Страница 28 из 36
«Содержательное Молчание», мрамор, базальт», — в духе Музеона придумала подпись Нэрданель.
Озвучивать все это, она, конечно, не стала, пригубила еще вина и, не очень-то надеясь на ответ, спросила:
— Лекция послезавтра будет по расписанию?
На этой неделе лекций не было: многие мастера участвовали в больших ежесезонных совещаниях в Собрании, те всегда предшествовали обоим вечерам. Мастер Лорвэ отпустил своих студентов на каникулы, основательно загрузив заданиями: тем, кто посещал только лекции, предлагалось написать эссе на десяти листах. Нэрданель подготовила ужасный черновик и все не могла решиться выслать его мастеру Ф. для проверки.
«Теперь уж и не надо».
— Да, — живо обернувшись, кивнул Куруфинвэ. — Я видел его позавчера. Вам стоит поторопиться с работой, если хотите успеть к сроку.
Нэрданель даже немного удивилась: она была уверена, что принц провалился в свои туманные размышления и вовсе забыл о ее присутствии.
— Да, я помню… Я думаю закончить посещение курса в конце семестра.
— Полагаете, вам уже достаточно знаний, чтобы стукнуть кулаком и потребовать звание мастера Цеха? — прозвучало весьма ехидно, и Нэрданель слегка обозлилась.
— Причем здесь звание? — это, конечно, было эдакой туманной мечтой, и она даже один раз упоминала об этом, но, разумеется, не в беседе с принцем. — Я подумала, что могу отправиться на учебу в Валимар.
— Что-о?! — оставив в покое бокал и оттолкнувшись от парапета, Куруфинвэ выпрямился и обернулся к ней. — Кто надоумил вас на такую глупость? Уж точно не я!
— При чем здесь вы? — с вызовом спросила Нэрданель и отвернулась.
На самом деле мысль пришла ей в голову буквально только что, а, будучи озвученной, показалась еще привлекательнее.
— Нет, погодите, правда: что за глупость? Чему вы хотите учиться в Валимаре? Разве что играть на арфе? Дело хорошее, но как будто не ваш стиль…
— В Валимаре есть Академия Художеств, — не оборачиваясь, ответила Нэрданель.
— Да, я знаю. Акаде-е-емия! Они там только и делают, что пялятся на свою гору, рисуют ее же и пьют целебные отвары, — и принц на редкость выразительно покрутил у виска указательным пальцем.
Нэрданель от возмущения захлебнулась и не успела ничего возразить.
— Нет, я серьезно! Если вы хотите сбежать из Тириона, то вот хотя бы Рыбтитут. Звезд с неба не хватает, но все честно, добротно и есть толковые преподаватели, в том числе из наших. И полезный воздух опять же.
Нэрданель не выдержала и рассмеялась. Рыбтитутом в тирионских ученых и студенческих кругах в шутку называли Морской институт в Альквалондэ. Помимо своих «фирменных» специальностей там готовили и всяких градостроителей и инженеров, а также было художественное отделение, куда часто уезжали преподавать молодые мастера из Тириона.
— Вы ужасны, — отсмеявшись, выдала Нэрданель, не успев подумать, что говорит.
— Да, я не подарок, — как бы извиняясь, развел руками Куруфинвэ и улыбнулся — широко и весело. Нэрданель с удивлением заметила, что от такой улыбки даже взгляд у него как-то ожил, и в нем обнаружилась искра — озорство?
— Но признайтесь, откуда такая идея? Ладно, некоторые мастера — я не в их числе — считают, что в валимарской художке есть какой-то толк. Но ни в какое сравнение с нами она не идет, что бы они там себе не думали. Так что вас туда потянуло? Не горные же пейзажи? Наверное, единственное, в чем они — ха-ха! — на высоте. Пейзажи вообще не ваш жанр.
— Да с чего вы взяли? Мастер Лорвэ рассказывает обо всем: и о пейзажах в том числе, — с деланной подозрительностью заметила Нэрданель.
— Ну… Вы… Если после того сестрицыного портрета вы решили сменить поле деятельности, то я могу вас понять.
— Ваше Высочество! — наигранно возмутилась Нэрданель.
— Ладно, ладно, зачем сразу так… — примирительно рассмеялся принц. — То-то и оно: вряд ли Финдис могла вынудить вас подумать о смене деятельности.
— Финдис тут ни при чем, — сменив гнев на милость, согласилась Нэрданель. — Просто … при Академии есть женские курсы.
