Страница 187 из 190
Так что для советского человека, даже хорошо обеспеченного, 15 рублей, а это 1 фунт стерлингов 10 шиллингов, уже считались приличной суммой. А вот для Леонида Борисовича… Предположим, оклад Красина составлял 65–70 ф. ст. Конечно, у него могли быть персональные надбавки, но вряд ли они превышали размер должностного оклада посла. Именно по этой причине рискну предположить, что забыть о сумме в 300 ф. ст., т. е. разнице, о которой упоминает Красин, мог только очень богатый человек, имеющий множество источников дохода, так много, что он просто не в силах достоверно помнить, сколько денег у него лежит в кубышке в тот или иной момент времени. Это как рачительная белка, которая в сезон урожая прячет орешки «про запас», на трудные голодные зимние времена, а потом забывает места своих тайничков. А зная о трепетном отношении Леонида Борисовича к деньгам, а также о его постоянных трениях с супругой по поводу ее непомерных расходов, не могу исключить, что Красин имел в то время мощный приток денег. Обеспечить такой приток в состоянии только один надежный источник — золото.
Полагаю, вряд ли Красин, живи он на одну зарплату (нет, это не проклятие из известного советского анекдота), забыл бы, сколько у него там сотен фунтов стерлингов случайно завалялось в сейфе.
Но в какой-то момент, по-видимому, произошел сбой в возможностях Красина в полном объеме пользоваться тем, что ему неофициально принадлежало. Что-то могло, например, случиться с человеком, который выполнял функцию непосредственного личного доверенного Красина в цепочке стабильного поступления денег. Вряд ли Красин мог иметь счета в банках на значительные суммы непосредственно на свое имя — риск провала и утечки информации в таком случае был бы слишком велик. А Леонид Борисович, как опытный подпольщик, прекрасно знавший требования конспирации и основополагающие принципы нелегальной работы, никогда бы на это не пошел.
Именно тогда встал вопрос о дальнейшей судьбе Миклашевской с дочерью. Ну, а Тамара Владимировна все более переживает за переезд в Москву, квартиру, которую ей с дочкой все никак не удается «выбить», за служебный автомобиль Красина, которым она привыкла пользоваться, пока ее покровитель работал в столице и за границей. Леонид Борисович обещает, извиняется, разъясняет, что с машиной надо быть осторожнее, чтобы не пошли разговоры да пересуды. Вполне вероятно, что Красин заботится о ней по-другому: обеспечивает трудоустройство, должности, продвигает по карьерной лестнице в НКВТ. Надо признать, Тамара Владимировна человек деятельный и трудящийся, в отличие от первой супруги Красина.
Но вдруг во второй половине 1926 г. ситуация меняется. Миклашевская тоже начинает просить денег. Что же произошло? Вполне допускаю, что она, поскольку Красин очень подробно описывает ей свое состояние здоровья, осознала: скоро можно лишиться покровителя, который обеспечивал ей и дочери вполне комфортное существование, — и, по-видимому, заволновалась. Да и вся эта история с Квятковским, которого обвиняют в многочисленных финансовых злоупотреблениях, не добавляет ей спокойствия, ведь именно на «Аркосе» во многом держалось материальное благополучие клана Красина. По крайней мере, та видимая часть, которая была Тамаре Владимировне известна. К тому же комиссариат, где по-прежнему работала Миклашевская, возглавил Каменев, который, как мы хорошо понимаем, не мог испытывать большой любви к супруге столь ловко обошедшего его когда-то на повороте соперника. Тамару явно напугало нескрываемое намерение Льва Борисовича затеять весьма модную тогда в СССР процедуру «чистки» вверенного ему партией ведомства. «Аппарат наркомата находится в полном разложении», — нимало не стесняясь отписал он в Политбюро ЦК ВКП(б), едва ознакомившись с делами. Что тогда понимали под «разложением», определить несложно: да что угодно, что не понравилось новому начальнику или особо ретивым активистам. Случай Тамары Владимировны подходил для таких целей как нельзя лучше. При этом, конечно, Каменев в своей «телеге» (да, тогда это выражение тоже существовало) не забыл упомянуть предшественников по должности — Красина, «который сегодня уезжает в Англию», и Шейнмана, назначенного в Госбанк[1914]. Чтобы там, «наверху», сразу поняли, с кого партии следует спросить за этот провал.
