Поединок

— Ты еще вякаешь, урод! — закричала Юля. — Заткнись, подстилка собачья!

И снова — свист, и снова — удар. И снова — вскрики и всхлипывания Старика.

Его держат, понял Иван. Какие-то бугаи держат, а девочки почему-то изгаляются. Бежать за помощью? Сколько их? Рисковать жизнью из-за Старика? У тебя с головой все в порядке, Иван?!

Но он уже с пистолетом в руке вламывался в комнату.

— Стоять! — что было сил заорал он, ломая дверь.

И в изумлении остановился, словно ему с размаху врезали прямо в челюсть.

Девушки были одеты своеобразно. Обе — в черных чулках и кожаных трусиках. Неля была в черном бюстгальтере, а грудь Юли была полностью обнажена. Обе держали в руках плети. И обе испуганно смотрели на Ивана.

У Старика руки были сзади скованы наручниками, и он был абсолютно голый, только на шее почему-то болтался галстук. Когда Иван ворвался, он

стоял на коленях, но при появлении своего телохранителя резво вскочил на ноги и бешено засверкал глазами.

— Ты что?! — зарычал он на Ивана. — Ты… Кто тебе позволил?! Как ты… Как ты посмел?!

— Старик, — отступая на шаг назад, проговорил Иван, — ты уверен, что ты в порядке?

— Вон!!! — заорал Старик. — Немедленно вон!

Иван пожал плечами

— Я же не знал, что у тебя такие проблемы, — сказал он. — Мог бы и не скрывать, кстати. Я такие вещи вполне понимаю. Пока.

Он повернулся, чтобы уйти, и услышал за спиной голос Старика:

— Обожди там. Я сейчас выйду.

Иван кивнул и закрыл за собой дверь. Почти тут же он услышал, как в комнате, которую он только что покинул, заверещали девушки. Они заплакали, закричали в голос, запросили пощады:

— Андрей Егорович, миленький, пожалейте!

Иван сплюнул от омерзения. Совсем сбрендил старик…

Старик вышел из комнаты раскрасневшийся, но чем-то неуловимо довольный. В руке он сжимал плеть, которую, как только вышел, тут же отбросил прочь.

— О том, что видел, ни слова, — предупредил он Ивана.

Тот кивнул в знак согласия — могила, мол. Старик внимательно на него посмотрел, а потом, вздохнув, сказал:

— Ты молодец, Ваня. Правильно себя ведешь. Если бы ты не произнес тех слов там, в комнате, не быть бы тебе живому. Можно сказать, тебе грозила смертельная опасность, но ты с честью вышел из того испытания. Потом мы с тобой поговорим о сексуальных извращениях, а пока забудь обо всем, что видел. Если хоть слово кто-то от тебя услышит — я тебя по столу размажу. Понял?

— Понял, — кивнул Иван.

— Вот и молодец, — удовлетворенно сказал ему Старик.

Реакция — великое дело. Иван похвалил себя за то, что молниеносно нашел именно те слова, которые успокоили Старика.

До поры до времени его лучше не дразнить. А то, что время это близко, Иван не сомневался.

И оно грянуло уже на следующий день И как грянуло — на всю Москву!

2

Глеб Сергеевич был в ярости.

До этого Иван видел его только один раз. Старик не мог не представить единственному человеку, который имел на него влияние, своего лучшего бойца. Но на Дроздова Иван не произвел впечатления, и Старик с облегчением заявил своему начальнику, что Шмелев будет его личным телохранителем. Глеб Сергеевич пожал тогда плечами:

— Бери его, если надо. — И разговор на этом был закончен

Сегодня же на Дроздова было больно смотреть.

— Они что?! — бушевал он с пеной у рта. — Не понимают, с кем связались? Пугать меня собрались?! Не знают, с кем имеют дело?

— Кого ты имеешь в виду, Глеб? — спросил его Старик. — Это не братва, и ты хорошо это знаешь

— Вот именно! — не мог успокоиться Дроздов. — Вот именно, что не братва. Братва на такие вещи не пойдет. Ты что, не понял?! Это же показательный взрыв!

— Показательный? — переспросил Старик.

Дроздов уставился на него в недоумении. Вздохнув, он устало проговорил:

— Кажется, ты теряешь квалификацию, Старик. Пораскинь мозгами

— Почему ты решил, что это показательный взрыв? — упрямо повторил свой вопрос Старик.

