Страница 19 из 247
В стихах Оуян Сю можно встретить такие строки:
В этих стихотворениях каждый из поэтов старался выразить свои собственные взгляды и мнения. В стихотворениях сестрицы Дай-юй тема раскрывается по-новому, и содержание стихов вполне оригинально.
Бао-чай хотела сказать что-то еще, но ей помешал приход служанки, которая доложила:
– Приехал второй господин Цзя Лянь. Только что сообщили, что он отправился во дворец Нинго и скоро придет обратно.
Бао-юй тотчас побежал к главным воротам и в тот же момент увидел Цзя Ляня, сходящего с коня.
Бао-юй выбежал ему навстречу, несколько раз поклонился, справился первым долгом о здоровье матушки Цзя и госпожи Ван, а затем осведомился, как чувствует себя Цзя Лянь. Цзя Лянь взял Бао-юя под руку, и они вместе направились в дом. В среднем зале Цзя Ляня уже поджидали Ли Вань, Фын-цзе, Бао-чай, Дай-юй, Ин-чунь, Тань-чунь и Си-чунь. Они по очереди поклонились Цзя Ляню, и после этого Цзя Лянь сказал:
– Завтра утром старая госпожа приедет домой. Ее самочувствие хорошее. Она послала меня вперед, чтобы узнать, что делается дома. Завтра во время пятой стражи мне придется ехать за город встречать ее.
Потом все стали расспрашивать его, как прошла поездка, что он видел в пути. Так как Цзя Лянь устал с дороги, ему не особенно докучали и предложили пойти домой немного отдохнуть. Но о том, как прошла ночь, рассказывать нечего.
На следующее утро, когда все завтракали, приехали матушка Цзя и госпожа Ван. Их встретили, подали чаю. Матушка Цзя и госпожа Ван немного посидели, а потом заторопились во дворец Нинго. Еще издали они услышали плач и стенания – это оплакивали покойного Цзя Лянь и Цзя Шэ, которые пришли сюда незадолго перед этим.
Когда матушка Цзя входила в зал, Цзя Шэ и Цзя Лянь вышли ей навстречу, за ними следовали остальные члены рода Цзя. Все плакали. Матушку Цзя взяли под руки и подвели к гробу, где Цзя Чжэнь и Цзя Жун, стоявшие на коленях, прижались к ее груди и зарыдали.
Матушка Цзя тоже расстроилась и, обняв Цзя Чжэня и Цзя Жуна, заплакала. Цзя Шэ и Цзя Лянь утешали ее, и она понемногу успокоилась.
Матушка Цзя подошла к госпоже Ю, стоявшей по правую сторону гроба, обняла ее и снова заплакала. Лишь после того как она выплакалась, все по очереди стали подходить к ней и справляться о здоровье.
Так как матушка Цзя еще не успела отдохнуть с дороги, Цзя Лянь настойчиво уговаривал ее пойти прилечь. Вняв его просьбам, матушка Цзя наконец ушла.
В связи с преклонным возрастом матушка Цзя тяжело переносила трудности пути, а тут на нее еще обрушилось горе – ночью она почувствовала головную боль, нос заложило, дышала она тяжело, даже разговаривать ей стало трудно. Врач обследовал пульс больной и прописал лекарство. Таким образом, в хлопотах прошла половина ночи. К счастью, все обошлось благополучно, ко времени третьей стражи больная хорошо пропотела, пульс ее стал более ровным, и все домашние облегченно вздохнули. А на следующий день матушка Цзя снова приняла лекарство и совершенно поправилась.
Прошло еще несколько дней – наступило время похорон Цзя Цзина. Матушка Цзя, которая еще не совсем окрепла, осталась дома и не участвовала в церемонии. Она оставила возле себя Бао-юя, чтобы он за ней ухаживал. Фын-цзе тоже не поехала на похороны, так как все еще чувствовала себя плохо. Все остальные члены рода Цзя, включая Цзя Шэ, Цзя Ляня, госпожу Син и госпожу Ван, слуг и служанок, сопровождали гроб в «кумирню Железного порога» и возвратились домой только к вечеру.
Цзя Чжэнь, госпожа Ю и Цзя Жун остались в кумирне возле гроба, ибо отправить его на родину можно было лишь по прошествии ста дней. Все дела по хозяйству снова были поручены старухе Ю, Ю Эр-цзе и Ю Сань-цзе.
