Взгляд незнакомки

— В чем дело? — рявкнул капитан. — Вы что, хотите, чтобы любой жалкий янки сделал из вас свиную отбивную?

Матросы дружно повскакивали с мест, наспех отдавая честь. Обескураженные индейцы, следуя их примеру, тоже отсалютовали капитану Макклейну, который при виде этой сцены не смог удержаться от смеха.

— Вольно! — скомандовал Брент. — Но не забывайте, что сейчас ночь. На рассвете воины перенесут на борт амуницию для ополчения, и мы направимся к проливу. В Форт-Пикенсе назревает заваруха, и мы должны помочь тамошним морякам. Нам предстоят тяжелый поход и жаркая битва.

— Есть, капитан! — дружно отозвались матросы. Они с сожалением передали своим индейским собутыльникам полдюжины бутылок, но и не думали двигаться с места. Они выжидающе смотрели на своего капитана. В глазах мелькали любопытство, торжество и легкая зависть.

— Ну?! — рявкнул Макклейн. Вперед выступил Чарли Макферсон:

— Мы тут интересуемся насчет шпионки-янки, капитан. Думаем, что она больше не выкинет никакой штуки против ничего не подозревающих матросов, правда, сэр?

Брент прикрыл глаза. Вопрос не нарушил субординации, к тому же и задали его не в строю, Чарли, Ллойд, Крис Дженкинс и Эндрю Скотт — все они в ту злополучную ночь были на палубе. Крис заработал сотрясение мозга от удара прикладом по голове, Эндрю сломали руку. Чарли потом целый месяц видел перед глазами какие-то круги, а Ллойд вообще едва выжил после лихого сабельного удара.

Экипаж был крепкий и спаянный, все ярые конфедераты, Большинство матросов служили на шхуне Макклейна до того, как ее превратили в судно военно-морских сил южан. Команда состояла из сорвиголов, способных устроить невообразимую панику среди намного превосходящих сил противника, применяя тактику партизанской войны, что было бы не под силу многотысячной армии.

Макклейн почувствовал, что должен объясниться, но медлил с ответом. Экипаж поставил его перед необходимостью принять быстрое решение, хотя у него самого душа была еще полна сомнений.

— Парни, я думаю, мы ошиблись насчет этой леди. — Слова были произнесены, и Макклейн, прищурив глаза, внимательно вглядывался в лица матросов. Он прочел в их глазах одно: осуждение. Команда была явно раздражена ответом, и капитан прекрасно понимал, о чем сейчас думают его люди. Все они видели Кендалл Мур. Теперь в их глазах ясно читалось сожаление. Кендалл была удивительной женщиной, умеющей своим очарованием расчистить себе путь в любой ситуации, — женщиной, способной убедить самого Господа Бога в том, что дьявол — не более чем шаловливый мальчишка.

В тишине жаркой ночи кто-то отчетливо хмыкнул, и Брент напрягся. Но прежде чем он успел произнести хотя бы одно слово, заговорил Эндрю Скотт. Молодой канонир выступил вперед:

— Я готов выслушать ваши доводы, капитан. Почему вы думаете, что мы ошиблись насчет этой женщины? — Он со смехом обернулся к другим матросам: — Кто-нибудь из вас видел, чтобы на капитана Макклейна подействовали женские хитрости? Женщины липли к нему, как мухи к меду, но все было напрасно!

Мгновенно наступила тишина. Теперь на угрюмых лицах читалось и любопытство, смешанное с завистью.

— Рассказывайте вашу историю, капитан, — потребовал Макферсон.

— Она очень проста, парни. Наша маленькая леди — настоящая южанка, она родилась в окрестностях Чарлстона. Ее силой выдали замуж за янки, который увез ее на север, откуда она отчаянно хотела убежать домой. Она использовала нас, это верно, но без злого умысла.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая только шарканьем ног. Следующим заговорил Роберт Катли, плантатор из Джорджии. Он стал членом экипажа Брента после того, как «Дженни-Лин» по приказу президента Дэвиса была превращена в военное судно.

