Страница 38 из 253
Бао-юй дважды прочел иероглифы на ожерелье Бао-чай, потом дважды надпись на своей яшме и, обратившись к Бао-чай, сказал:
– Твои восемь иероглифов, сестра, все-таки составляют парную надпись с моими.
– Это пожелание буддийского монаха, – не вытерпев, вмешалась Ин-эр. – Он сказал, что пожелание непременно надо выгравировать на золотом предмете.
Не дожидаясь, пока Ин-эр окончит фразу, Бао-чай вдруг рассердилась, почему служанка до сих пор не отправилась за чаем, и затем снова повернулась к Бао-юю и спросила, откуда он пришел.
Бао-юй и Бао-чай сидели рядом плечом к плечу, и юноша вдруг почувствовал волну какого-то необыкновенного аромата, приятно щекотавшего ноздри. Не понимая, что это за запах, он спросил:
– Сестра, какими благовониями ты надушилась? Я никогда не слышал подобного запаха.
– Терпеть не могу никаких благовоний, – ответила Бао-чай, – да и одета я в хорошее платье, зачем его обливать духами?
– В таком случае чем же это пахнет? – не унимался Бао-юй.
– Ах да! – немного подумав, воскликнула Бао-чай. – Это запах от «пилюли холодного аромата», которую я приняла сегодня утром.
– Что это за «пилюли холодного аромата»? – с улыбкой спросил Бао-юй. – Какой прекрасный запах! Дорогая сестра, дай и мне попробовать одну пилюльку.
– Опять говоришь ерунду! – засмеялась Бао-чай. – Разве лекарство принимают без надобности?
В этот момент из-за двери послышался голос служанки:
– Пришла барышня Линь Дай-юй.
Вслед за этим в комнату вприпрыжку вошла Дай-юй и, заметив Бао-юя, с улыбкой сказала:
– Ай-я-я! Вот я некстати!
Бао-юй вскочил с места и предложил ей сесть.
– Как это понимать? – засмеялась Бао-чай, обратившись к Дай-юй.
– Если бы я знала, что он здесь, я не пришла бы, – ответила Дай-юй.
– Что ты этим хочешь сказать? – вновь спросила Бао-чай.
– Что хочу сказать? – воскликнула Дай-юй. – А то, что у нас получается: либо приходим вместе, либо не приходит никто. Не лучше ли было бы, если б каждый день тебя кто-нибудь один навещал: сегодня он, завтра я? Тогда не получалось бы: один день пусто, другой день густо. Что тут непонятного, сестра?
Заметив на Дай-юй шубку из темно-красного голландского сукна, Бао-юй спросил:
– Что, пошел снег?
– Уже давно, – ответили стоявшие перед каном женщины.
– Захватили мой плащ? – спросил Бао-юй.
– Вот как! – засмеялась Дай-юй. – Только я появилась, ему сразу понадобилось уходить!
– Разве я сказал, что собираюсь уходить? – возразил Бао-юй. – Просто я хотел узнать.
Кормилица Бао-юя, мамка Ли, сказала:
– Снег опять пошел, придется переждать здесь. Побудь с сестрицами! Госпожа для вас приготовила чай. Я пошлю служанку за плащом, а слуг отпущу домой.
Бао-юй кивнул.
– Можете разойтись, – приказала тогда слугам мамка Ли.
Между тем тетушка Сюэ приготовила чай и разные изысканные угощения и пригласила всех к столу.
За столом Бао-юй начал расхваливать гусиные лапки, которые третьего дня ел в восточном дворце Нинго у жены Цзя Чжэня. Тогда тетушка Сюэ угостила его такими же гусиными лапками, ею самою приготовленными.
– Еще бы вина – тогда совсем было бы хорошо! – воскликнул Бао-юй.
Тетушка Сюэ распорядилась подать самого лучшего вина.
– Не нужно давать ему вино, госпожа, – запротестовала мамка Ли.
– Милая няня, я выпью только один кубок, – стал упрашивать ее Бао-юй.
– Не годится, – заупрямилась мамка Ли. – Будь здесь твоя бабушка или мать, тогда пей хоть целый кувшин! В прошлый раз, когда я недосмотрела и кто-то дал тебе выпить глоток вина, чтобы доставить тебе удовольствие, меня, несчастную, потом два дня ругали! Госпожа, неужели вы его не знаете? Он едва выпьет, так и начинает безобразничать. Только один раз, когда бабушка была в хорошем настроении, она разрешила ему выпить, а так никогда не позволяет. Зачем мне потом за него расплачиваться?
