Поединок

— И что же? — непонятливо спрашивал его Шахов.

— Да, конечно, — усмехнулся Киселев. — Этой маленькой подробности вы можете не знать. Такая капсула была у каждого бойца, который в составе небольшого отряда проводил кое-какие операции на территории Афганистана. Если вы помните, то операцию под кодовым названием «Спартак» разрабатывали…

— Замолчите! — быстро проговорил Шахов.

Он сильно побледнел, и Киселев с удовлетворением это отметил. То ли еще будет, подумал он, наблюдая, как его собеседник безуспешно пытается скрыть страх.

— Дрозд был в этой команде под номером один, — не спуская глаз с Шахова, говорил он. — И его опознавательный знак был — «К-1».

— Да, — машинально согласился Шахов.

И вдруг с ужасом посмотрел на Киселева.

— Но…

— Точно? — сказал Киселев. — Это знак другого человека.

Глядя на него круглыми от ужаса глазами, Шахов качал головой и приговаривал помертвевшими губами:

— Но этого не может быть! Этого просто не может быть, понимаете?!

— И все-таки это так. «К-2» — жив, и с этим приходится считаться.

— Кто он?

— Некий Монахов Игорь Николаевич. Второй номер он получил номинально, он был ничем не хуже Дроздова. Но именно на Дрозда выпал выбор при разработке операции. Именно он должен был…

— Я знаю! — снова перебил Шахов Киселева. — И где он сейчас? Этот Монахов?

Илья Михайлович пожал плечами.

— Этого никто не знает.

— А Соколова? Почему вы не узнали у нее?

— Мы ввели ей сыворотку. Она рассказала, что капсулу передал некий Иван Шмелев. Кажется, он бывший товарищ ее руководителя. Внедрился к Дроздову.

— Что?! — вскрикнул Шахов.

— Что слышите.

— Кто еще знает о капсуле?

— Работники ее отдела. Стрельцов и Калинин.

— Вы уже работали с ними?

— Вы хотите еще пару несчастных случаев? — поинтересовался Киселев. — Не вы ли только что говорили мне, что мы и так натворили дел. Соколову и Арсеньева мы убрали только потому, что они знали о нас. Теперь, когда их нет и капсула у нас, связи прерваны. До нас они не доберутся. Но осталась опасность от этого Монахова. Шмелев внедрен к Дрозду. С какой целью — сказать не могу, очевидно, их заинтересовал феномен Алтуфьева. Пока ничего страшного в этом нет, ситуация контролируется. Но этот Монахов, как я подозреваю, взорвал бочки с горючим у Дрозда.

— Он?

— Больше некому, — подтвердил Киселев. — Как я понимаю, это было предупреждением Дрозду. Они, бойцы тех времен, все были романтиками. Он оставил свою капсулу как предупреждение и как визитную карточку, сопроводив все это взрывом — для эффекта.

— До Дрозда эта, с позволения сказать, визитная карточка не дошла! Он приходил ко мне, выяснял, кто его взрывал, угрожал!

— Правильно, — согласился Киселев. — Потому что она попала, по-видимому, к Шмелеву. А тот передал ее в спецотдел «А».

Шахов замолчал. Надолго. Киселев открыто наблюдал за ним. Что-то скажет заместитель руководителя Администрации Президента? Положение аховое. Но поправимое.

Шахов поднял голову и сухо проговорил:

— Вы должны найти этого Монахова.

— И что с ним делать? — небрежно откликнулся Киселев.

Он знал, что с ним делать. Но пусть скажет.

— Он должен исчезнуть, — твердо ответил ему Шахов.

— Как — исчезнуть? — настаивал на формулировке Киселев.

— Черт! — сказал Шахов. — У вас на меня столько компромата, что еще один ничего не прибавит, не убавит. Я же знаю, что вы записываете этот разговор. Убейте этого Монахова, Илья Михайлович. Четвертуйте его. Живым в землю закапывайте. Только чтобы больше он никогда не воскресал.

— Обещаю, — спокойно смотрел на него Киселев. — А что делать прикажете с Дроздом?

