуд, чья прямая спина маячит у меня перед носом.
Виктория. И мы с Эвой. Коридор слишком узок, чтобы пройти троим.
За спиной раздался стук.
Удар.
Железо о камень. Он резкий. Он почти заставляет обернуться, но я держу спину.
– Вперед, – прошипела я уже как-то совсем по-змеиному. И Эва вздернула подбородок. Губы ее бледны, щеки запали. Но ни тени слез.
Хорошо.
Сильная она.
Дурак будет братец, если упустит. А он у меня далеко не дурак.
Стук повторился.
Раз. Два. Раз-два-три. И стал громче. Так вот зачем им трости. К первой присоединилась вторая. Затем третья… и все остальные. И дверь, что закрылась за нашей спиной, теперь видится почти спасением. Но я иду. Держу шаг.
Я, мать вашу, в городе была, который умер и остался жить.
Я разговаривала с драконами. И сама поднималась в небо. Я была огнем. И ветром. Я…
Их много. Стоят вдоль стены, и трости в руках мелькают, вверх и вниз. Вверх и вниз. И звук этот. Он рождает эхо, множится, накатывает…
Дышим. И идем.
Хрен его знает, куда. Но они это нарочно. Нет, не представление устроили. Это понятно, что собрание здешнее совсем не случайность.
Чарли убрали.
И Эдди.
Орвуды. Как получилось, что все куда-то исчезли? Тоже нашлось очень срочное дело? И верю ведь, что нашлось. Орвуд мне показался не тем человеком, который вот так просто бросил бы родных.
Как и Эдди.
И Чарли.
Значит, то ли здесь, то ли там есть кто-то достаточно важный, чтобы это организовать? И дело придумать. И… Взгляд зацепился за шеренгу.
И я хмыкнула.
– Что? – тотчас встрепенулась Эва.
– Трости, – сказала я. – Одинаковые. Они загодя готовились.
– Это понятно. – Ведьма не обернулась. Но голос ее я услышала, несмотря на грохот, что стоял вокруг. И ведь не притомились, поганцы.
– Нет, не в том дело. Смотри, мы ведь только вчера прибыли. А они вон, собрали всех. Тросточки нашли. Сколько их тут? Сотня? Две? Думаешь, так легко прикупить за раз сотню одинаковых тросточек? Отрепетировать опять же.
– Зачем?
– А чтоб стучать вместе, а не вразнобой. У нас в городе как-то мэр решил парад устроить. С оркестром. Так замаялся весь, потому как то Слепой Дрю с трубой спешит, то Кларенс по барабанам не в такт стучит. А их там пятеро…
А матушка остановилась.
С чего вдруг?
Я выглянула из-за ее спины и увидела троих… студентов? Не студентов? Черные балахоны. Черные маски. Не те, клювастые, но все равно как-то мигом вспомнилось недоброе.
И не с тростями. С посохом. Тот, который в центре.
А те, которые с тростями, угомонились. И снова стало тихо.
– Уходите, – прозвучал глухой голос. – Именем отцов-основателей…
– Сам уходи, – рявкнула я.
И получилось громковато. То ли и вправду распереживалась, то здание у них тут такое, для криков удобное.
– Женщинам не место в обители знаний!
– Хрен тебе, – сказала я и револьвер вытащила. – Матушка, отойди.
– Аккуратней, дорогая, – предупредила матушка, но все же отступила, пропуская меня. И леди Орвуд, что характерно, не стала мешаться под ногами. – Давай только без трупов.
Говорила она тихо, но, кажется, услышали.
– Это уж как получится. – Я честно пыталась унять Силу, что кипела внутри.
Надо думать о хорошем.
О том, как найду ублюдка, это представление организовавшего, и ноги ему переломаю. Тросточкой. Левую и правую. И это будет очень и очень хорошо.
Почти помогло.
