Солги ей

Кровь в жилах Мэтта похолодела.

– Как же нам поймать такого умного убийцу?

– Быть умнее его, – обвила пальцами руль Бри.

Глава двадцать восьмая

Тодд переступил с ноги на ногу на крыльце старой женщины. Дверная цепочка натянулась до предела. В трехдюймовую щелку его внимательно оглядела пара острых серых глаз. Собака за порогом (судя по всему, вся в хозяйку) настороженно принюхалась к ботинкам незнакомца.

– Я помощник шерифа, мэм. Тодд Харви. Можно мне с вами поговорить?

Взгляд пожилой женщины сделался подозрительным:

– Откуда мне знать, что вы тот, за кого себя выдаете?

Тодд жестом указал на улицу позади себя, запруженную служебными машинами:

– Я с ними.

Глаза старушки прищурились в усмешке:

– Ладно. Поверю, что вы легавый, – женщина произнесла это слово так, словно насмотрелась сериалов о копах из 90-х годов. Но дверь она открыла и, взмахнув рукой, поторопила:

– Не выпускайте собаку… и тепло… из дома.

Тодд поспешно вошел внутрь, закрыл за собою дверь и… прирос ногами к полу. Серый питбуль с туловищем сильным и скроенным, как пожарный гидрант, подрезанными ушами и боевыми шрамами уткнулся носом в его пах и свирепо вздернул хвост.

– Я Эдна Циммерман, а это Мисси. Она очень дружелюбная собачка. Ластится почти ко всем.

Опустившись на колено, Тодд поприветствовал «собачку»:

– Хорошая девочка!

Мисси завиляла хвостом и лизнула его лицо.

Тодд встал, подождал, когда тепло его согреет, но быстро сообразил, что в доме было холодней, чем на улице.

– У меня есть штрудель, – хозяйка развернулась и пошаркала в заднюю часть дома – в шапке и пальто, надетом поверх теплых домашних штанов.

Мисси потрусила следом за старой женщиной.

Проходя через гостиную, Тодд бросил взгляд на термостат. Температура в доме составляла 12,5 градусов.

Тодд прошел мимо кошачьего дерева, с которого на него тихо зашипела длинношерстная белая кошка. Через миг вокруг его лодыжек обвился еще один кот – в рыжую полоску. Не дождавшись от Тодда ласк, он ткнул мордочкой питбуля; Мисси в ответ миролюбиво фыркнула.

На кухне миссис Циммерман протянула руку к чайнику на рабочем столе. На вид ей было семьдесят пять; при росте ниже пяти футов, она едва ли весила сто фунтов. Убранные под вязаную шапочку волосы кое-где выбивались, и Тодд заметил, что они редкие и седые. Женщина была худой, но не слабой и немощной. Возможно, даже машину могла водить.

– Присаживайтесь. Я налью чай, – она отдавала приказы как человек, привыкший повелевать.

– У меня нет времени…

– Сядьте!

Тодд плюхнулся на стул как хорошо натренированный охотничий пес. Мисси разлеглась на полу.

– Я только что заварила чай, – миссис Циммерман поставила перед ним фарфоровую чашку и блюдце с куском пирога. На стол рядом с блюдцем она положила матерчатую салфетку, а на нее десертную вилку.

– Вы выглядите замерзшим. Поешьте, а потом поговорим.

Поняв, что съесть пирог – самый быстрый способ получить информацию, Тодд вонзил в него вилку. По языку разлился привкус корицы и яблок.

– Потрясающе вкусно.

– Я знаю, – в словах хозяйки не послышалось гордости, только констатация факта. – А теперь, – она присела напротив Тодда со своей чашкой, дымящейся паром, – можем и побеседовать. Вы здесь из-за того чудовищного злодеяния в соседнем доме?

– Да, мэм, – Тодд не был любителем чая, но испытал искреннюю благодарность к хозяйке за согревающий напиток.

– Вы не заметили ничего необычного вчера вечером, особенно в доме мистера Норткотта?

Миссис Циммерман посмотрела ему прямо в глаза:

– Я знаю здесь каждого.

– Уверен в этом, – Тодд действительно не усомнился в ее словах. – Но людям наносят визиты.

Хозяйка почесала за ухом полосатого кота, и тот начал урчать.

