Солги ей

– Не в этот раз, – ответила Бри.

– Тогда мы вас покинем, – адвокат оперся ладонями о стол, готовясь подняться. – Пойдем отсюда.

– Но я…, – вскочила со стула Фара.

– Ты можешь не отвечать на другие вопросы, – встал ее брат. – Они не скажут тебе этого, но они не могут тебя заставить. Ты не обязана отвечать на их вопросы. Пока ты не под арестом, ты вольна уйти в любую минуту. Ты явилась сюда добровольно, с благой целью – помочь следствию, – адвокат смерил Бри тяжелым взглядом. – Больше этого не повторится.

Взяв сестру под локоть, он повел ее к двери. На пороге Фара оглянулась через плечо, и Мэтт истолковал выражение ее лица, как сочетание опасения с гневом.

Бри выключила видеокамеру. В допросную зашел Тодд.

– Ну, и что ты думаешь? – встала Бри.

– Она попросила своего парня соврать, чтобы обеспечить ей алиби. Как пить дать, – поморщился Тодд. – И она искренне удивилась тому, что он этого не сделал.

– У меня создалось такое же впечатление, – поднялся со стула Мэтт.

Бри вытянула руки к потолку:

– Интересно, что бы она ответила, не приведи с собой адвоката.

– На этот вопрос мы уже никогда не получим ответа, – задвинул свой стул Мэтт. – Но я думаю, что Фара придумала себе алиби спонтанно. Она не заготовила его заранее и понимает, что совершила ошибку.

Бри опустила руки и вышла из допросной в коридор:

– Она больше не совершит подобной ошибки. Брат не позволит ей сказать ни слова.

Они вместе прошли в комнату отдыха.

Мэтт опять налил себе в кружку воды:

– Будь я адвокатом Фары, я бы тоже убедил ее хранить молчание. Она уже вырыла себе яму. А могла ведь просто сказать: была дома, одна. Мы же ее ни в чем не обвиняли.

– Ее брат прав, – заметил Тодд. – Ей не нужно алиби.

– Тогда почему она поспешила себе его выдумать? – спросила Бри и воззрилась на кофе-машину, словно раздумывала, выпить ли еще кружку или не стоит.

Мэтт налил в чистую чашку воды и подал Бри. Ей требовался сегодня хороший сон, а не крепкий, вызывающий бессонницу напиток. Бри взяла воду, но пока она пила воду, ее взгляд оставался прикованным к кофе.

– Мне приходит на ум лишь одно объяснение, – сказал Мэтт.

Тодд кивнул:

– Фара выдумала себе алиби, потому что виновата.

Допив, Бри подставила чашку под кран и опять наполнила ее водой до краев:

– Давайте соберемся и обсудим все в переговорной. Наши впечатления о поведении Фары не стоят выеденного яйца. Необходимы реальные доказательства, полновесные улики. Мы с вами знаем, насколько театральными, показушными бывают громкие процессы. Адвокат Фары спокойный, уверенный, приятной наружности. И судьям, и присяжным нравятся такие типы. Он сумеет убедить любого в том, что мы используем непреднамеренную ошибку его подопечной в своих целях, чтобы подвести ее под то, к чему она не имеет никакого отношения. А Фара красивая, эффектная, никто не поверит, что она совершила ужасное преступление без солидной доказательной базы.

– Присяжные жаждут железобетонных улик, как в детективных телесериалах, по которым они судят о реальной жизни, – сказал Тодд.

– Звучит патетически, но это правда, – Бри поставила кружку в раковину.

А Мэтт махнул рукой на дверь:

– Пойдемте, проверим, не нашли ли наши криминалисты таких железобетонных улик.

Глава двадцать первая

Мэтт уставился на пакетик с орешками в торговом автомате. Его уже от них тошнило. «Ну, почему эти торговые автоматы не выдают чизбургеры?» – позволил себе мысленно поворчать Мэтт. Схватив бутылку воды, он забрал у Марж ключ от переговорной и отпер дверь. Бри принесла и свой ноутбук, и блокнот. В руке она держала кружку. Мэтт уловил запах кофе.

И заглянул в ее кружку:

– Ты что – собираешься бодрствовать всю ночь? Твоя кровь уже на десять процентов состоит из кофеина.

Бри кивнула и отпила глоток:

– Даже не знаю, что сказать? Да, я слабая, безвольная, потакаю своим пристрастиям. Но я также настолько устала, что кофеин вряд ли обречет меня на бессонницу.

