Страница 9 из 190
Глава 2. Большая, но не дружная семья европейских народов. Но ведь действительно семья…
Может быть, в вечер того памятного дня 5 августа 1914 г., когда в войну вступил кузен Георг V, Николай II вспоминал золотые деньки 1909 г., когда еще один член большой европейской семьи Вильгельм II[115] в парадной форме русского адмирала поднимался в Киле на борт царской яхты «Штандарт» с огромным букетом белых роз, или их совместные, с богатыми трофеями охоты? «Как только подали сходни, — писал очевидец тех событий, — император, зажав в сухой руке цветы[116], вошел на палубу и сердечно обнялся с государем. По-видимому, оба императора были душевно рады встрече. Как всегда, императрица обнималась с кайзером, и высокие родственники удалились в царскую рубку»[117].
Конечно, морские офицеры не знали, о чем беседовали их монархи. Но смею предположить, что уж точно не о подготовке к войне друг с другом. Тогда Николай II еще вполне доверял брату Вильгельму. Полагаю, взаимным заверениям в вечной любви и привязанности не было конца: «Ворота шлюза широко распахнулись, с юта показали „чисто за кормой“, и яхта рванула и тихо вышла из шлюза, под звуки „Боже, царя храни“, „Wacht am Rhein“[118] и многочисленные „хохи“ свеженьких фрейлин, добрых фрау и почтенных бюргеров, стеной стоявших на откосах [Кильского] канала[119]. Великолепные разъезды бессмертных гусар полевым галопом начали конвоировать яхту по берегам канала. Через известные промежутки времени разъезды эти сменялись кирасирами, уланами, и ехавшие за ними в автомобиле фельдъегеря нашего двора сейчас же передавали офицерам и солдатам ордена и медали от нашего Государя. С их величествами шла вся семья принца Генриха[120]. Дети были очень дружны и все время бегали по яхте, со страхом ожидая прохода под мостами»[121].
Император Всероссийский Николай II и принц Уэльский Георг. 1909. [Из открытых источников]
Но такова монаршая дружба: от любви до войны один шаг, а может быть, и меньше. Пройдет всего несколько лет, и тысячи их верноподданных, бывшие свидетелями этой братской встречи двух императоров и с таким энтузиазмом кричавшие «ура» и «хох», с не меньшим энтузиазмом станут убивать и калечить друг друга. И тут выяснится, что «бессмертные гусары» вполне обычные люди из плоти и крови…
Безусловно, вопреки всем немецким заверениям в любви и преданности вечной дружбе, Николай II с каждым годом все меньше и меньше доверял Вильгельму II. Уж больно много было признаков того, что заматеревшая Германия будет не слишком покладистым соседом в будущем, несмотря на все родственные связи двух монархий. А потому креп англо-франко-русский союз. Демонстрировалась готовность сотрудничать в военном плане.
А может, императору вспомнились и незабываемые дни, проведенные в гостях у дядюшки Берти или Эдуарда VII (кому как больше нравится). И здесь, у берегов «туманного Альбиона», его встречали с огромной помпой. И вновь не случайные люди, а члены семьи.
Смею предположить, зрелище единства и величия суверенов двух монархий получилось незабываемое: «На громадном порт-смутском рейде императорскую яхту встретил весь английский флот, построенный в каре. На нем было более тридцати английских адмиралов. Здесь же яхту государя встречал король Георг V на своей яхте „Виктория и Альберт“ и, пропустив „Штандарт“ вперед, пошел сзади нас»[122].
Конечно, такое не забывается. Или забывается?
Но как можно забыть то единение душ, глубокую взаимную привязанность, которые всегда неизменно демонстрировали эти два отпрыска величайших монархий мира. Ведь задолго до того памятного визита, еще в сентябре 1896 г., недавно взошедший на престол Николай II с супругой посетили Великобританию. Королева Виктория принимала российского императора Николая II с императрицей в королевской резиденции Балморал в Шотландии. Именно тогда одна из придворных дам королевы Виктории написала о Николае II: «Совсем как тощий герцог Йоркский — полная его копия». Понятно, что речь шла о Георге V, который тогда носил титул герцога Йоркского. «Однако что-то более, чем внешнее сходство, объединяло будущего короля Георга V и его русского кузена», — отмечает британский историк. И это душевная близость, а не только родство по крови: «Их привязанность друг к другу была неподдельной, искренней»[123]. Поверим.
