Страница 222 из 253
– Почтенная госпожа, – обратилась к матушке Цзя одна из рассказчиц. – Если вы не хотите слушать наш рассказ, может быть, послушаете песню?
– Сыграйте «Приказ командующего», – предложила матушка Цзя.
Рассказчицы заиграли на цинях.
– Сколько времени? – поинтересовалась матушка Цзя.
– Третья стража.
– То-то я чувствую, что стало прохладно, – заметила матушка Цзя.
Служанки мгновенно подали ей теплую одежду.
– Вы бы перешли в теплые покои, почтенная госпожа, – почтительно вставая, предложила госпожа Ван. – Родственниц стесняться нечего, они ведь не посторонние, мы сумеем занять их сами.
– Тогда давайте все вместе пойдем греться! – предложила матушка Цзя.
– Боюсь, для всех не хватит места, – сказала госпожа Ван.
– Я уже обо всем подумала, – возразила ей матушка Цзя. – Столько столов, как здесь, не нужно, возьмем два-три, сдвинем вместе и сядем рядом – так будет теплее и удобнее.
– Замечательно! – раздались одобрительные возгласы.
Все встали со своих мест, служанки убрали со столов остатки кушаний, а затем в теплых покоях поставили один к другому три больших стола и расставили на них фрукты и сладости.
– Никаких церемоний не будет, – заявила матушка Цзя. – Просто я укажу всем места, и вы сядете.
Она пригласила тетушку Ли и тетушку Сюэ занять почетное место, а сама села, обратившись лицом к западу. Рядом с собой она приказала сесть Бао-цинь, Дай-юй и Сян-юнь, а Бао-юю сказала:
– Ты сядешь возле своей матери.
Бао-юй уселся между госпожой Син и госпожой Ван. Бао-чай и другие сестры заняли места с западной стороны. За ними разместились госпожа Лоу с Цзя Ланем, затем госпожа Ю и Ли Вань, которая посадила между ними своего сына – тоже Цзя Ланя, а в самом конце стола устроилась жена Цзя Жуна – госпожа Ху.
– Цзя Чжэнь! – позвала матушка Цзя. – Уведи-ка своих братьев, не мешай нам!
Цзя Чжэнь хотел было войти, но матушка Цзя закричала на него:
– Не входи! Мы только что расселись, а из-за тебя придется опять вставать. Иди отдыхать, завтра тоже праздник, и хлопот будет немало.
Цзя Чжэнь почтительно поддакнул, а затем с улыбкой спросил:
– Может быть, вы оставите Цзя Жуна наливать вино?
– Разумеется! – воскликнула матушка Цзя. – И как это я забыла о нем.
Цзя Чжэнь вышел. У входа его встретил Цзя Лянь. Они приказали слугам отвести домой Цзя Цуна и Цзя Хуана, а затем договорились, как бы самим развлечься, чтобы никто не мешал. Но об этом пока речи не будет.
Между тем матушка Цзя сказала:
– Мне пришла мысль: хотя нам всем очень весело, неплохо будет, если правнуки сядут рядом. Цзя Жун остался кстати. Садись, Жун-эр, рядом с женой, как порядочные супруги…
Но тут служанка поднесла матушке Цзя программу спектакля, и матушка Цзя воскликнула:
– У нас только что зашел такой оживленный разговор, а тут на сцене опять шум поднимут! Актеры за ночь утомились, пусть немного отдохнут, а мы позовем наших девочек-актрис исполнить несколько актов. И пусть актеры посмотрят их игру.
Женщины поспешили передать распоряжение матушки Цзя – вызвать актрис из «сада Роскошных зрелищ».
Мальчики-слуги бросились к игравшим на сцене актерам, чтобы предупредить их о предстоящем представлении.
Вскоре явился учитель со «двора Душистой груши» с двенадцатью девочками-актрисами, за которыми служанки несли узлы с костюмами для любимых ролей матушки Цзя.
Женщины-служанки ввели актрис во главе с Вэнь-гуань, чтобы она представилась матушке Цзя.
– Учитель отпускал вас гулять на Новый год? – спросила ее матушка Цзя. – Какие пьесы вы сейчас разучиваете? С этими «Восемью справедливейшими…» только что так нашумели, что у меня голова болит! Исполните что-нибудь менее шумное. Знайте, что тетушка Сюэ и тетушка Ли очень любят театр, они видели много хороших пьес, да и наши девушки хорошо знакомы с театральными представлениями… Эта маленькая актриса не хуже самых опытных актеров из известных актерских трупп. Правда, она еще мала, но играет лучше взрослых! Так что смотрите, не оплошайте и представьте что-нибудь новое. Пусть Фан-гуань в сопровождении флейты и свирели споет «Поиски сна».