– Помолчи, старая! – прервала ее тетушка Сюэ. – Иди и тоже выпей! Я не позволю ему пить много. А если уж старая госпожа будет спрашивать, на это есть я.
И она тут же приказала служанкам:
– Дайте тетушке кубок вина, пусть согреется.
Когда мамка Ли услышала это, ей не оставалось ничего иного, как пить вместе со всеми.
– Только мне не нужно подогревать вино, – предупредил Бао-юй. – Я люблю холодное.
– Вот это не годится, – возразила тетушка Сюэ. – От холодного вина будут дрожать руки, и ты не сможешь писать.
– Брат Бао-юй, наверное, все науки, которыми ты дома целыми днями так усердно занимаешься, не идут тебе впрок! – насмешливо заметила Бао-чай. – Неужто тебе неизвестно, что вино по самой своей природе горячее? Если пить его подогретым, оно быстрее усваивается; если пить холодным, оно может сгуститься внутри и внутренностям придется разогревать его. Разве это не вредно для здоровья? Отныне ты должен изменить свою привычку! Не пей холодное!
Рассудительная речь Бао-чай подействовала: Бао-юй отставил кубок с холодным вином и велел подать подогретого.
Дай-юй щелкала дынные семечки и прикрывала рот рукой, чтобы не рассмеяться.
Как раз в это время служанка Дай-юй, по имени Сюэ-янь, принесла своей барышне маленькую грелку для рук. Сдерживая усмешку, Дай-юй спросила у нее:
– Кто тебя прислал? Спасибо за заботу! А то я совсем замерзла!
– Сестрица Цзы-цзюань побоялась, что вам будет холодно, барышня, – ответила Сюэ-янь, – вот она и послала меня.
– Ведь она тебе столько хлопот доставила! – с язвительной усмешкой заметила Дай-юй. – Как же ты ее послушалась! Мне иногда целыми днями приходится что-нибудь твердить тебе, a ты все пропускаешь мимо ушей. Никак не пойму, почему всё, что она приказывает, ты исполняешь быстрее, чем исполняла бы высочайшее повеление?!
Услышав эти слова, Бао-юй понял, что Дай-юй решила воспользоваться оплошностью служанки, чтобы позлословить, и он только захихикал. Бао-чай, хорошо знавшая эту привычку Дай-юй, пропустила ее слова мимо ушей.
– У тебя всегда было слабое здоровье, – улыбнувшись, вставила тетушка Сюэ, – и холода ты не переносишь. Что ж тут плохого, если они о тебе позаботились?
– Вы ничего не знаете, тетя! – возразила Дай-юй. – Хорошо, что я у вас! Будь я у кого-нибудь другого, еще обиделись бы! Неужто у людей не нашлось бы для меня грелки, что мне свою из дому присылают? Что они чересчур заботливы, это ладно. А если обо мне скажут, что я избалована?
– Ты очень мнительна, у тебя всегда странные мысли, – заметила тетушка Сюэ, – мне это даже в голову не пришло.
За разговором Бао-юй выпил три кубка, и мамка Ли стала удерживать его. Но где уж там! Бао-юй был в самом прекрасном настроении, разговаривал с сестрами, шутил, смеялся.
– Дорогая няня, – сказал он с обидой в голосе, – я выпью еще только два кубка.
– Берегись! – предостерегла его мамка Ли. – Твой отец дома и в любую минуту может спросить тебя о занятиях!
Крайне недовольный этим предупреждением, Бао-юй медленно поставил на стол кубок и опустил голову.
– Не нагоняй грусть на других, – проговорила Дай-юй. – Если отец позовет, скажешь, что тетушка задержала. Няня сказала это просто для того, чтобы нас позабавить!
Она легонько подтолкнула Бао-юя, чтобы приободрить его, и незаметно процедила сквозь зубы:
– Не обращай внимания на эту старую каргу! Будем веселиться, как нам нравится!
Мамка Ли, хорошо знавшая характер Дай-юй, упрекнула ее:
– Барышня Линь, ты его не подстрекай! Лучше бы придержала его, он тебя, пожалуй, послушается.
– Мне незачем его подстрекать, – с холодной усмешкой возразила Дай-юй. – И не к чему удерживать. Ты слишком уж осторожна, няня! Ведь бабушка всегда дает ему вино, и если он у тетушки выпил немного лишнего, я думаю, ничего не случится. Может быть, ты считаешь, что тетушка для нас человек посторонний и пить у нее вино неприлично?