Страница 8 из 12
Поэтому, когда отца снова по приказу перевели, на этот раз в Вашингтон, округ Колумбия, мы долго сомневались, оставаться ли мне в Калифорнии, чтобы окончить старшую школу и продолжать заниматься плаванием. В конце концов я все-таки поехал с родителями и закончил учебу в Джорджтауне. Но уже тогда я твердо знал, что мое самое большое желание – поступить в Военную академию США в Вест-Пойнте. Я лишь сомневался, смогу ли туда попасть. У меня не было связей ни с какими конгрессменами или сенаторами, которые могли бы оплатить мое обучение. Я сдал государственный экзамен на допуск к гражданской службе, чтобы иметь хоть какое-то преимущество при поступлении. И одновременно выиграл на соревнованиях по плаванию персональную стипендию для обучения в Университете Мичигана. Осенью 1949 года я покинул дом и отправился туда, чтобы провести там год, такой короткий и в то же время такой длинный.
Иногда задумываюсь, почему же я решил тогда бросить все, что у меня появилось в Мичигане? Ведь я вошел в одну из самых лучших команд пловцов Америки. У меня был друг – сосед по комнате с собственным автомобилем, у меня появилась девушка. Мне там было здорово. Но уже следующей весной меня вызвали на медосмотр перед поступлением в Вест-Пойнт. И скоро предложили обучаться в академии. 4 июля 1950 года я сел на поезд в Оклахоме, куда теперь переехали мои родители, и отправился в Вест-Пойнт, в северную часть штата Нью-Йорк.
Хотя я отчаянно хотел быть пилотом, но не так уж сильно стремился к военной службе. Однако в вооруженных силах мне нравилось армейское товарищество и чувство локтя. После Второй мировой войны американская армия стала такой огромной, что чувство принадлежности к особому содружеству, как во времена молодости моего отца, уже пропало. Тем не менее за моим решением бросить учебу в Мичигане и пойти в Вест-Пойнт явно стоял отец. Он знал, что я мечтал летать, и хотел, раз ему так нравилась его собственная карьера, чтобы и я стал летчиком военно-воздушных сил. В те годы начать настоящую военную карьеру можно было двумя способами: окончить Военно-морскую академию США в Аннаполисе или Военную академию в Вест-Пойнте. Мне редко удавалось впечатлить папу успехами, но он всегда готов был дать мне хороший совет. И он был по-настоящему счастлив, когда мне досталось место в Вест-Пойнте. Этим достижением я его крайне порадовал.
Самый лучший совет в жизни, однако, я получил от молодого лейтенанта, с которым мы случайно встретились в плавательном бассейне, когда я приехал к родителям на лето. Когда я заявил, что собираюсь в Вест-Пойнт, он ответил, что самое главное – не терять чувство юмора. Я никогда этого не забывал. Лейтенант оказался абсолютно прав. Я понял это, как только оказался в Вест-Пойнте.
Там очень любили муштру, но в форме психического давления. Никто никого не бил. В академии были очень строгие правила, касающиеся физического контакта; вышестоящий по званию не мог прикоснуться к нижестоящему без его разрешения.
– Могу я дотронуться до вас, мистер? – спрашивал тебя офицер, если замечал приставшую к мундиру ниточку, перед тем, как ее смахнуть.
Но курсанты очень быстро приучались вести себя уважительно, дисциплинированно и исполнять приказы. Основная работа проводилась в первые два месяца. В это время курсанты жили в так называемых зверских казармах.
Ох уж эти зверские казармы… Там ты «становился зверем», и тебе говорили, что ты должен делать с утра и до самого вечера. Конечно, это унизительно, но в том-то и смысл. Каждый, кто попадал в Вест-Пойнт, был отличником и выдающимся парнем, но всех новичков надлежало сбросить с тех пьедесталов, на которые они уже успели влезть, и дать им понять, что каждый из них снова рядовой мальчишка, которому только еще предстоит всему научиться.
В самый первый вечер нас строем привели на мыс Трофи-Пойнт, где мы принесли курсантскую присягу. Это было замечательно и незабываемо. А потом началась тяжелая работа. Побудку трубили в 5:30; кто-то начинал орать, выстраивая курсантов в строй, и с этой секунды ты мчался во весь опор без остановки весь день. Ботинки должны быть начищены, винтовка должна быть начищена, форма должна быть безукоризненна. Времени на все постоянно не хватало. Когда мы заходили в столовую, нам давалось всего полчаса, и пока жевали еду мы, кто-нибудь непременно жевал мозги нам, постоянно задавая вопросы. Мы обязаны были учить наизусть и без запинки цитировать, например, определения дисциплины Скофилда[11] из маленького вест-пойнтовского учебника – методички под названием «Подъём!».