Безусловно, поразительное внешнее сходство Николая II и Георга V просто бросалось в глаза[124], хотя уже тогда более наблюдательные современники отмечали и различия. «Принц Уэльский в те дни был действительно поразительно похож на нашего государя, — пишет А. А. Мордвинов. — Одетые в одно и то же платье, они казались бы совершенно близнецами, и их нетрудно было бы смешать, несмотря на более темную окраску волос у принца. Но в интонации голоса, манерах, выражении глаз и улыбке чувствовалась уже большая разница; вероятно, различны были их характеры и привычки. Принц Уэльский, по рассказам придворных, очень любил, как и наш государь, море и моряков; говорили также, что он был очень замкнут и неразговорчив. Последнего я лично не заметил. Во время наших совсем кратких неофициальных встреч он всегда был очень общителен, оживлен и весел»[125].
Не отказал себе в удовольствии уколоть царя, пусть уже и покойного, советский дипломат И. М. Майский, полагаю, скорее, следуя большевистскому ритуалу порицания всего, что связано с «кровавым режимом Николашки». «Пожалуй, в осанке и в выражении лица английского короля было больше уверенности, чем в осанке русского царя», — отметил он в своих воспоминаниях, повествуя о церемонии вручения верительных грамот Георгу V[126].
Здесь же в Балморале в 1913 г. гостила Мария Федоровна — вдова Александра III и мать Николая II. Место ей очень понравилось. «Зубчатые стены замка возвышались над зеленью вековых дубов, казалось, тайны прошлого растворены в здешнем воздухе, а тени знаменитых людей бродят вместе с нами по дорожкам парка. Этот замок невозможно забыть»[127], — писала в своих воспоминаниях сопровождавшая императрицу фрейлина высочайшего двора Зинаида Менгден[128].
Следует отметить, что отношения между Россией и Великобританией накануне войны летом 1914 г. оставались по-прежнему весьма непростыми. Конфликты интересов двух империй в Персии, Афганистане, Индии, Средней Азии никуда не исчезли, хотя их несколько смягчило заключение в 1907 г. Англо-русского соглашения, разграничившего сферы влияния России и Британской империи в Средней Азии. В результате Персию поделили, а Афганистан признали зоной исключительных интересов Англии. Несмотря на то, что подписавшие документ российский министр иностранных дел А. П. Извольский[129] и британский посол в Санкт-Петербурге[130], как водится, обменялись крепким рукопожатием и заверили друг друга в чистоте помыслов, подозрительность британцев насчет намерений России в Афганистане никуда не делась. Между Российской и Британской империями в предвоенный период установились отношения, которые современный американский историк Розмари Томпкинс образно характеризует как годы «нелегкой дружбы»[131]. Что ж, Великобритания была готова «дружить» с Россией и даже сражаться на одной стороне, но только до того момента, пока эта дружба не вела к укреплению позиций некомфортного союзника на мировой арене.
115
Вильгельм II приходился двоюродным братом русской императрице Александре Федоровне (их матери были родными сестрами).
116
Вильгельм II с первых дней жизни имел физический недостаток — левая рука из-за родовой травмы была на 15 см короче правой. Кайзеру пришлось в будущем всячески скрывать это увечье, например, садясь боком к фотоаппарату.
117
Саблин Н. Десять лет на императорской яхте «Штандарт». СПб., 2008. С. 143.
118
«Wacht am Rhein» (нем.) — «Стража на Рейне», неофициальный гимн Германии.
119
Кильский канал — судоходный канал, соединяющий Балтийское и Северное моря, протяженностью около 100 км, позволяющий сократить путь с плаванием вокруг Ютландского полуострова на 519 км. Канал был открыт в 1895 г. при личном участии Вильгельма II. Помимо гражданского судоходства, имел важное военное значение, позволяя перебрасывать за короткое время между морями боевые корабли, включая дредноуты, по внутренним водам Германии.
