Поединок

Но самое странное, что потом он изъявил желание повторить прыжок. Парни пожали плечами, сказали «о’кей!» и снова поднялись с ним наверх.

На этот раз клиент долго возился со страховкой, проверял крепления и, основательно утомив служителей, спрыгнул наконец вниз.

Они не удивились бы, если бы он решился на третий прыжок. Но, видимо, для их утреннего посетителя этого было достаточно.

Пожав ребятам руки, он ушел.

Затем, согласно требованиям безопасности, работники аттракциона внимательно осмотрели каждую его деталь и убедились, что все в порядке, можно продолжать работать.

Даже при самом тщательном осмотре они не смогли заметить прилепленную к деталям крепления крохотную черную пластинку. И если бы даже они ее обнаружили, то вряд ли сумели бы понять ее предназначение.

Пластинка была не чем иным, как миниатюрной взрывчаткой. Человеческая мысль в конце XX века настолько продвинулась в изобретении различного оружия, непрестанно пополнявшего арсенал спецслужб всего мира, что многое из созданного ею до сих пор остается фантастикой для большинства простых смертных. Тем не менее на вооружении у рыцарей плаща и кинжала имелись не только взрывные устройства, способные сровнять с землей многомиллионный город, но и производящие взрывы, которых со стороны можно даже не заметить.

Прикрепленная Дервишем пластинка была создана гениями электроники в далекой Стране восходящего солнца и, вступая в действие, производила так называемый «микровзрыв». Она использовалась для незаметного со стороны, но весьма эффективного вывода из строя различных деталей техники противника. С ее помощью легко можно было вывести из строя как пусковой механизм межконтинентальной ракеты, так и телефонную трубку в чьих-то руках. Причем и в том и в другом случае пластинка самоуничтожалась, и обнаружить ее следы мог только специалист.

А для того чтобы она сработала, достаточно было простого нажатия на кнопку пульта управления, похожего на тот, каким пользуются для включения телевизоров и видеомагнитофонов. Сейчас такой пульт лежал в кармане куртки Дервиша.

Приезд певца Александра Ягодина в ЦПКиО был обставлен с большой помпой.

Вместе с ним прибыла многочисленная пестрая свита, состоящая из охранников, друзей, приятелей, восторженных девочек-поклонниц, той самой журналистки, с которой он заключил пари, и съемочной группы телепрограммы «Экспресс-камера» с телеканала «2x2», готовых запечатлеть историческое событие — бесстрашный прыжок знаменитого певца.

Эта шумная компания подошла к аттракциону, и после недолгих приготовлений и блиц-интервью для телевидения Александр Ягодин с одним из своих телохранителей стали подниматься наверх под ободряющие крики оставшихся внизу.

Заказчик предстоящего шоу господин Силантьев свое появление в парке обставил гораздо скромнее. Он прибыл сюда с двумя самыми близкими друзьями, которым пообещал некое потрясающее зрелище.

Вчера вечером в его офисе раздался телефонный звонок.

Звонил Дервиш. Он сообщил, что все идет по плану и представление состоится в назначенном месте и в назначенный час. Кроме того, он просил не забыть взять с собой положенные ему двадцать тысяч долларов. Их Силантьев должен будет вручить ему на автостоянке у центрального входа в парк.

Силантьев не сразу узнал Дервиша, когда тот подошел к его «Ягуару» и заглянул в открытое окошко. Хотя, если приглядеться, в нем мало что изменилось — он только надел темные очки, поменял прическу и несколько дней не брился, — но узнать в нем человека, которого он встречал на киностудии, было бы затруднительно. Силантьев передал ему конверт с деньгами, и Дервиш мгновенно исчез — незаметно, будто растворился в воздухе, точно и не возникал вовсе.

В парке они выбрали прекрасное место для обзора — небольшое открытое кафе с пластиковыми столиками и креслами, сидя в которых можно было видеть, как прибывший певец Ягодин, красуясь перед камерой, готовится подняться наверх, чтобы совершить свой прыжок.