— А, — только и ответил Куруфинвэ, повел рукой, будто соображая, что еще сказать, и повторил: — А. Ну да, понимаю… Еще бы там их не было, с таким-то количеством принцесс… Вы, кстати, заметили, что они повсюду? Я постоянно на них натыкаюсь и даже не уверен в том, что правильно их сосчитал, по-моему, они двоятся… Сияют, приседают, здороваются…
— Вы предубеждены против всего валимарского, — заметила Нэрданель.
— Вероятно, так и есть, — уже без улыбки согласился Куруфинвэ. — Но насчет курсов даю уверенный совет: забудьте. Просто кружок по интересам, вы давно его переросли.
— Вам-то откуда знать?
— Я всякое повидал, когда путешествовал, и в Валимаре тоже пожил.
— Я про себя. Про то, что я кружок переросла.
Куруфинвэ вместо ответа откашлялся, отвернулся и, найдя на парапете бокал, снова принялся его вертеть.
— Ниссэ Нэрданель, я…
— Вам просто нравится обо всем уверенно судить. Причем безо всяких на то оснований, — перебила Нэрданель.
С одной стороны ей было немного лестно слышать такую убежденную оценку, с другой — она ничем не была подкреплена.
— Не мне одному… — заметил Куруфинвэ, но теперь уже не дал встрять. — Знаете, я очень долго думал, как поступить, и вот…
Продолжить ему не дал усилившийся сквозь музыку шум. До этого Нэрданель на него не отвлекалась — кто-то гулял по лабиринту и, похрустывая гравием, переговаривался — и что с того? Но теперь шаги приблизились к выходу, а слова стали различимы: Нэрданель узнала голос королевы.
— …вечер удался, согласна. Отдельно радует погода: совершенно не холодно… О чем я говорила? Ах, да. Я ужасно переживаю…
Куруфинвэ замолчал, то ли прислушиваясь, то ли просто потеряв нить своей мысли, и Нэрданель тоже молчала, невольно ловя набирающий громкость разговор.
— Так вот: Ингвис, я тебе так благодарна! — ага, значит, беседовали сразу две королевы. — Спасибо, что привезла девочек. Это, конечно, не совсем настоящий бал, но им может быть по-своему интересно…
— Ну что ты, Индис, — ответила откуда-то невидимая за зарослями Ее Величество. — Я же все понимаю. Да и девчонки выросли, сами глазами стреляют. Да и просто повод повеселиться и потанцевать — он всегда повод.
— Все так, все так… Но я смотрю на бедного мальчика, и у меня сердце кровью обливается.
Тут Нэрданель осторожно взглянула на Куруфинвэ и заметила, что лицо у него снова окаменело и в плечах возникло явное напряжение. Выпрямившись, он повернулся на голос и замер спиной к ней.
— Не у тебя одной.
— Он такой замкнутый, такой отрешенный … Особенно последнее время. Ты же знаешь: он нечасто заходит к нам — смешно, а ведь я даже не знаю, где он живет — но все равно сразу заметила. Так что надеялась, Ингвистиль удастся вытащить его потанцевать, но — увы.
— Увы…
— Она такая славная девочка: веселая, живая… Она бы точно растормошила его. Да и вообще я всегда хотела теснее нас связать… Намекала Финвэ, но он делает вид, что ничего не понимает. Вот сейчас только попросила, чтобы он подтолкнул его, но мальчик уже пропал куда-то. Что и говорить: при каждом удобном случае прячется в свою ракушку.
— Ну, тут уж наследственность…
Пожалуй, следовало поскорее попятиться и незаметно скрыться в зале: исходящее от Куруфинвэ напряжение делалось все более осязаемым, и, хоть Нэрданель не видела его лица, она без труда догадывалась: принц вовсе не рад услышать этот разговор.
— Ты права. Я, конечно, не знала Мириэль лично, но, говорят, она тоже была… — возникла короткая пауза, после чего голос Индис зазвучал снова: — Ты понимаешь.
— Да-да… Я слышала. Про это говорили еще до ее болезни. Хотя с другой стороны: ходит много досужих сплетен. В конце концов, он просто может чувствовать себя не на своем месте. Понятно, мать-то была простая швея, не из благородных, даже не из обыкновенных мастеров…
Раздался тихий хруст, затем звонкий стук, и что-то прокатилось у Нэрданель под ногами. Она опустила голову и не сразу узнала в непонятном прозрачном кругляшке подставку от бокала. Как раз появившиеся в проеме выхода королевы повернулись на шум и разом замерли, одинаково приоткрыв рты и распахнув одинаково синие глаза.