Солги ей

Бри распрямила ладони на столе:

– И Моника ездит на белом «Ауди Q5».

– А это среднегабаритный внедорожник, – подчеркнул Мэтт. – Как раз такой, какой заметил около соседнего дома водитель из службы доставки.

Бри кивнула:

– Давайте и Монику вызовем на официальный допрос.

– Я велю Хуаресу доставить ее к нам, – сказал Тодд.

– И еще я предлагаю расширить наши поиски и тщательнее изучить, чем живет, чем увлекается и с кем общается Моника, включая ее активность на сайтах знакомств, – добавила Бри.

Тодд, кивнув, занес все предложения в свой файл:

– Мы получили информацию о кредитной карте и банковских операциях Спенсера. Он был на полной мели. Похоже, ремонт и его специфические пристрастия съели все его накопления. Долгов у Лафоржа было выше крыши. Он занимал и перезанимал, но так не могло продолжаться долго.

Бри нахмурилась:

– Крупные транзакции по его банковским реквизитам были?

– Думаешь, он мог занять деньжат у акулы-ростовщика? – спросил Мэтт.

– Вечно скрывать, что ты живешь в долг, невозможно, – постучала указательным пальцем Бри.

– Мы не нашли никаких признаков двадцати пяти тысяч, полученных им от брата.

«Неужели и Рикки наврал?» – озадачился Мэтт. Каждый из фигурантов дела что-то утаивал.

– Может, Рикки выдумал эту историю?

– Возможно, – согласилась Бри. – Но мне показалось, что он сказал правду.

Но Мэтт не доверял людям, которые в него стреляли.

Тодд пролистал бумаги:

– Я не вижу никаких поступлений крупных сумм, хотя Лафорж отчаянно нуждался в деньгах.

– А что по его телефону? – поинтересовался Мэтт.

– Как мы и ожидали, его мобильный провайдер хранит тексты сообщений всего пять дней, – сказал Тодд. – После этого все записи стираются. У меня пока еще не было возможности покопаться в деталях. Техники из отдела криминалистики пока еще работают над извлечением данных с мобильника Спенссра.

Мэтт подумал о еще одной форме сетевой активности:

– У Спенсера имелись аккаунты в социальных сетях?

– Да, – кивнул Тодд. – Но сам он ничего не постил. Только следил за другими участниками, в основном, женщинами. Как мы и полагали, все данные его профиля оказались полной брехней.

– Для Лафоржа это был еще один способ манипулировать женщинами. Какой же подонок! – Мэттом завладело отвращение. – А каких-нибудь друзей мы нашли?

Тодд помотал головой:

– Пока нет. Похоже, он был одиночка.

– То же сказал и Джаспер, – Мэтт доверял Джасперу не больше, чем теперь Рикки. Он посмотрел на фотографии подозреваемых на стенде улик. Эвери – единственная, кто еще не был уличен ими во лжи или существенной оплошности.

– А что о сетевой активности Моники и Фары? – поинтересовалась Бри.

– Посты Моники самые профессиональные, – пролистал страницы на своем ноутбуке Тодд. – У Фары есть аккаунты. Время от времени она выкладывает фотки на тему скалолазания, но, в целом, она не активный пользователь интернета.

– Поработай еще над распечаткой мобильных звонков. Вдруг найдешь какие-то зацепки, – сказала Бри.

– А ничего, если я возьму ее домой после пресс-конференции? – спросил Тодд. – Если нет, я могу попросить Кэди накормить и выгулять Голди, – улыбнулся он. – Иначе она зубами проложит себе выход из клетки. Я имею виду Голди, не Кэди.

– Хорошо, – махнула рукой на дверь Бри. – Постарайся и сам хорошенько поесть и выспаться сегодня ночью.

– Слушаюсь, мэм, – Тодд собрал свои бумаги, закрыл ноутбук и вышел из комнаты.

– Мэтт, ты займись финансовыми отчетами. А я продолжу изучать приложения для знакомств, – Бри проверила свой телефон. – После пресс-конференции я поеду домой, поужинаю вместе с семьей, а потом – когда дети улягутся спать – поработаю немного дома.

Мэтту не захотелось ехать домой одному:

– А можно я тоже к вам заеду, полюбуюсь на своего нового коня?