Силантьев поудобнее устроился в кресле, придвинул к себе чашку кофе и стал ждать.

Трудно объяснить, какие чувства он испытывал в тот момент, зная, что через несколько секунд по его воле, благодаря его капризу погибнет, разбившись насмерть, человек, не сделавший ему ничего плохого, ни в чем перед ним не виноватый и не подозревающий о своей страшной участи.

Но разве не гибнет в той же самой Москве ежедневно несколько десятков людей — их стреляют, режут, давят колесами машин, вешают, травят и так далее, всего не перечислишь, и виноваты они не более, чем этот певец. И он погибнет сегодня, потому что так хочет Силантьев. Таково его желание. И оно будет исполнено.

Это очень странное, острое и захватывающее чувство — держать в руках нить чужой судьбы и обладать возможностью ее оборвать; погубить или помиловать — все сейчас в его, Силантьева, власти. Все остальное пресно и блекло по сравнению с этим ощущением собственной власти над другими, сознанием собственного могущества и возможности распоряжаться чужой жизнью и смертью.

Это стоит гораздо дороже, чем какие-то жалкие двадцать тысяч долларов, заплаченные за удовольствие почувствовать себя равным Господу Богу.

Страх нарастал с каждым метром, преодолеваемым лебедкой на пути к верхней точке пути.

Игорь чувствовал, как немеют ноги и руки, как стесняется дыхание и невозможно пошевелиться и заставить себя взглянуть на уплывающую вдаль землю.

Но вернуться назад уже невозможно. Есть только один выход — преодолеть, задушить свой страх и сделать шаг в открывающуюся бездну. Всю жизнь он делал это, всю жизнь он шел наперекор, и если ему удавалось чего-то добиться, то лишь тогда, когда он мог переломить самого себя.

Так должно быть и в этот раз.

Игорь посмотрел на стоявшего рядом хозяина.

Ягодин был бледен как полотно. На лбу у него выступила испарина, губы беззвучно шевелились — наверно, он читал молитву. Он был очень набожным человеком — или делал вид, что он набожный, кто их сейчас разберет, все они носят нательные кресты и считают своим долгом непременно засветиться перед телекамерами на богослужении. И все их стояния на всенощной, хождения на исповедь, участие в благотворительных концертах и пожертвования на храмы — все это вполне может оказаться не более чем позой, на то они и артисты, чтобы изображать то, чего от них ждут… Впрочем, в такой момент поверишь и в Бога, и в черта, и в Будду, и в Кришну, лишь бы он дал тебе сил преодолеть этот засевший внутри и сковавший все тело ужас перед бездной.

Дервиш смотрел, как лебедка медленно поднимается, и нащупывал в кармане куртки пульт управления.

Главное — вовремя нажать на кнопку, в тот самый момент, когда веревка натянется на излете и примет на себя всю тяжесть человеческого тела.

Тело, которое должно упасть на асфальт парковой аллеи и стать расплющенным, переломанным, истекающим кровью месивом раздробленных костей и изувеченной плоти…

Это всего лишь его работа.

Это единственное, чем он умеет и желает заниматься.

Об остальном он просто не имеет права думать.

Свита, прибывшая с Ягодиным, приветствовала вознесение своего любимца над землей криками, ободряющими возгласами, свистом и смехом.

В их глазах он был настоящим героем, кумиром, который сейчас явит всему свету свое беспредельное мужество и отчаянную смелость. На их глазах он совершит чудо. И они счастливы оттого, что станут его свидетелями.

Вот он уже на самом верху, на краю площадки.

Сейчас ему закрепят страховку и он полетит сюда, к ним.

— Бог ты мой, вот ведь событие! — насмешливо произнес Силантьев. — Какой-то задрипанный певунчик решил показать себя, нашел способ лишний раз привлечь к себе внимание. И эти бараны внизу визжат от восторга, как будто видят сошествие с небес Святого Духа. Ну, когда же он прыгнет?