– Ты себя изведешь, Мэтт проверил время на своем телефоне. – Сейчас половина шестого. Давайте поработаем часок и закончим. На сегодня хватит. Тебе нужно отдохнуть хотя бы несколько часов, повидать родных, немного поспать. Ты не сможешь работать на износ от начала и до самого конца расследования.

– Понимаю…, – пробормотала Бри, но продолжила пить кофе.

В переговорную зашел Тодд с ноутбуком и папкой-скоросшивателем в руках. Сев на стул, он открыл ноутбук:

– У меня две новости. Во-первых, вам следует знать, что Джаспер освободился под залог.

Бри вздохнула:

– Ничего удивительного. Он не имеет судимостей, проживает здесь уже давно, и его адвокат – ушлый малый.

Тодд кивнул.

– Новость вторая: готов предварительный отчет криминалистов о месте преступления. Я отправил вам обоим копии по электронной почте.

Мэтт открыл свою почту в мобильнике и просмотрел отчет:

– Они обнаружили несколько длинных темных волосков в спальне Спенсера.

– Эти волоски могли принадлежать Фаре Рок или Монике Линфилд, – предположил Тодд.

– Поскольку, у Спенсера был определенный типаж – женщины с длинными темными волосами, эти волоски могли оставить и другие партнерши, – заметил Мэтт. – Лафорж был очень активным мужчиной.

– К сожалению, обе женщины – и Фара, и Моника – уже признались, что спали с ним. Так что я не знаю, как эта находка может помочь следствию, – помассировала виски Бри.

Но Мэтт знал: в случае ареста физические доказательства нахождения подозреваемого или подозреваемой в доме жертвы всегда были плюсом.

– Что-нибудь еще интересное? – спросила Бри.

Мэтт вышел из электронной почты:

– Мне больше ничего не бросилось в глаза, за что бы можно было уцепиться. Но время покажет, насколько полезны или бесполезны улики, собранные криминалистами…

Если бы они собрали достаточно доказательств на кого-либо из подозреваемых, чтобы получить ордер на арест, то все улики, найденные на месте преступления – волосы, волокна, почва, ДНК – можно было сопоставить с материалом, изъятым в его или ее доме.

– Я склоняюсь к тому, что убийца – Джаспер, – продолжил Мэтт. – Он недавно повздорил со Спенсером. Деньги всегда – мотив. Да и убийство явно было совершено в ярости. А сильные эмоции вызывают именно близкие и родные люди, – из своего опыта Мэтт вынес, что никто не мог так сильно возненавидеть, как прежде любивший тебя человек.

– Нам надо будет еще раз допросить Джаспера, – сделала пометку в блокноте Бри. – Давайте перейдем к Фаре Рок. Она солгала нам насчет алиби и подстрекала своего приятеля, Риса Блейка, тоже нас обмануть. У Фары есть доступ к белому внедорожнику, «Хайлендеру» отца.

Обман Фары смущал Мэтта, и, тем не менее, он поднял руку:

– У нас до сих пор нет никаких вещественных доказательств ее причастности к убийству.

– И только поэтому она еще не в тюремной камере, – пробурчала Бри так, словно ей очень хотелось это исправить.

– Мы не видели длинношерстной черной кошки ни у Моники, ни у Фары, – Мэтт воспроизвел в памяти жилища обеих девушек. – У Джаспера тоже нет кошки. А вот в доме Эвери Леджер мы не были. Ограничились опросом на месте преступления.

– Потому что именно она нашла тело, – постучала пальцем по столу Бри. – Запись с видеокамеры ее работодателя подтвердила время ее ухода с работы?

Тодд кивнул:

– Хуарес просмотрел видео и удостоверился, что Эвери ушла с работы в 16:56.

– Значит, видео подтверждает ее алиби, – Мэтт прикинул в уме временную шкалу убийства. – Это возможно, но маловероятно, чтобы Эвери успела убить Спенсера к половине шестого.

– Перенесем ее в конец нашего списка, – согласилась Бри.

– Теперь касаемо Моники Линфилд, – заговорил Тодд. – Я поручил Хуаресу просмотреть запись с видеокамеры в киносъемочной студии. Моника Линфилд, действительно, провела на съемках весь день. Только в 16:44 она покинула студию и вернулась обратно лишь после шести часов вечера.