Нас учили всему подряд – от академических дисциплин и военной истории до военной гигиены, разбивки лагеря и штыковой атаки. О, как я вспоминаю эти тренировки! Это самое тяжелое физическое испытание, через которое я когда либо проходил. Ты надеваешь берцы, футболку, берешь винтовку весом в пять с половиной килограммов с примкнутым штыком в ножнах, а затем бежишь к «дальней штрафной» ускоренным маршем – на дистанцию около 1200 метров. Там ты выполняешь эти самые упражнения со штыком: удар прикладом, режущий удар, укол, извлечение штыка, – а затем ускоренным маршем обратно. Мы были в отличной форме, но эти упражнения выматывали абсолютно. Они учили нас не останавливаться на полпути: даже если довел себя до физического предела – все равно продолжай действовать. Вторая мировая война закончилась лишь пять лет назад. На нас все еще влиял образ мыслей тех, кто шел на войну. Тогда мне это не нравилось. Я не видел в этом ничего веселого. Но оглядываясь назад, думаю, что, возможно, те четыре года стали самыми важными и решающими в моей жизни.
Я научился многому: дисциплине и подчинению, уважению и организованности, выработал привычку планировать все заранее, серьезно развил лидерские качества. Я понял, что быть лидером – значит, увлекать за собой, давать живой пример для подражания, а не давить. Я многое понял о людях и о самом себе. Я научился идти на компромиссы и уважать чувства других. Вест-Пойнт обвиняли во многих грехах, и не раз академию пытались дискредитировать. Но из нее вышли непревзойденные лидеры: Дуайт Эйзенхауэр, Дуглас Макартур, Джордж Паттон. В мое последнее лето в академии нас отправили в Форт-Джексон в Южной Каролине, где мы набрались опыта в тренировке солдат и командования ими. Как офицеры мы отвечали за начальную подготовку новобранцев, которые после 16 недель в учебном подразделении отправлялись прямо на линию фронта в Корее.
В Форт-Джексоне требовалась уже серьезная работа, нужно было включать голову. Некоторые новобранцы приходили совсем юными, только что с фермы, не умели даже читать и писать. Но их набирали по призыву и отправляли на войну. Я многое узнал о том, как люди размышляют и реагируют, что их мотивирует, а что вводит в замешательство, почему они часто не понимают, зачем делают то, что делают, но все равно это делают. Позже это помогло мне разобраться в происходившем во Вьетнаме, понять, почему возникло антивоенное движение. Но этому только предстояло случиться.
Тогда все решал конфликт на Корейском полуострове. Война в Корее началась в том же месяце, когда я начал учебу учебу в Вест-Пойнт. Мы, курсанты, через год очень внимательно слушали речь генерала Макартура в Конгрессе. Президент Гарри Трумэн отстранил его от командования после попытки расширить военные действия, развернув их и против Китая. Мы не могли пропустить эту речь. Она называлась «Старые солдаты никогда не умирают», и держал ее генерал великолепно. В сердца всех старых выпускников Вест-Пойнта его отставка вселяла чувство горечи. Макартур был гениальным человеком. Но нам преподали урок, что нашей демократией управляет гражданская, а не военная администрация. Послание звучало предельно ясно: одно лишь то, что ты храбрый солдат и выдающийся генерал, не дает тебе права решать за всю страну. Такое право есть только у президента. Так мы узнали, как работает наша государственная система.
Но я мало следил за политикой. Кажется, я вообще не читал газет. У меня не оставалось на это времени. В основном мы изучали историю. Я знал о советской блокаде Берлина в 1948 году и о доставке еды в город союзниками по воздуху. Я знал о победе Мао Цзэдуна в Китае через год. Но Корейская война затмила для меня все эти события, особенно с тех пор, как отца послали туда командовать базой в Японии на острове Окинава еще в самом начале, и я знал, что он совершает боевые вылеты над Кореей. Мы думали, что тоже отправимся на фронт, как только выпустимся из Вест-Пойнта. Но война закончилась за год до моего выпуска. Ну а лекции по военной стратегии, конечно же, нам читали с прицелом на страну, где должна была разразиться следующая война – Россию, или, точнее, Советский Союз.
11
Генерал-майор Джон М. Скофилд, (1831–1906), участник Гражданской войны в США, позже Главнокомандующий Армией США. Знаменит высказыванием, сводящимся к тому, что в армии «свободной страны» офицеры должны устанавливать дисциплину, уважительно относясь к младшим по званию.