– Вчера вечером было холодно, и человек просидел в салоне внедорожника некоторое время, – миссис Циммерман отпустила кота, подошла к окну и указала: – Вон там, между уличными фонарями, – она повернулась к Тодду: – Где темнее всего.

Доев штрудель, Тодд вышел из-за стола и встал рядом с ней.

– Примерно в пятнадцати футах перед пожарным гидрантом.

«Хорошая точка для наблюдения за домом Норткотта», – подумал Тодд.

– Вы знаете модель внедорожника?

– Я не разбираюсь в марках машин, – ответила миссис Циммерман. – И плохо разглядела того человека. Было слишком темно, а он сидел, согнувшись на сиденье, как будто прятался, – добавила драматичности в свои последние слова женщина.

– Вы не видели эту машину раньше?

– Нет.

Тодд вернулся к своему стулу.

– Вы бы узнали внедорожник, если я показал бы его вам?

Наклонив набок голову, миссис Циммерман поразмышляла с полминуты:

– Возможно… Но сказать наверняка не могу.

– Насколько хорошо вы знаете мистера Норткотта?

– Достаточно хорошо, чтобы не захотеть с ним знакомиться ближе, – миссис Циммерман вернулась к столу и села на стул. Кот мгновенно запрыгнул ей на колени.

– Он не был хорошим соседом? – спросил Тодд.

Пожилая женщина пожала плечами.

– Он ни с кем особо не общался, что, собственно, не проблема, – она махнула рукой на противоположную сторону дома: – Напротив живут Андерсоны. Кайл Андерсон – прекрасный молодой человек. Он всегда чистит мне дорожку, когда ее заметает снегом. И выносит мои мусорные контейнеры. Мне никогда не приходится его об это упрашивать. Взамен я пеку для них пирожные, а когда Андерсоны в отъезде, кормлю их кошку и собираю почтовую корреспонденцию. Другие обитатели нашей улицы тоже присматривают за домами друг друга. Так повелось…, – сделала паузу миссис Циммерман. – Но Норткотт отличался не только недостатком дружелюбности.

– А что еще? – поинтересовался Тодд.

– Мистер Норткотт был извращенцем.

Тодд не ожидал услышать такое и не нашелся сразу, что сказать.

– Он постоянно водил в свой дом разных женщин, – миссис Циммерман подняла руку. – Я не скромница и не ханжа. И полагаю, что секс – неотъемлемая и необходимая часть жизни взрослых людей. Какие отношения без секса? Да и для здоровья он, как говорят, полезен. Но ключевое слово здесь «взрослый». У меня две внучки. Старшей всего четырнадцать. А Норткотт поглядывал на нее так, как мужчина его лет смотреть на девочку не должен, – рука женщины потянулась к голове питбуля. – Он единственный человек, на которого рычала Мисси. А я верю, что собаки чувствуют и натуру, и характер человека. Вы разве так не считаете?

– Считаю, мэм. Я всецело разделяю ваше мнение о собаках. Вы высказали Норткоту свое недовольство?

– А как же! Прямо в лицо, – яркие пятна краски залили похожие на пергаментную бумагу щеки хозяйки. – Он, конечно, поначалу все отрицал. А потом засмеялся и обозвал меня фригидной старухой. Я сказала ему, что пуля, выпущенная старухой, умертвит его не хуже выстрела молодухи. И если он продолжит бросать на моих девочек похотливые взгляды, я, не задумываясь, пристрелю его, а труп скормлю моим питомцам, – серые глаза миссис Циммерма сделались холодными.

Тодд не усомнился: эта женщина могла убить, чтобы защитить своих внучек. А потом задумался: как это будет читаться в его рапорте?

– Я все ему выложила, – миссис Циммерман снова опустила руку и погладила собачью голову. – После того дня я ни разу не выпускала девочек на улицу одних… И Мисси тоже. Она нагоняла на этого мерзавца ужас.

Мисси ударила хвостом о пол.

– Ты у меня хорошая, умная девочка, – напевно похвалила ее миссис Циммерман.

Тодд не придумал новых вопросов и встал:

– Спасибо вам за штрудель.

– Пожалуйста, – улыбнулась хозяйка; в ней не осталось и следа от женщины, способной пристрелить соседа и скормить его домашним животным.

– У вас всегда так холодно? – полюбопытствовал Тодд.

Женщина обхватила руками кружку:

– Летом тепло.

– Логично.

Миссис Циммерман погладила большим пальцем ручку кружки: