Страница 84 из 98
— Здравствуйте, мастер Лефевр, — первым приветствовал его ирландский директор, справедливо полагая, что хозяин носит ту фамилию, что указана на двери. — Я получил ваше письмо.
Лефевр, субтильный мужчина с невыразительным лицом и прилизанными волосами, вскинул брови:
— Я вас вызывал? Вы… кто?
— Вы здесь по моему приказу, — раздался сбоку, и Персиваль обернулся.
Неподалеку, вытянув длинные ноги в проход между столами, сидел мужчина лет шестидесяти, худощавый и крепкий. Он поставил наполненный наполовину бокал перед собой и кивнул Персивалю:
— Вам нужен я, не он, подойдите сюда, — мужчина слегка повысил голос, показывая пальцем на место рядом. — И сядьте!
Персиваль удивленно шевельнул бровью, но подчинился. Устраиваясь на стуле перед незнакомцем, он недовольно отметил, что тот тверд и неудобен, тогда как собеседник сидит в кресле.
«Итак, я попал на допрос, — подумал Персиваль, — Ну а чего я ожидал, ирландец в Бретани, да еще директор опальной школы?»
Незнакомец потянулся к бокалу рядом, и Персиваля обдало жаром узнавания — те же длинные пальцы, белые волосы, только здесь скорее всего уже седые и коротко постриженные, насмешливый изгиб рта, светлые глаза, но замаскированные бликующими стеклами очков и, фейри всех побери, рост, как главная примета.
«Нет, ему не шестьдесят, — подумал Персиваль, — Все-таки немного больше».
Он вздохнул.
— Мастер Ренар, вашего сына ищут.
Отец магистра знакомо усмехнулся одной стороной рта.
— Вы поняли, кто я? А я надеялся сохранить инкогнито и немного вас помучить.
— Не с такой яркой фамильной внешностью… — начал Персиваль.
Ренар-старший удобно откинулся на спинку кресла, поигрывая бокалом.
— Оставьте свои комплименты женщинам, — равнодушно обронил он и тут же посмотрел прямо в глаза Персивалю, меняя тон с вальяжного на резкий: — Где девчонка?
Персиваль провел бессонную ночь в самолете, он всегда нервничал во время перелетов, и теперь никак не мог сосредоточиться на лице собеседника. Он даже обрадовался неудобному стулу, в кресле неумолимо потянуло бы в сон. Но теперь расфокусированный взгляд отмечал любые переливы света.
— Она-то вам зачем? — грустно спросил мастер Баркли, впиваясь ногтями одной руку в запястье другой, прогоняя некстати накатившую сонливость. Почему-то очень хотелось смотреть на бокал.
«Еще бы фонарь в лицо для полного эффекта», — подумал он.
— Я бы ей нашел применение, — многообещающе заявил отец магистра, продолжая наклонять фужер, любуясь его переливами.
Персиваль нашел в себе силы оторваться от этой игры и обернуться. Лефевр с интересом наблюдал за ними обоими.
— Может быть, вы хотите поговорить наедине?
«Если выйти отсюда, есть ли шанс, что я сумею малодушно сбежать?»
Ренар-старший тоже перевел глаза на подслушивающего Лефевр.
— Этот? Он ничего не расскажет, даже не все поймет и запомнит. Умные по кабинетам не сидят, они делом заняты.
Персиваль снова посмотрел на Ренара-старшего, пытаясь сосредоточиться на его лице, но теперь его отвлекали поблескивающие очки.
— Может, у вас еще и часы есть, знаете такие, на цепочке? — попытался он пошутить, но голос прозвучал потеряно и беспомощно.
— Есть, — успокоил его старик и снова уставился на Персиваля белесыми страшными глазами, повышая голос до крика: — В глаза мне смотреть!
Он пожевал губами, словно хотел выругаться, но сдержался. Пальцы левой руки, точно по неосознаваемой привычке, то и дело барабанили гамму по столику.
«Если я просто встану и уйду, — подумал Персиваль, даже не пугаясь, какими медленными, как проплывающие облака, стали мысли, — что они мне сделают?»
Но стул неожиданно стал удивительно удобным и менять положение тела совершенно не хотелось. Было два дополняющих друг друга желания — спать и чтобы все закончилось побыстрее. Ренар-старший неспешно поднялся и теперь возвышался над Персивалем, зайдя тому за спину. Персиваль ощутил, как на плечо ему легла теплая и сильная ладонь.