— Как — что? — устало удивился Шахов. — Мочите! Век воли не видать!! Вы ждете, когда я начну по фене ботать?

— Ради Бога! — сказал Киселев.

— А эти? — спросил неожиданно Шахов.

— Кто?

— Стрельцов? Калинин?

Киселев усмехнулся.

— Вот уж не думал, что вы настольно кровожадны, — сказал он. — Не бойтесь. Они нам уже не страшны. Достаточно одного Шмелева.

— Действуйте по обстановке, — сказал Шахов.

4

Он не приедет, с тоской подумала Лена. Не приедет.

Олег, видимо, так занят, что не в состоянии спасти их от этого беспредела, от этого нескончаемого хамства, от этой пошлости, от которой уши вянут со скоростью необычайной.

Нужно было обо всем рассказать его заместителю. Но она не решилась. Во-первых, незнакомый человек. Во-вторых, голос у него был, будто кто-то умер. Мрачный такой голос. Не решилась, дура.

И вот теперь пожинает плоды.

Нужно уходить. Это становится нестерпимым. Так и до смертоубийства довести можно.

Оператор, которого, разумеется, звали мерзким именем Альберт, хватал за руки Риту, а Миша был немного посмелее. Он хватал Лену под столом за коленки. Нужно было или улыбаться, или давать пощечину.

Влепить оплеуху она всегда успеет. Нужно тянуть время. Но как это делать, если от этих слов, взглядов, прикосновений хочется блевануть прямо на скатерть?

Альберт тянул губы в направлении Риты, а та смеялась, как последняя институтка. Как это у нее получается?

— Почему вы такая грустная? — приставал к ней Миша. — Посмотрите на меня. Мы запросто можем с вами подружиться! Гожусь я вам в друзья, как вы думаете?

Ненавидя себя, она улыбнулась ему.

— Друзьями становятся со временем, — ответила она ему.

— Это миф! — замотал он головой. — Браки заключаются на небесах! Может быть, наши души давно уже помолвлены, а мы просто не знаем об этом!

— Может быть, — улыбалась она.

Он сильней сжал под столом ее коленку.

— Так давайте познакомимся поближе!

— В каком смысле?

— Во всех, — интимно прошептал он ей. — Понимаете меня?

— О да! — сказала она.

— Ты не пожалеешь, — проговорил он.

Он чуть пригнулся над столом, зато рука его поползла выше по ноге Лены.

— Знаешь, что общего между женской ножкой и Эйфелевой башней? И там, и там: чем выше — тем больше дух захватывает.

Она почувствовала, что ее сейчас все-таки стошнит прямо на стол, но тут услышала наконец голос Олега:

— Здравствуйте! Можно посмотреть на ваши документы?

Миша встал и пошел на Олега:

— Ты кто такой? — грозно смотрел он на Калинина.

Лена встала из-за стола, встретилась глазами с Олегом и укоризненно покачала головой: как ты долго, мол, ехал сюда…

Она оказалась между Калининым и Мишей. Повернулась к своему «ухажеру». Внятно сказала ему:

— Это. Мой. Друг.

И с наслаждением влепила Мише пощечину.

Глава 14

ПРИБЛИЖЕНИЕ

1

По дороге в кафе «Белый медведь» Калинин заприметил двух муниципалов, стражей порядка, на боку у каждого из которых висело по автомату Калашникова — картинка для современной Москвы вполне привычная. Решение он принял сразу же, как только их увидел.

Остановившись около них, он предъявил свое удостоверение и попросил помощи. Уговаривать грозных муниципалов не пришлось, и без лишних разговоров они сели в салон машины Калинина.

По дороге Олег вкратце объяснил им, что он от них хочет, и встретил полное понимание. Лишние вопросы не задавались. Калинин подумал, что во всех правоохранительных ведомствах работают порядочные люди (в смысле, профессионалы) и только иногда руководители этих всесильных ведомств ведут себя по-идиотски, разыгрывая между собой непонятную войну за сферы влияния.