– Вы верно сказали, почтенная госпожа, – заметила Вэнь-гуань. – Может быть, наши представления не понравятся госпожам Ли и Сюэ, но все же послушайте нас.
– Конечно, – одобрительно кивнула матушка Цзя.
– Как умна эта девочка! – воскликнули восхищенные тетушка Сюэ и тетушка Ли. – Наверное, она взяла с вас пример и решила посмеяться над нами!
– Мы увлекаемся театром между прочим, – возразила матушка Цзя. – Дохода из этого мы все равно не извлекаем. – И, обратившись затем к Куй-гуань, сказала: – Пусть исполнят акт «Хуэй-мин посылает письмо». Я хочу, чтобы все гости высказали свое мнение об игре. Но смотри, если не вложишь в игру всю душу, я не прощу!
Вэнь-гуань и другие актрисы вышли. Сначала сыграли «Поиски сна», а затем «Хуэй-мин посылает письмо». Все сидели, затаив дыхание и не осмеливаясь произнести ни звука.
– Замечательно! – воскликнула тетушка Сюэ. – Я слышала много спектаклей, но никогда этот акт не сопровождался лишь флейтой!
– Это бывает! – заметила матушка Цзя. – Например, в акте «Западная башня» главный герой поет в сопровождении одной флейты. Всю пьесу редко исполняют таким образом но все же ничего удивительного в этом нет, так как здесь дело вкуса.
Затем, указывая пальцем на Сян-юнь, она продолжала:
– Когда я была в ее возрасте, ее дед тоже имел собственную актерскую труппу. Особенно выделялась в ней одна актриса. Она непревзойденно исполняла на цине арии «Слушаю цинь» из пьесы «Западный флигель», «Играю на цине» из пьесы «Яшмовая шпилька» и «Восемнадцать мелодий для свирели» из пьесы «Продолжение к лютне». Но и ей не сравниться с этой девочкой.
– Да, такие встречаются редко! – согласились все.
Затем матушка Цзя позвала Вэнь-гуань и велела ей под аккомпанемент оркестра исполнить акт «Фонари в день новолуния».
Получив приказание, Вэнь-гуань удалилась, а Цзя Жун и его жена вновь подали на стол вино.
Матушка Цзя была в приподнятом настроении, и Фын-цзе предложила ей:
– Может быть, мы воспользуемся присутствием рассказчиц и сыграем в «передачу ветки сливы» на приказ «Весенняя радость, играющая на кончиках бровей»?
– Замечательно, – одобрительно отозвалась матушка Цзя. – Такая игра как раз соответствует праздничному веселому настроению!
Она тут же приказала принести черный лакированный барабан и поставить его перед рассказчицами. Затем матушка Цзя взяла со стола ветку сливы и сказала:
– В чьих руках окажется эта ветка в тот момент, когда умолкнет барабан, тот будет пить штрафной кубок. А может быть, он еще и рассказать что-нибудь должен?
– Кто же, кроме вас, бабушка, отличается находчивостью? – возразила Фын-цзе. – Какой смысл затевать то, чего мы не умеем? Нужно, чтобы выполняемый приказ был простым, интересным и доставил нам удовольствие! Лучше всего пусть тот, кто задержит у себя ветку, расскажет что-нибудь смешное.
Все прекрасно знали, что Фын-цзе мастерица на шутки, которых у нее всегда имелся неистощимый запас, и сейчас, когда она внесла такое предложение, ему обрадовались не только сидящие за столом, но и те, кто прислуживал и подавал к столу. Девочки-служанки бросились приглашать своих старших и младших товарок.
– Идите скорее! – говорили они. – Вторая госпожа Фын-цзе начинает шутить!
Все служанки ввалились в комнату. Когда спектакль закончился, а музыка умолкла, матушка Цзя, послав Вэнь-гуань в награду фруктов и печенья, отпустила ее, а сама велела ударить в барабан.
Рассказчицы хорошо знали порядок игры, они били в барабан то часто, то редко, одни удары напоминали редкие капли водяных часов, другие – походили на высыпавшиеся из мешка бобы, одни были похожи на несущуюся галопом испуганную лошадь, другие были резкими и оглушительными, как удар грома, и тотчас же барабан умолкал. В тот момент, когда ветка сливы попала в руки матушки Цзя, барабан умолк, и все рассмеялись. Цзя Жун приблизился к столу, за которым сидела матушка Цзя, и наполнил ее кубок.