Ясно одно: звенящий пленяющим слух перезвоном монет ручеек из золотых пещер Алибабы-Красина заметно ослабевает: «…Посылаю вам пока 150 долларов. Напиши мне, миленький, хватит ли тебе этого пока, и, если тебе не очень трудно, сообщи мне тоже, какие расходы ты ожидаешь в ноябре. Ты меня извини, что я об этом спрашиваю, но мне удобнее и легче приготовить заблаговременно чисто технически. А вообще ты на этот счет не беспокойся, справимся с текущими всеми расходами»[1915].
Это письмо Миклашевской Красин подписал 23 октября 1926 г., т. е. всего за месяц до своей кончины. Так что с ноябрьскими расходами Тамаре Владимировне придется справляться уже самостоятельно. Вполне вероятно, Любовь Васильевна настолько окружила супруга своей трогательной заботой, что по факту лишила возможности свободно распоряжаться собственными накоплениями. Поэтому-то и иссяк родничок финансовой подпитки молодой жены, ну, или второй семьи.
Что же касается вышеупомянутых 150 долларов, то позволю себе высказать некоторое предположение. Эту скромную сумму Леонид Борисович, возможно, «перехватил» у своего хорошего друга Укварта, когда ему удалось ненадолго ускользнуть из-под бдительного ока супруги под предлогом важной деловой встречи. Это произошло 15 октября 1926 г. при посещении Красиным управляющего Банком Англии Монтегю Нормана, о чем я уже упоминал. Тогда-то Укварт и оказал Красину «дружескую услугу». И это нормально: в такой важной просьбе на столь понятные нужды ни один порядочный мужчина другому не откажет.
Красин умер в ночь на 24 ноября 1926 г. на 57-м году жизни. Диагноз — злокачественное малокровие.
На этом вроде бы можно поставить точку. Но я не могу сделать этого по одной причине.
12 мая 1927 г. на торгпредство СССР в Лондоне и столь дорогой сердцу Красина «Аркос» был совершен полицейский налет. Проведен обыск, изъяты секретные и шифрованные материалы, а также сами шифры и коды. 27 мая 1927 г. британское правительство разорвало дипломатические отношения с СССР. Уже на следующий день Политбюро ЦК приняло решение «привести в порядок финансовые операции Госбанка по обслуживанию революционного движения в других странах с точки зрения максимальной конспирации [выделено мною. — С. Т.]». Всем полпредам дали строжайшее указание в течение 4 дней «немедленно уничтожить все секретные материалы, не являющиеся абсолютно необходимыми для текущей работы», включая те, что имели отношение к резидентурам разведки Красной армии, ГПУ и Коминтерна. Всем учреждениям запретили использовать коды и шифры для неторговых целей[1916].
Посольство и торгпредство было решено закрыть, но Моснарбанк Политбюро ЦК велело сохранить в Лондоне любой ценой, хотя и позволило перевести в Москву все средства, кроме сумм, крайне необходимых для работы. Ситуация обострилась настолько, что председателю Госбанка СССР Шейнману поручили срочно проработать возможность использования для операций за рубежом, в том числе и неофициальных, других валют вместо английского фунта стерлингов, а дело организовать так, чтобы «получателями числились бы другие кредитные учреждения или иные учреждения, помимо Государственного банка». Предполагалось до минимума сократить переводы средств через банки, а передавать наличные «с оказией». Фунтами дозволялось рассчитываться только при проведении официальных операций или, как писали в секретных документах, «исключительно для абсолютно легальных целей». Госбанку надлежало организовать регистрацию всех «проходящих у них английских фунтов». К этой работе могли допускаться исключительно проверенные сотрудники и только члены партии[1917]. Главная задача состояла в том, чтобы, говоря языком партийных документов, «не дать врагам лишнего повода утверждать о переплетении Советской власти с Коминтерном»[1918].
1914
Кочетова А. Лев Каменев: «Я не согласен». М., 2022. С. 165.
1915
Вопросы истории. 2005. № 11. С. 97.
1916
Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) и Европа: Решения «особой папки», 1923–1939. М., 2001. С. 100, 149.
1917
Там же. С. 171.
1918
Там же. С. 101.