Поединок

Старик снова бледнел, но теперь, как понимал Иван, от страха. Даже больше — от самого настоящего ужаса.

— Ну что, Святой? — ухмылялся Дрозд. — Так и будем играть к молчанку? Говори, разрешаю.

Старик не мог вымолвить ни слова. Было видно, что он испытывает сейчас настоящий шок: он явно не ожидал чего-нибудь в этом роде.

Наконец он открыл рот. И произнес только одно слово:

— Иван!

Это значило, что Иван, согласно их уговору, должен немедленно начать зарабатывать свои сто тысяч долларов. То есть вскакивать с места и крошить челюсти всем присутствующим.

Но ничего этого не произошло. Иван смотрел на Дроздова.

— Если я правильно понял, — спокойно проговорил он, кивая на Старика, — он был стукачом? Да?

Дроздов кивнул.

— Свои донесения он подписывал: Святой. Знаете почему? Потому что фамилия его — Святский. Не так ли, Андрей Егорович?

Один из спутников Дроздова спросил:

— Это точно?

— Тебе нужны доказательства? — Дрозд улыбнулся и головой кивнул в сторону Старика. — Посмотри на его лицо. Разве это не есть лучшее доказательство тому, что я вам рассказал?

На лице Старика действительно было написано самое неподдельное отчаяние.

— У меня и документ имеется, — добавил Дрозд. — Собственноручно написанный Святским Андреем Егоровичем, где он обещает сотрудничать с органами.

— Иван!!! — простонал Старик.

Тот покачал головой.

— Ты что-то путаешь, Старый, — сказал он. — Тебе не меня призывать надо сейчас, а Господа нашего Иисуса Христа. Покойся с миром.

Дрозд засмеялся.

— Молодец, Ваня, — проговорил он. — Впрочем, я на тебя с самого начала полагался. Я же знаю, что твое имя — условный знак к нападению на меня, и рад, что не ошибся в тебе.

— Взаимно, — ответил ему Иван.

Дроздов кивнул и снова повернулся к Старику. Тот окончательно понял, что проиграл.

— Откуда ты мог узнать, откуда? — бормотал он, цепляясь за соломинку. — Я же говорю — ты сам в органах работаешь! Только откуда ты мог узнать?

— Нет, Старик, — с жалостью смотрел на него Дроздов. — В отличие от тебя я могу назвать своего информатора. Назвать?

Старик молча кивнул — ему уже было все равно. Внимательно наблюдая за лицом Андрея Егоровича, Дроздов медленно проговорил:

— Веденеев. Союз патриотов России.

Старик так округлил глаза, что Ивану показалось, что они могут вообще вылезти из орбит:

— Что?!

— Я так и думал, — сказал Дроздов. — У нас один и тот же информатор. Только про меня он выдумал, а про тебя — нет. Нас просто хотели сшибить лбами.

На лице Старика появилось выражение невыразимого облегчения.

— Да, — согласился он. — Так и есть. Нас хотели поссорить. Но ведь у них ничего не получится, Дрозд? Правда?

Иван посмотрел на мужчин рядом с Дроздовым. На их лицах, казалось, было написано разочарование.

— Нет, — ответил Дрозд Старику. — Ничего ведь не изменилось. Ты же не перестал от этого быть в прошлом стукачом. К тому же… — Он замолчал, словно обдумывая каждое свое дальнейшее слово.

— Что, Дрозд?! — взмолился Старик.

— Ты так ненавидишь жидов, что я сам тебе поверил, — вздохнул Дроздов. — Я даже представить не мог, что такую классную программу по уничтожению в наших рядах евреев могла написать обыкновенная жидовская морда.

— Что?! — воскликнул Иван.

Это было неожиданно, мягко говоря.

Не сводя глаз со смертельно испуганного Старика, Дроздов ответил Ивану:

— Да, Ваня. Наш идеолог и мой непосредственный заместитель, можно сказать, комиссар, тот самый, который ненавидит евреев всеми фибрами своей ничтожной душонки, — самая настоящая жидовская морда. Как зовут вашу маму, Андрей Егорович?

