Страница 7 из 10
С облегчением я скинула тяжёлый армейский рюкзак, ножны, чехлы с оружием, и несколько минут посидела, отдыхая и бездумно вглядываясь вдаль, на теряющуюся в наступающем сумраке цель моего похода. Потом достала из рюкзака лёгкий рыбацкий полукомбинезон, и натянула его прямо поверх камуфляжа, потом несколько раз попрыгала, чтобы одежда уселась по фигуре. Мачете срубила молодую осинку, и обстругав, сделала из неё крепкий посох с двумя острыми как копьё концами — по сути, ещё одно оружие в моих умелых руках. В болото и густой бурьян соваться без палки некомфортно — можно попасть ногой в яму между кочками, упасть, потянуть лодыжку. Закрепила на нагрудном кармане и включила плоский фонарь, заткнула за пояс маленький топорик, закинула на место оружие. Шутки кончились. Передо мной открылась дорога в ад.
Я решительно шагнула в болото и высокая растительность тут же скрыла меня с головой.
Каждый шаг давался с трудом. Палкой я как могла разгребала перед собой траву, но всё равно постоянно натыкалась то на кочки, то на обломки камней, скрытые в траве. Через несколько минут журчание воды, еле слышимое вначале, усилилось. Трава неожиданно расступилась, и я вышла на берег небольшой речки Калиновки, текущей между двумя Таборами. Она петляла среди густых зарослей кустарников, деревьев и обломков скал. Чуть ниже по течению сливалась с другой мелкой речкой, Кузьминкой, текущей с другой стороны Малого Табора. Поток становился быстрее, мощнее и так просто его уже не перейти.
Речка Калиновка быстрая и неглубокая, пяти метров шириной, но переправа очень затруднена из-за вязкого дна и быстрого течения. На противоположном берегу росло большое дерево тальника. Быстрым движением я вытащила из-за пояса верёвку с грузиком на конце, и забросила её на мощную горизонтальную ветку, заставив грузик несколько раз обмотаться вокруг неё, потом, оттолкнувшись, на верёвке перелетела через поток. Приземлившись в топкую грязь на том берегу, я освободила верёвку, и продолжила свой путь.
Вскоре болотина закончилась, почва стала посуше, а трава пониже, болотные кочки и камыши закончились. Справа от меня возвышалась скалистая громада западной оконечности хребта. Это была самая крутая и высокая часть Малого Табора. Здесь мне никак не забраться на гору.
Я посмотрела вверх, и на мгновение замерла от грозного и пугающего зрелища — вершину горы, тяжким взлобьем скал нависавшую надо мной, освещал красный луч заката, раскрасивший в кровавый цвет скалы, траву , кустарники и уродливые сосны, растущие на краю скалы. Над ними чернели мрачные тучи, тоже подсвеченные красным. Кое-где меж тучами проступало холодное вечернее небо глубокого синего цвета.
И тут в тишине, нарушаемой лишь журчанием недалёкой речки, раздался некий странный звук. Это был тонкий женский или детский плач, отчетливо слышимый в почти полной тишине. Звук доносился с вершина Табора. Что угодно, только не это! Этого не могло быть! Женщина или ребёнок в этом глухом жутком месте в закатный час? Предательский холодок пробежал у меня меж лопаток, заставив непроизвольно оглянуться. Сверху скатился небольшой камень и замер в нескольких метрах от меня. Я подошла и носком ботинка перевернула его. Кровь. Похоже, свежая. Что-то там произошло, но вполне возможно, не сейчас, а много лет назад. Я постоянно помнила, что я вижу и слышу многое скрытое от других людей их несовершенными органами чувств. Мне нужно идти дальше.
Только я начала движение вдоль нижнего края хребта, как увидела невдалеке что-то белеющее в траве. Что-то жуткое, в упор смотрящее на меня тёмными глазницами из-под белых рогов. Коровий череп. Рядом разбросанные в траве костяк позвоночника и другие крупные кости. Бедная бурёнка. Теперь уже не узнать, то ли она
отбилась от стада и нашла тут свой конец, то ли нечто притащило её сюда, и с аппетитом пообедало. Возможно, это была та семейка волков, живущая за речкой, а может, нечто более крупное, более ненасытное и опасное.