А сейчас речь пойдет о Цзя Ляне. Он давно слышал о младших сестрах госпожи Ю и очень досадовал, что до сих пор не мог с ними повидаться. Но в последние дни гроб с телом покойного стоял дома, и Цзя Лянь ежедневно бывал во дворце Нинго, где виделся с Эр-цзе и Сань-цзе и успел хорошо с ними познакомиться. Эр-цзе настолько пришлась ему по вкусу, что при виде девушки у него текли слюнки.
Злые языки утверждали, что Сань-цзе и Эр-цзе состоят в связи с Цзя Чжэнем и Цзя Жуном, поэтому Цзя Лянь считал, что они девушки легкого поведения, и при всяком удобном случае заигрывал с ними. Сань-цзе относилась к нему равнодушно и не обращала никакого внимания, но Эр-цзе это нравилось. Однако вокруг было множество глаз, и она боялась допустить неосторожность. Цзя Лянь в свою очередь опасался ревности со стороны Цзя Чжэня и тоже не решался поступать легкомысленно. Таким образом, им обоим пришлось до поры до времени затаить свои чувства и терпеливо ждать.
Когда гроб перевезли в кумирню, в доме Цзя Чжэня осталось совсем мало людей. Кроме старухи Ю, Эр-цзе и Сань-цзе да нескольких девочек и старух для черной работы, все служанки и наложницы переехали в кумирню. Слуги и служанки, занятые по охране дома, лишь по вечерам совершали обходы, а все остальное время дежурили у ворот и днем без дела во внутренние покои не заходили. Воспользовавшись столь благоприятно сложившимися обстоятельствами, Цзя Лянь решил действовать.
Под предлогом компаньона Цзя Чжэня он тоже остался в кумирне, откуда часто отлучался в город по его делам. Он пользовался всяким случаем, чтобы забежать во дворец Нинго и развлечься с Эр-цзе.
Однажды младший управляющий по имени Юй Лу приехал в кумирню и доложил Цзя Чжэню:
– Недавно потребовалось тысяча сто десять лян серебра на траурную материю для навесов и на оплату услуг носильщиков и плакальщиц. При этом заплачено лишь пятьсот лян, а шестьсот десять лян еще не уплачены. Вчера из двух мест приходили и торопили с уплатой долга, поэтому я приехал просить ваших указаний.
– Почему ты вздумал докладывать об этом мне? – удивился Цзя Чжэнь. – Пошел бы прямо в кладовые и получил все что нужно!
– Я вчера ходил, – проговорил Юй Лу, – но после смерти старого господина расходов было множество, да еще предстоят расходы на погребальную церемонию, на нужды храма, поэтому мне ответили, что ничего больше выдать не могут. Тогда я решился потревожить вас. Может быть, вы прикажете выдать деньги за счет других расходов или из своих собственных, тогда я исполню то, что вы желаете.
– Ты разве не знаешь, что сейчас не прежние времена, когда у нас бывали деньги в запасе! – с улыбкой ответил Цзя Чжэнь. – Доставай деньги где хочешь и расплачивайся!
– Если бы речь шла о сотне или двухстах лянах, я бы мог достать их сам, – возразил Юй Лу. – Но где мне взять целых шестьсот?
Цзя Чжэнь на минуту задумался, а затем сказал Цзя Жуну:
– Пойди попроси у матери! Вчера после выноса гроба отца от семьи Чжэнь из Цзяннани мы получили пятьсот лян серебра на жертвоприношения и не успели передать их в кладовую. Возьми эти деньги, собери еще дома лян сто и уплати долг!
Цзя Жун кивнул, сбегал к госпоже Ю и, вернувшись от нее, сказал отцу:
– Из тех денег вчера уже израсходовали двести лян, а оставшиеся триста лян матушка велела отвезти домой и передать на хранение своей матери.
– Раз так, поезжай вместе с Юй Лу домой, возьми эти деньги у бабушки, и пусть заплатят долг, – распорядился Цзя Чжэнь. – Кроме того, разузнай, нет ли дома каких-нибудь дел, а заодно справься о здоровье своих тетушек… Что касается остальных денег, то Юй Лу их где-нибудь одолжит.
Цзя Жун и Юй Лу поддакнули ему и только собрались уходить, как вошел Цзя Лянь. Юй Лу торопливо бросился ему навстречу и справился о здоровье. Цзя Лянь поинтересовался, о чем шел разговор. Цзя Чжэнь по порядку все ему рассказал.