– Уходите! – Тот, что стоял в центре, вскинул посох и потряс им. А игрушка-то серьезная, тяжеленная с виду. И главное, чуется в ней что-то до боли родное. – Мы не хотим крови. Но если придется…
Дерево темное. Черное.
Гладкое.
Кольца золотые тянутся снизу вверх. Те, что внизу, потоньше, но чем выше, тем толще. Навершие раздается тремя рогами, а на них – словно наперстки золотые.
С камушками.
Но все одно чего-то не хватает.
– Мы здесь по воле его императорского величества, – сухо заметила матушка. – И…
– Университет свободен! От власти императора! От…
Точно.
Я поняла, чего именно не хватает. И оскалилась. Надеюсь, в достаточной мере дружелюбно. Я же все-таки леди. Ну или пытаюсь ею быть.
А что они тут, так сами виноваты.
– Да что ты распинаешься! – выкрикнул кто-то из толпы. – Не хватало еще кланяться потаскухе императорских кровей!
И вот тут Сила колыхнулась, я едва сумела удержать огненный поток.
Перехватить.
Перенаправить.
И шарик получился белым до синевы. И крупным. Куда крупнее вчерашнего. Он поднялся над моей ладонью, и как-то опять стало очень и очень тихо.
Еще немного выше.
На веревочке. Веревочка, правда, тоненькая, но это для них. Я-то знаю, что крепко держу.
– Интересная штука, – сказала я, опустив револьвер. И шагнула к тому, с посохом. – Древняя.
Он бы попятился. Да только некуда. Двери за спиной сами заперли. Цепью еще перегородили, ага. Демонстративно. И хорошо. А то недосуг тут мне за ними бегать.
– Очень древняя. – Я протянула руку. И этот идиот попытался посох отодвинуть. Но потом передумал. Может, сам такой благоразумный, а может, дуло револьвера, в лоб упершегося, понимания ситуации добавило.
– Вы не посмеете!
– Уверен? – Я чуть склонила голову. И посох упал в мою руку. Так и есть. Не дерево – кость. Черная. Вычерненная? Огнем? Не уверена. Зато я поняла, чья это кость.
Тот дракон…
Все мы смертны. Драконы в том числе.
– Ты ничего мне не сделаешь! – прошипел человек в маске. – Я маг!
– А то. – Я вернула посох, правда сперва сунула свой шарик именно туда, где он должен быть. И ниточку протянула. Как раз легла между драгоценными камнями, которые один за другим вспыхнули. Ниточка сама собой и закрепилась.
Ну и шарик, стало быть, между рогами повис.
А что, вышло даже ничего так.
– Держи. – Я сунула посох этому, прямо силком в руки вложила. – Только покрепче, а то уронишь, и громыхнет ненароком.
– Что… – Кажется, он не сразу понял.
Голову поднял. Уставился на шарик. А тот плавает, пляшет между золотых рогов, искорками время от времени постреливая.
Красота.
– Зато сразу видно, что маг, а не хрен собачий, – доверительно произнесла я. И подвинула этого, оторопевшего, вцепившегося в посох обеими руками. – Ключ у кого?
– Вы… вы…
– Я еще шарик сделать могу, – сказала я второму. – И не один. У меня вообще проблемы с контролем. Большие. Поэтому если вдруг что, то я не виноватая.
Ключ, как ни странно, нашелся.
В аудитории было пусто.
И Эва снова смогла дышать. Вот просто дышать. Кто бы знал, до чего это сложно – просто дышать. Но в безлюдной аудитории у нее получилось.
Не расплакаться.
Не упасть в обморок. Руки вот дрожали. А Тори окутывала тьма, плотным таким коконом.
– Что ж. – Леди Элизабет осмотрелась. – Теперь мне определенно будет о чем рассказать брату.
– А мне мужу. – Стянув перчатки, леди Орвуд бросила их на стол.
Аудитория оказалась большой и полукруглой. От двери начиналась лесенка, которая и спускалась мимо столов и лавок к небольшому пятачку, где уместились кафедра, доска и стол.