— Послушайте, вы должны мне помочь, — услышал он голос, в котором слишком явно угадывались интонации его друга.
Персиваль дернулся, чтобы подняться, потом еще, пока не осознал, что эти попытки ему только чудятся.
— Поверьте, сделано все, что только возможно. Я уже все рассказал трикветру магистра. Вы можете узнать у них.
Не видя собеседника, Персивалю казалось, что он разговаривает с иллюзией, сам с собой.
— Они выше вас по статусу! — сбросил Персиваль последний козырь, — Я не должен перед вами отчитываться. Магистр пропал не из-за меня!
Голос Ренара-старшего снова стал жестким и ледяным:
— Если бы вы привели мне ту, из-за кого он исчез, я бы поговорил с ней. Но теперь отвечать будете вы. Что было сделано для поисков?
— Фейри уходят за туман и ищут его, — покорно ответил Персиваль.
— И что это дает? — Ренар-старший помолчал секунду и повторил с большим напором: — Что это дает? Мир, в котором нет времени! В котором нельзя попасть в тот же самый срез реальности? Где каждый остается наедине с собой, потому что, дьяволы всех побери — это мир мертвых!
— На фейри это не распространяется, — негромко возразил Персиваль. — Это их мир, и они могут перемещаться в нем свободно. Они найдут магистра, это просто вопрос времени.
— Которого в том мире нет? — язвительно уточнил Ренар-старший.
«Для фейри есть», — подумал Персиваль, но решил промолчать.
— Вот я и хочу, что бы фейри пошла туда и привела моего сына назад! — резко ответил Ренар-старший.
«Подождите! Я что вслух это сказал? — ужаснулся Персиваль. — А сейчас? Я думаю или говорю?»
Он даже зажмурился, пытаясь остановить внутренний монолог, вспоминая все, чему его учили, но мысли предательски трепыхались и он больше ни в чем не был уверен.
— Представьте себе, дорогой мастер Баркли, как прекрасно будет сложить с себя ответственность, потому что вы действительно ни в чем не виноваты, — теперь Ренар-старший снова говорил дружелюбно. — Сейчас лето, мы можем поехать в школу, вы отдадите мне девочку и больше ни о чем не будете заботиться.
— Вы не понимаете, — почти прошептал Персиваль, — Не осознаете, кто она такая.
— Прекрасно понимаю! Она испортила моему сыну жизнь буквально сразу после своего рождения. У его жизнь была расписана по нотам, а она ворвалась, и все пошло наперекосяк! Кем бы девчонка не была, нашей семье она крепко задолжала.
— Один человек… или не человек… — путано пробормотал Персиваль, — не имеет такой власти. Магистр не марионетка, он не будет плясать по приказу. Он сам строил свою жизнь. Да и стал бы он магистром, если бы не этот путь?
— А зачем ему было становиться? — удивленно воскликнул Ренар-старший. — Орден делает не магистр, а такие, с позволения, простые люди, как я и моя жена! Именно мы — костяк Ордена! Нас взрастили, воспитали и научили, как внедряться к вулгарам, как подбираться к их детям, как вразумлять их тому, что действительно важно. Разве не в этом всегда был наш долг и смысл существования?
— Послушайте! — Персиваль снова дернулся, чтобы хотя бы обернуться и увидеть лицо собеседника, но тяжелая ладонь пригвождала его к стулу, — Я безмерно вас уважаю, вы — старая гвардия и правы до последнего слова, но девочку я вам не отдам. Именно из-за того, что верю в возвращение магистра. Он мне не простит, если с ней что-то случится. И вас не простит.
— С этим я бы и сам разобрался, — ответил Ренар-старший, но голос его звучал теперь не очень уверенно. Он отпустил плечо Персиваля и снова сел напротив.
Директор осторожно перевел дыхание.
— Я понимаю ваш гнев по поводу произошедшего, — Персиваль воспользовался паузой, когда отец магистра в два глотка опустошил свой бокал. — Но предлагаю доверять течению жизни. Магистра мы найдем, проблема только в том, что он вряд ли сможет выйти.
На этих словах Ренар-старший снова яростно посмотрел на Персиваля, но тот не стушевался.
— Но ведь он сможет руководить Орденом и фейри даже оттуда! Да, мы его больше не увидим, но существуют письма!