120
Дядя Гарри, или Генрих Альберт Вильгельм, принц Прусский (Heinrich Albert Wilhelm, Prinz von Preußen; 1862–1929) — гросс-адмирал, сын императора Фридриха III (Friedrich III; 1831–1888) и Виктории Великобританской, единственный выживший брат Вильгельма II. Выпускник Военно-морской академии в Берлине. Реально командовал многими боевыми кораблями. С 1903 г. во главе германской эскадры, базировавшейся в Циндао. Во время Первой мировой войны командовал немецкими военно-морскими силами на Балтике. Действовал очень умело, был весьма популярен. Меньшими силами фактически блокировал русский флот на Балтике. Имел также воинское звание адмирала флота Великобритании. Представлял брата на церемонии коронации Николая II, с которым, а также с императрицей, поддерживал весьма дружеские отношения. После 1918 г. в изгнании. Умер от рака горла, будучи, как и отец, заядлым курильщиком.
121
Саблин Н. Десять лет на императорской яхте «Штандарт». С. 144.
122
Гуль Р. Я унес Россию: Апология эмиграции: в 3 т. Нью-Йорк, 1984–1989. Т. 2: Россия во Франции. С. 229.
123
Rose K. King George V. London, 1983. P. 208.
124
Этот факт особо отмечает и П. Л. Барк: «Король Георг V поразил меня своим сходством с Государем. Я впервые видел его в 1911 г. в Эдинбурге, куда он прибыл вскоре после своей коронации, и тогда уже заметил это сходство, но оно не бросилось мне так в глаза, потому что я видел короля только издали. Теперь же, когда я беседовал с ним, я был изумлен этим родственным сходством; фигура, лицо, глаза, цвет волос и бороды — все напоминало Государя, и будь они вместе и одеты в одинаковое форменное платье, я думаю, издали трудно было их отличить. Государя это сходство очень занимало, и, когда я, по возвращении, докладывал ему о своей аудиенции у Короля Георга V, он спросил меня со своей чарующей улыбкой: „Когда вы беседовали с Королем, вам не казалось, что я сижу против вас?“» (Барк П. Л. Воспоминания последнего министра финансов Российской империи: [в 2 т.] М., 2017. Т. 1. С. 404).
125
Мордвинов А. А. Из пережитого: Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II: [в 2 т.] М., 2014. Т. 1. С. 379.
126
Майский И. М. Воспоминания советского дипломата, 1925–1945 гг. Ташкент, 1980. С. 119.
127
Менгден З. Воспоминания княгини Зинаиды Менгден, переданные в разговорах. Копенгаген, 2014. С. 115.
128
Менгден Зинаида Георгиевна (1878–1950) — графиня, фрейлина императрицы Марии Федоровны с 1912 г. Оставалась с ней до конца жизни. Автор мемуаров.
129
Извольский Александр Петрович (1856–1919) — дипломат, министр иностранных дел России в 1906–1910 гг. С 1875 г. в МИД. Работал в дипломатических представительствах в Бухаресте, Вашингтоне, Ватикане, Белграде, Мюнхене, Токио, Копенгагене. С 1910 г. после ухода с поста министра — посол России во Франции по май 1917 г. Об отставке Извольского просто известили запиской в конверте, что он больше не посол. «Он [Извольский. — С. Т.] должен был сделать что-нибудь, чтобы заслужить такого рода отставку от такой сволочи, — которая стоит у власти в Петербурге», — пометил в своем дневнике 2 июня 1917 г. лорд Берти (Лорд Берти [Берти Ф.]. За кулисами Антанты: Дневник британского посла в Париже, 1914–1919. М.; Л., 1927. С. 141). Активно поддерживал белое движение.
130
Николсон Артур (Arthur Nicholson, Sir; 1849–1928) — в будущем лорд Карнок (Lord Carnock), занимал должность посла Великобритании в России с 1906 по 1910 г.
131
«Uneasy friendship» (Tompkins R. C. Anglo-Russian Diplomatic Relations, 1907–1914: PhD thesis. North Texas State University, 1975. P. 313).