– Конечно, – улыбнулась Бри. – Я уверена, дома полно еды, и ты сможешь оценить кондитерские шедевры, которые сегодня испекла Дана. Если я продолжу лакомиться ее выпечкой, мне потребуется новая униформа.

Живот Мэтта в предвкушении заурчал.

– Отлично! Я порядком проголодался.

Его собственный холодильник был пуст. Несколько раз в неделю Мэтт ужинал или у Бри, или в доме своих родителей. А если направлялся с работы домой, то заезжал по дороге в продуктовый магазин или ограничивался бутербродом на ужин. Ни тот, ни другой вариант его сейчас не прельщал. Но главное – Мэтту хотелось провести время с Бри.

Она проверила время.

– До пресс-конференции десять минут, – Бри вытащила из ящика стола маленькую косметичку. – Не могу дождаться, когда здесь сделают женскую раздевалку.

– Не надейся! – поддел подругу Мэтт.

– Когда-нибудь она, конечно, здесь будет. Просто удивительно, как много деталей приходится согласовывать с окружным наблюдательным советом, когда выделение средств уже одобрено. Ни одной встречи не обходится без спора.

Бри вышла победительницей в грандиозной битве с окружной администрацией за право расширить и отремонтировать участок. До того как она стала шерифом, в департаменте не работало ни одной женщины-полицейской. Бри исправила эту несправедливость и загорелась идеей модернизировать здание, обустроив в нем женскую раздевалку. Разработать план нового интерьера удалось довольно быстро. Но наблюдательный совет округа готов был оспаривать необходимость каждого дополнительного выключателя и шурупа – очевидно, в попытке отложить выделение средств.

Но Мэтт был уверен, что Бри все удастся. К ужасу наблюдательного совета, она продемонстрировала напористость и неумолимость вкупе с ангельским терпением и безупречной вежливостью. Ее оппонентам не на что было пожаловаться и не за что ухватиться, чтобы отказать новоявленному шерифу.

Бри подошла к шкафу. Ее униформа висела на вешалке, в пакете из химчистки. Бри схватила его и устремилась к открытой двери, явно взяв курс на уборную, чтобы привести себя в порядок.

Через несколько минут Мэтт стоял сбоку от Бри, отступив назад на полшага, а она – в чистой униформе – всем своим видом показывала готовность к конструктивному общению с представителями прессы в холле участка. Одно-единственное убийство – при целой череде политических драм, на слежение за которыми у Мэтта не было времени – привлекло в департамент шерифа всего с полдесятка новостных команд и только с местных каналов. Мэтт узнал почти всех. Репортеры выдвинулись вперед, предоставив операторам работать за своими спинами. Бри начала с изложения фактов:

– Жертвой убийства, произошедшего во вторник вечером, явился житель Грейс-Холлоу Спенсер Лафорж. Мистер Лафорж скончался от асфиксии.

Ник Уэст с новостного канала WSNY задал вопрос:

– Это правда, что его голова была обмотана полиэтиленовой пленкой?

– Да, – признала Бри.

– А вы подтверждаете, что убийца использовал электрошокер? – спросил Ник.

– Да. Убийца воспользовался шокером, чтобы подавить сопротивление жертвы, – голос Бри остался спокойным и ровным, но на ее виске проступила жилка, как у участницы силового троеборья.

Им уже было известно об утечке информации, но, услышав, как репортер разбалтывает ключевые факты дела, Мэтт закипел гневом: «Наглый маленький засранец!»

Взгляды Бри и молодого репортера скрестились точно острые клинки. Мэтту показалось, будто Ник понял, что его вопросы разозлили шерифа, но репортер проявил завидную неустрашимость. «Как бы этот молокосос не пожалел о своем решении», – мрачно усмехнулся про себя Мэтт.

А репортер не унимался:

– Это правда, что жертва была связана кабельными стяжками?

– Я не могу комментировать подробности дела; это чревато нанесением ущерба расследованию. – Бри намеренно взмахом руки призвала других репортеров задавать свои вопросы.

– У вас уже есть подозреваемые? – спросила женщина.

– Мы прорабатываем все версии, – тон Бри остался нейтральным. – И опрашиваем многих людей, так или иначе контактировавших с убитым.