Дьявол в музыке (ЛП)

Но в этой теории была немалая прореха – прошло четыре с половиной года, а Карло ничего не говорил о незаконности брака Лодовико и Изотты. Возможно, он слишком поздно понял, что не может этого доказать, но я в это не верил. Карло не стал бы рисковать, убивая брата, если бы не был уверен. Значит, уже после смерти Лодовико он узнал что-то, что погубило его планы.

Я вернулся к родословному древу. Оно сказало мне, что Ринальдо родился в 1795-м году, через два года после смерти Джульетты. Я помню, как Валериано говорил – его мать верила, что Лодовико шпионил за ей. Это могло быть не фантазией: возможно, Лодовико надеялся узнать о её смерти и сделать свой брак с Изоттой законным, просто повторив церемонию.

Такой повторный брак он хотел сохранить втайне, но не мог не оставить доказательств – именно на тот случай, если законнорождённость Ринальдо будут оспаривать. Самым лучшим хранителем стал бы семейный поверенный – Пальмиери. Более того, если Пальмиери знал о повторном браке Лодовико, он мог рассказать об этом Карло. Карло был душеприказчиком своего брата – совершенно естественно, что юрист посвятил его в такие подробности после смерти Лодовико.

У Карло не было выбора, кроме как проглотить неудачу и сохранить тайну о браке брата с Джульеттой. Он лишь обновил свой замысел и стал выжидать удачной возможности избавиться от Ринальдо. Это и объясняет большой промежуток между двумя преступлениями, из-за которого я сперва полагал Карло маловероятным подозреваемым – по крайней мере, если мотив заключался в деньгах.

Возможно, мы никогда точно не узнаем, как был убит Ринальдо. Но вот что я могу предположить: ночью Карло не спал и вышел из своей комнаты. Он случайно выглянул из окна на южную террасу и увидел, как Франческа карабкается по балкону. Он подумал, что Ринальдо, должно быть, запер дверь. Более того, маркез глубоко спит, иначе Франческа не смогла бы сбежать. Поэтому он хладнокровно убил Ринальдо и попытался сделать виновной Франческу, зная, что если её признают виновной, то между ним и наследством останется только её сын Никколо, и он будет у него в руках.

- Слава Богу, что вы не дали мне привезти его сюда! – воскликнула Франческа.

- Я всё же не считаю Карло настолько опрометчивым, чтобы убить Никколо так скоро после Ринальдо, - ответил Джулиан, - но можно ли было полагаться на случай? Кроме того, вы отправили меня к своим детям, а это дало мне отличную возможность поговорить с Пальмиери. Увы, Карло узнал о моих намерениях, - Джулиан не считал нужным рассказывать, как именно, за что Нина посмотрела на него с благодарностью. – Отдаю Карло должное – он умеет быстро составлять планы. Когда я вернулся с собранными сведениями, он уже подготовил ловушку, что чуть не стала смертельной.

МакГрегор нахмурил брови.

- Но разве он не боялся, что Пальмиери раскроет, как ты приходил к нему и задавали вопросы? Если ты это сделал это, кто-нибудь другой мог бы прийти к тем же выводам.

- Вы не знаете синьора Пальмиери, - ответила Беатриче. – Он бы ничего никому не сообщил добровольно. Вся его карьера построена на умении хранить тайны.

Валериано больше не мог сдерживаться.

- Если всё это правда, значит Лодовико Мальвецци ещё больший злодей, чем я представлял! – он вскочил и зашагал по комнате, хватая себя руками за горло, будто ему не хватало воздуха. – Представлять, что он соблазнил мою мать, сделав вид, что женился, – это отвратительно. Но узнавать, что он сделал её своей законной женой, а потом заставил поверить, что она просто шлюха, а её ребёнок – бастард Божий… Будь он жив, я бы действительно убил его!

- Пьетро! – Франческа подошла к нему и нежно взяла под руку. – Дорогой мой, не нужно думать о прошлом. Слишком поздно менять его. Подумай о будущем, которое будет у тебя, меня и моих детей, твоих племяннике и племяннице! – она повернулась к Гримани. – Синьор комиссарио, можем ли мы поехать к ним сейчас?

- Вы будете оставаться на вилле, пока расследование на будет завершено, - ответил Гримани.

- Мы можем послать за детьми, - предложил Валериано. – Маркеза Беатриче, не будете ли вы добры помочь нам?

- Я не думаю, что вам теперь требуется моя помощь, - сказала та с улыбкой.

Валериано был озадачен. Через мгновение он неуверенно обратился к Эрнесто.

- Можете ли вы послать слугу с посланием для учителя моих детей?

Эрнесто поклонился.

- Вам достаточно приказать, ваше сиятельство.

- Вот видишь, - обратился Валериано к Франческе, - это… - он замер и медленно повернулся к Эрнесто. – Как ты назвал меня?

- Если я правильно понял синьора Кестреля, вы – старший законный сын моего бывшего господина. Значит вы – маркез Мальвецци.

- Но это невозможно! Я не могу быть маркезом! Ты знаешь, что я!

- Это не мешает унаследовать титул, - сказала Беатриче.

- Но у меня не может быть наследника.

- Ты не обязан иметь наследника! – Франческа сжала его руку. – Если Ринальдо тоже был законным сыном, значит наследником стал Никколо. Мой сын – твой наследник. О, Пьетро, это почти…

Они посмотрели друг другу в глаза, с трудом веря в такой поворот Колеса Фортуны. Остальные пробормотали какие-то поздравления, а потом тактично разбились на маленькие группы – все, кроме Сент-Карра, что почти заснул на своём стуле.

Как раз прибыл солдат и доложил Гримани, что они нашли Гвидо в таверне в одной-двух милях на побережье. Его отвели в казармы Соладжио. Гримани сказал, что допросит обоих завтра утром.

- Что ждёт Карло и Гвидо? – спросил МакГрегор у Джулиана.

- Я уверен, что Гвидо повесят, если он не сговориться с Карло. Было бы неудобно вешать только одного, а власти здесь ненавидят казнить людей такого происхождения, как у Карло. Но Карло убил своего брата и племянника – двух маркезов. Он может и не избежать казни. Я думаю, он будет настаивать, что происходит из древнего рода, а потому достоит обезглавливания, а не петли.

Появился ещё один посланец. На этот раз это был жандарм Руги с ордером на арест Флетчера и заключение в деревенской тюрьме. Гримани велел секретарю привести Флетчера сюда.

- Какие у вас основания удерживать его? – спросил Джулиан.

- Возможно, он был в сговоре с Карло, - ответил комиссарио. – Но в любом случае я хочу раз и навсегда выяснить, почему он сбежал с виллы в ночь убийства и почему объявил о своём присутствии здесь в ночь праздника, продолжая скрывать свою личность. Это похоже на карбонария.

Две солдата ввели Флетчера. Гримани подошёл к пленнику.

- Синьор Флетчер.

Тут Сент-Карр проснулся.

- Послушайте, комиссарио, вы не можете сделать этого.

- Не могу? – Гримани резко повернулся к нему. – Я советую вам держаться подальше от этого дела, синьор Сент-Карр.

- Я не могу «держаться подальше». Я не буду. Вы во всём неправы, если думаете, что Хьюго как-то связан с этими убийствами. Он мог выдумать себе дурацкое греческое имя и петь под окнами по ночам. Он достаточно странный для этого. Но он был не стал совершать убийство, особенно такое подлое и малодушное убийство безоружного. Он человек чести.

- Он лжец и обманщик, - отрезал Гримани. – Он обманул нас, не говоря уже обо всех остальных.

- Если так, - Сент-Карр медленно и мучительно обдумывал услышанное, - значит, у него была веская причина. Он мог служить какой-то цели, что была важнее, чем сказать нам правду.

- У него будет достаточно времени поразмышлять об этом, - пообещал Гримани. – Он не выйдет из тюрьмы, пока не выложит все свои тайны.

- Я не верю, что у него есть тайны, - ответил Сент-Карр, - А если и есть, то вас они не касаются.

- Беверли, - встревожился Флетчер.