— Потому что! — заорал на него Дроздов — Пугают они меня, вот что! Чего они добились этим взрывом, кроме того, что пожгли мое горючее? Что я, горючего себе больше не достану?! А?!

— Действительно, — пробормотал Старик. — Странно все это.

— Давят они на меня, понимаешь? — поспокойней заговорил Дроздов. — Как бы намекают: гляди, Дроздов, не блатуй, живо успокоим.

— Кто?

— ФСБ, — совсем уже спокойно отвечал Старику Дроздов. — ФАПСИ, Служба безопасности Президента. Мало ли кто?! Тебе мало?

— Зачем?

Дроздов даже растерялся.

— То есть как зачем? — проговорил он, не спуская со Старика цепких глаз. — Ты что, издеваешься?! Я же говорю — пугают они меня!

Старик покачал головой.

— Нет, — пробормотал он. — Что-то не то здесь. Если бы это ОНИ пугали — нашли бы методы другие. Не они это. Чувствую, что не они.

— Да? — недоверчиво смотрел на него Дроздов. — А кто же тогда? Братья уголовники?

— Нет, — покачал головой Старик. — Подумать тут надо. Пораскинуть мозгами.

— Ну вот ты и пораскинь, — сказал ему Дроздов. — А иначе зачем ты мне тут нужен? Ты сюда для того и приставлен, чтобы мозгами раскидывать.

Старик кивнул.

— Ладно. — Он показал Ивану глазами на выход. — Пошли, Ваня.

— Нет! — сказал вдруг Дроздов. — Шмелев останется со мной. Он мне нужен.

— Как? — растерялся Старик.

— А что? — удивился Дроздов. — Зачем он тебе сейчас? А у меня к нему дело есть.

Старик с тревогой посмотрел на Ивана. Тот успокаивающе прикрыл веки: не беспокойся, мол, Старик, не выдам я твои садомазохистские наклонности.

Андрей Егорович пожал плечами и вышел.

Первое время после его ухода Дроздов внимательно изучал лицо Ивана.

— Много слышал о тебе хорошего, — сказал он наконец. — Ты действительно такой отличный боец, как о тебе говорят? Или преувеличивают? А?

— А ты испытай меня, — спокойно посоветовал ему Иван.

Дроздов вдруг широко улыбнулся.

— А что? — сказал он. — Это хорошая мысль. Что поставишь на кон?

Иван пожал плечами.

— Ну, пара штук долларов у меня найдется, — ответил он.

Дроздов засмеялся.

— Пара тысяч?! — переспросил он, вытирая выступившие от смеха слезы. — Большая цифра. Только мне деньги не нужны. Вот ведь какое дело.

— Чего же ты хочешь?

Дроздов подошел к нему вплотную.

— Тебя, — сказал он. — Победишь — проси чего хочешь. Хоть миллион. Долларов, естественно. Проиграешь — будешь моим рабом. Согласен?

Свихнулись они тут все на садомазохизме, подумал Иван. Что Старик, что этот.

— И против кого же я буду драться? — спросил он. — Против паровоза?

Дроздов захохотал.

— Конечно! — воскликнул он. — Конечно, против паровоза, против кого же еще! Кто еще сможет тебе противостоять? А?

Он вплотную приблизил свое лицо к лицу Ивана и внятно ответил:

— Против меня.

Иван удивленно на него посмотрел. Лет Дроздову было где-то за сорок. Движения у него, конечно, легкие не по годам, но чтобы идти против профессионала… Дроздов не мог не знать, откуда Иван в конце концов пришел к нему.

Он ничего не понимал.

— Без оружия? — уточнил он. — Голыми руками?

— И ногами, — кивнул Дроздов. — Ну, как? Согласен?

Иван колебался. Здесь был явно какой-то подвох. Но он никак не мог понять, что именно задумал этот Дроздов. В любом случае выбор у него был небольшой.

— Согласен, — сказал он.

— Отлично! — обрадовался Дроздов. — Просто здорово!

Иван не разделял его радости, но ничем не выдавал своего состояния.

— Слово мое крепкое, — сказал Дроздов. — Но, чтобы ты не сомневался, напишем по записке. Ты пишешь, что с этой минуты принадлежишь мне душой и телом. А я пишу расписку в том, что взял у тебя миллион долларов, который обязуюсь тебе отдать в любое время, удобное для тебя. Кто побеждает, тот становится обладателем обеих записок.

— Хорошо, — кивнул Иван. — Каждый пишет и оставляет записку у себя. Кто побеждает — берет ее у поверженного. Нормально?