Постепенно склон горы справа становился менее высоким и крутым, скалы исчезли, уступив место непроходимым зарослям шиповника и мышиного гороха. Стояла полная тишина, нарушаемая только моим передвижением по высокой траве. Кое-где приходилось ломиться напрямик через группы колючих кустарников и молодых деревьев. Вскоре наверху тёмными массами стали показываться огромные старые берёзы — предвестники леса. Но здесь, внизу,
всё ещё был луг. Однако через сотню метров пошли заросли раскидистого высокого папоротника, среди которого торчали молодые деревья. Начинался лес. Склон стал ещё более пологим, и я взошла под сень больших старых берёз и осин. Здесь уже царила ночь. И она меня ждала. Вот я и на месте. Я достала ещё фонарь, и прикрепила его на голове. Наготове был и прибор ночного видения, если нужно будет затаиться.
Я посмотрела на навигатор — дорога от места высадки заняла примерно полтора часа, и я прошла за это время около трёх километров практически по полному бездорожью, сравнимому с джунглями Амазонии. И достигла своей цели. Решила действовать по обстановке. Я не знала, кто или что меня ждёт здесь. Ночью силы зла более активны, поэтому я и пошла на ночь глядя. Но всю ночь шариться по огромному лесу и высокой траве было бы неразумной тратой сил, поэтому я решила пройти по лесу несколько сотен метров, найти удобное место для ночёвки, там заночевать, а утром думать, что делать дальше, и что искать здесь. Я расчехлила всё имеющееся оружие, и пошла дальше, чуть поднимаясь по склону в самую гущу Малого Табора.
Но не прошла я и и десятка метров, как услышала некий очень странный звук откуда-то из темноты. Какое то жужжание или гудение. Посмотрев туда, в свете фонарей, увидела огромную сломанную молнией сосну, лежащую на земле. В месте разлома огромное дупло. И там что-то шевелилось, тёмная масса, которая, почувствовав свет, начала вздыматься и переваливаться через расщепленный край дерева. Я замерла. О нет, нет, только не это!
Шершни. О боже, это чёртовы шершни! Огромные, с половину ладони размером. Чёрной кипящей массой они вываливались из дупла, где было их гнездо. Неужели их потревожил свет? Навряд ли. Ночью эти твари впадают в сон. Должны впадать... И тут я вспомнила ещё одну местную страшилку о том, как в лесу шершни насмерть закусали пьяного грибника. Похоже, тот человек перебрал алкогольного допинга, взятого с собой на тихую охоту, почувствовал себя то ли богом, то ли магом, и решил выгнать огромный рой шершней из их гнезда. Обглоданный чуть не до костей труп нашли через неделю залётные грибники, решившие поискать грибы в гуще Табора. Возможно, кроме шершней там постарались ещё какие-то мелкие хищные твари.
Но разве могут быть у обыкновенных шершней мелкие красные глаза, горящие во тьме и разве могут они слепиться в кошмарную гротескную человеческую фигуру, которая прямиком через траву, медленно двинется ко мне? Такого не существует в природе! Быстрым движением выхватив дробовик, заряженный солью, я выстрелила в этот кошмар. Гулкое эхо разлетелось по притихшему ночному лесу, выдавая моё присутствие ещё кому-то, может быть стократ более ужасному.
Восемь патронов. Так мало. Конечно, в подсумке на поясе было ещё восемь, но боюсь, времени перезарядиться у меня не будет, хотя можно попробовать... Ещё семь выстрелов один за другим разорвали тишину леса. Фигура разлетелась сотнями перемолотых в труху насекомых. Всё же я получила несколько секунд форы, в течении
которых лихорадочно перезарядила дробовик, и хладнокровно расстреляла остатки роя.
Не успев закончить с шершнями, я тут же услышала какой-то треск недалеко от себя, чуть ниже по склону. Резко развернувшись, увидела как из тьмы, из самого оврага, заросшего дудками и крапивой, ко мне несётся какая-то огромная тёмная масса, сверкающая во тьме кровавыми глазами. Это было нечто похожее на медведя, но, судя по состоянию головы и шкуры, бывшее мёртвым как минимум несколько месяцев.
Не раздумывая, я выхватила из-за пояса армейский топорик, и метнула его в голову твари. Топорик с сочным звуком вошёл по самую рукоятку между глазами, но похоже, на монстра это не оказало никакого воздействия. Он мигом, в течении нескольких секунд покрыл расстояние до меня. Огромная, тяжёлая воняющая туша на мгновение зависла в воздухе, но тут же отлетела в сторону, остановленная мощным залпом серебряной картечи из другого дробовика, молниеносно выхваченном мной из-за чехла за спиной.