Страница 73 из 149
Глава 21
Следующим утром флотилия лодок, украшенная лентами и гирляндами, привезла маркезу, её гостей и слуг на праздник в Соладжио. Даже МакГрегор нашёл в себе силы участвовать, преодолев отвращение к католическим обрядам. Чудесный день, настолько ясный, что даже на горных вершинах почти не было тумана, привлёк людей с берегов всего озера и даже из более далёких мест – Бергамо, Брешии и Милана. Гавань была полна лодок, так что обитатели виллы Мальвецци едва нашли, где причалить, хотя подеста был на пирсе и отчаянно убеждал людей расступиться.
Оказавшись на твёрдой земле, гости влились в толпу, что валила к церкви. Много молодых женщин несло корзины, украшенные лентами и шёлковыми цветами – внутри были пирожки с мясом, битая птица, пирожные, вино и даже живые кролики. Всё это расставят в церкви, дабы прихожане могли восхититься, а потом поучаствовать в торгах.
- Все ждут, что вы купите одну из них, - прошептала маркеза Джулиану, когда они шли рука об руку. – И не поскупитесь, ведь англичане считаются богачами.
- А я могу потом отдать эту корзину беднякам или та юная леди, что подготовила её, сочтёт это пренебрежением?
- Это будет очень благородный жест, а пренебрежительным девушка это сочтёт только, если влюблена в вас.
- А ваша корзина здесь есть? – с улыбкой спросил он.
- Нет, только Нины, - она обернулась назад, где Нина счастливо шагала под руку с Брокером, неся маленькую изящную корзинку, украшенную небесно-голубой лентой и серебряным кружевом.
- Мне позабочусь, чтобы Брокер исполнил свой долг, - заверил спутницу Джулиан.
У церкви Кестрель мельком увидел Флетчера, вытягивающего шею и проталкивающегося то в одном направлении, то в другом. Джулиан решил, что он потерял Сент-Карра и явно не в первый и не последний раз за сегодня.
Компания маркезы зашла в церковь. Та преобразилась – аскетичные колонны были сверху донизу убраны в красное камчатое полотно, а под сводами развесили гирлянды и картины из жизни святой девы. Алтарь Пелагии был едва виден за цветами, свечами и украшениями из золотой бумаги. В проходах стояли корзины разных размеров. Нина поставила свою среди них, любовно расправив на ней голубое покрывало и поправив концы лент.
В движущейся и глазеющей вокруг толпе за спинами у гостей маркезы началось какое-то волнение. Там появилась Роза из «Соловья», что прокладывала себе путь вперёд. Она выглядела соблазнительно – чёрные волосы были заколоты серебряными шпильками, а багряно-золотой корсаж приподнимал великолепные груди, отчего те воинственно вздымались вверх и вперёд. Она остановилась перед Брокером, её губы раскрылись, а глаза обольстительно загорелись[60].
Нина оставила свою корзинку, поспешила к кавалеру и снова схватила его под руку. Роза сверкнула чёрными глазами, а потом перевела взгляд на корзинку Нины, рассмеялась, тряхнула головой и поставила свою рядом. Та была огромной и украшена алыми лентами и шёлковыми розами. Рядом с ней та, которую принесла Нина, казалась совсем крошечной, как те, что носят в руках деревянные куклы.
Губы Нины дрогнули. Брокер успокаивающе обнял её за талию. Увидев это, Роза в ярости развернулась на каблуках и пнула маленькую корзинку, отчего абрикосовые пирожные и миндальное печенье рассыпалось по полу.
Нина набросилась на неё.
- Ты это нарочно!
- Вовсе нет! – но смеющиеся глаза Розы говорили совсем о другом. – Как вообще можно было заметить эту крошечную корзинку. Неудивительно, что ты такая тощая. Быть может, если синьор Брокер попросит меня как следует, я дам ему что-нибудь из своей, чтобы он мог тебя угостить и нарастить тебе мяса на костях.
- А чтобы тебя кормить и корзинки не нужно! – воскликнула Нина дрожащим голосом. – Тебя можно просто отвести на луг пастись!
- Как ты смеешь! – ощетинилась Роза. – Шлюха!
- Корова!
- Сука!