Старик встал и медленно побрел в сторону кухни. Иван сделал движение, чтобы встать, но Дроздов остановил его взмахом бровей.

Старик скрылся на кухне.

Иван спросил у Дроздова:

— А в чем дело? Как зовут его мать?

— Ее зовут, — ответил тот, — Бела Ивановна Шульман.

И в это же мгновение со стороны кухни громом прогремел одиночный выстрел.

Глава 12

«ГОСПОДА ВОРЫ»

1

Друзья пригласили Силантьева в сауну, и он с радостью согласился — захотелось вдруг расслабиться, понежиться под опытными руками банщика. Или банщиц?..

Когда Силантьев поинтересовался, какого именно пола будут банные «жрецы», его заверили, что все о’кей, что все давно схвачено, что все заметано и отлажено.

Вот и славно, подумал Силантьев.

Но случилось несколько иначе…

Нет, «жрецы» были. Обоих полов — хоть выбирай!

И пар был что надо. И компания подобралась вполне приличная. Правда, народа было так много, что многие лица Силантьев видел впервые, хотя столичных «купцов» знал хорошо. Сауна оказалась замечательной. Дорогая кафельная плитка с берегов Адриатики — черная с красными брызгами. Огромный бассейн. Шезлонги. Низенькие столики, заваленные разнообразной снедью. Приглушенная музыка создавала впечатление уюта и комфорта.

И только было Силантьев расслабился, оторвав от себя двух молчаливых красоток лет шестнадцати, которые всем своим видом показывали, что готовы ради него на все, как знакомый глуховатый голос раздался над самым ухом:

— Добрый вечер, Юрий Захарович.

Силантьев дернулся от неожиданности. Обернулся резко. Перед ним стоял Дервиш.

— Ну, знаете!

Дервиш был в широком дорогом китайском халате, расшитом золотыми драконами, и всем своим непринужденным видом не отличался от остальных гостей, которые тоже были облачены в халаты и простыни.

— Здравствуйте, — наконец выдавил из себя Силантьев, постепенно обретая уверенность. — И что это у вас за манера такая — всюду появляться бесшумно и без предупреждения.

Дервиш позволил себе улыбнуться. Получилось хищно, как оскал.

— Это специально.

— Специально?

— Да. Во-первых, мне приятно лишний раз вас удивить. Во-вторых, мне еще раз хочется показать, что ваши «бультерьеры» ничего не стоят. — Дервиш небрежно кивнул в сторону двух раскормленных охранников, которые в самом деле не обращали на босса ни малейшего внимания, справедливо считая, что здесь, в гостях, он в полной безопасности.

— Уволю дармоедов! — процедил сквозь зубы взбешенный Силантьев.

— Не стоит. В случае стрельбы в них попасть гораздо легче, чем в вас.

— Это как?

— Ну, если на вас будет кто-нибудь покушаться, — объяснил Дервиш.

И снова позволил себе улыбнуться. На этот раз оскал получился еще страшнее.

Силантьев передернул плечами.

А ведь он прав, черт бы побрал этого дьявольского Дервиша! Каждый раз он опережает меня не на шаг, не на два, а страшно сказать на сколько. Почему?! Ведь я не глупый человек. Хитер. Жесток. В меру честен и упрям. Может быть, он талантливее меня? Интересно! Убийца-художник. В этом что-то есть…

— А в-третьих, я здесь по делу, — невозмутимо продолжал Дервиш.

— По делу?

— Да. Мне нужны деньги…

Он вдруг замялся, как будто не знал, как закончить фразу. Силантьев широко открыл глаза. Вот это да!

Оказывается, и Железный Человек (так он окрестил Дервиша) имеет нервы. Ну и ну!

— Деньги? — переспросил Силантьев, ощущая родную стихию, где все продается и все покупается. — И сколько же вам нужно?

Дервиш нагнулся к самому уху и что-то прошептал.

— Что?!

Силантьев невольно повысил голос, услышав о сумме, и в его сторону стали оборачиваться…

«Бультерьеры», отшвырнув в сторону девиц, которых они только что мирно укачивали на широченных коленях, ринулись к своему боссу, думая, что тот нуждается в защите.