Они набросились друг на друга, размахивая кулачками и пинаясь. Роза схватила Нину за волосы и дёрнула изо всех сил. Нина завизжала и сорвала с противницы ожерелье, отчего гранаты рассыпались по полу.
Брокер и Джулиан удержали Нину, а другие зрители оттащили Розу, заставив её выпустить волосы камеристки из рук. Появился дон Кристофоро, блистающий в своём праздничном облачении.
- Драка в церкви! – прогрохотал он. – В день святой Пелагии! – он повелительно переводил взгляд с одной девушки на другую. – И вам не стыдно?
Нина сокрушённо опустила глаза. Розе неловко переминалась с ноги на ногу.
- Я жду вас обеих в церкви для исповеди и епитимьи сегодня до заката, - сказал священник, - а пока что не собираюсь портить праздник, уделяя вам больше внимания – если только вы не дадите новых причин!
Он вернулся в алтарю, оставив Нину приводить корзинку в порядок, а Розу – собирать рассыпанное ожерелье, метая обжигающие взгляды на Брокера.
Джулиан предусмотрительно отвёл его чуть в сторону.
- Ты думаешь, здесь скучно, и нас всех очень развлечёт второе убийство?
- Нет, сэр. Я это прохлопал – чтоб мне лопнуть, если я думал, что Роза так увлечётся.
- Интересно, как ты мог это пропустить. Ты много с ней разговаривал.
- Я просто был вежлив, сэр.
- Ты настоящий дьявол. В Италии со времён Наполеона никто не совершал столько завоеваний. Впрочем, не бери в голову. К счастью – или несчастью – убеждать в своей правдивости тебе придётся не меня.
- Ты любишь её! – причитала Нина.
- Вовсе нет, - ответил Брокер.
- Ты думаешь, она красивее меня.
- Она тебе и в подмётки не годится.
- Ты думаешь, я маленькая и тощая, как она и сказала!
- Это значит только то, что я могу как следует тебя обнять, - он перешёл от слов к делу на тот случай, если она неправильно поняла его ломаный англо-миланский.
Девушка всхлипнула, не отнимая от лица носовой платок. Брокер видел, что слёзы эти непритворные. Эти итальянки всё принимают близко к сердцу.
- Ну же, - уговаривал он, - всё хорошо, что хорошо кончается, не так ли? Церковь была разукрашена в пух и прах, торги прошли, как по маслу, а вечером будет фейерверк, - он сунул руку в её корзинку, за которую немало заплатил. – Возьми пирожное. Ты ничегошеньки не съела с тех пор, как мы вернулись из церкви.
- Я не голодна. Как я могу есть, зная, что ты думаешь о ней прямо сейчас и хочешь быть с ней, а не со мной! И после того, как я отдала тебе то, что не отдавала никому!
Опыт Брокера подсказывал, что последнее не совсем так, но он считал, что девушки имеют право на такую ложь, а мужчинам стоит делать вид, что верят.
- Кому нужно обжиматься с такой девчонкой, как она, когда можно обнимать такую тонкую как ива, с волосами как шёлк и глазами, мягкими как бархат?
Нина чуть прижалась к Брокеру и посмотрела ему в глаза.
- Поклянись, что любишь меня.
- Я люблю тебя, - Брокер говорил это множеству девушек и зачастую не кривил душой, как и сейчас.
- Нет, поклянись Мадонной… Нет, нет, поклялись своим Богом, Богом еретиков.
- Я клянусь.
Он обнял её и поцеловал. Нина обвила его руками и пылко прижалась.
- Ты должен сдержать своё слово! – прошептала она. – Ты должен! Если ты мне солгал, я не знаю, что сделаю!
Маркеза не вернулась в Соладжио на вечерние празднования, а предпочла наблюдать за фейерверками и слушать музыку на террасе виллы Мальвецци. Слуги получили свободный вечер и быстро отправились в деревню. Маркеза предложила гостям веселиться в Соладжио, но большинство отказалось. МакГрегор не хотел участвовать в итальянских деревенских развлечениях, Донати не чувствовал там себя в безопасности, а Гримани вовсе не проявлял интереса к подобным глупостям – он только предупредил местных жандармов, чтобы они не дали кутежам выйти из-под контроля. Карло, Франческа и Валериано также решили остаться с Беатриче. Лишь у де ла Марка нашлись иные намерения.