— Так что будем делать с ней, капитан? — Роберт был джентльмен до мозга костей и считал леди южанок главным сокровищем Конфедерации. — Мы никак не можем вернуть чарлстонскую леди злобному янки.

— Но если мы ошибемся, — спокойно возразил Чарли, — тогда что делать? Не можем же мы послать в тыл шпионку! Вы представляете, что может натворить такая красотка? Да она обведет вокруг пальца любого генерала и выведает у него секреты целой армии!.. Все ожесточенно загалдели. Брент резко вскинул руку:

— Тихо!

Мгновенно наступила мертвая тишина.

— Мы оставим ее здесь. Если она шпионка, то здесь не сможет принести никакого вреда. Если же нет, то… Ну, тогда, по меньшей мере, она не будет мучиться в окружении юнионистов до конца войны. Рыжая Лисица дал мне слово, что присмотрит за ней, а лучшей гарантии, чем его слово, я не знаю. А теперь — разойдись! Всем спать. И ради Христа, заберитесь повыше, на помосты хижин, чтобы вас не покусали гремучие змеи.

Уперев руки в бока, Брент следил, как расходятся его люди в поисках индейского гостеприимства. Услышав сзади мягкие, крадущиеся шаги, он резко обернулся.

Хлебнувший виски Джимми Эматла смотрел на него затуманенными глазами человека, непривычного к алкоголю.

— Что случилось, Джимми Эматла? — спросил Брент, переходя на наречие мускоги. Воин вполне прилично владел английским, но Брент из уважения к нему заговорил на его родном языке.

— Мы берем десять воинов, чтобы доставить припасы. Поведу их я. Десять воинов и пять пирог. Этого хватит?

Брент улыбнулся торжественности индейца, гордого оказанным доверием и с удовольствием украсившего себя бусами, которые надел поверх просторной пестрой рубахи.

— Этого вполне достаточно, Джимми Эматла. Мы очень признательны тебе. Человека, который ожидает вас в заливе, зовут Гарольд Армстронг. На нем не будет военной формы. Я велел ему появиться перед вами, как только наступят сумерки. Сами не высовывайтесь до тех пор, пока он не покажется и не подаст сигнал — крик пересмешника. Это знак того, что все в порядке.

Джимми Эматла понимающе кивнул, потом лицо его расплылось в улыбке. Он высоко поднял полбутылки бурбона, зачарованно глядя на янтарную жидкость.

— Это очень сильная огненная вода, Ночной Ястреб. Мы благодарны тебе за подарки, которые ты всегда привозишь в знак уважения к нашему вождю.

Брент улыбнулся, но внезапно вздрогнул от неожиданного мрачного предчувствия. Джимми вручил Ночному Ястребу бутылку. Брент сделал изрядный глоток — огненная вода сначала обожгла внутренности, а когда жжение стихло, эта янтарная жидкость согрела кровь. Брент Макклейн внимательно посмотрел на индейца, и внезапно с губ капитана сорвались слова, которые он не собирался произносить:

— Джимми, я оставляю на вашего вождя белую женщину. Я хочу попросить тебя об одном одолжении — у Рыжей Лисицы слишком много забот. Я бы хотел, чтобы ты тоже присмотрел за ней.

Индеец обнажил в улыбке сверкнувшие в темноте ослепительно белые зубы.

— Я послежу за твоей женщиной, Ночной Ястреб. Ни один мужчина не притронется к ней.

В знак благодарности Брент наклонил голову. Индеец от души рассмеялся:

— Ночь кончается, мой бледнолицый друг. Ты уезжаешь с рассветом. Я не буду больше тебя отвлекать — ты еще успеешь насладиться своей женщиной.

Брент пожал плечами и поднял бутылку бурбона.

— Сначала я побуду один и выпью немного огненной воды. — Он снова кивнул Джимми, потом отвернулся и задумчиво подсмотрел на потухающий костер, прислушиваясь к мягким шагам индейского воина.

Семинолы умели уважать право человека на уединение. Слава Богу, теперь он остался один и может спокойно попытаться разобраться в сумятице мыслей. Брент присел к костру, глядя на теплые золотистые и оранжевые язычки пламени.

Лучше бы ему думать о войне. На самом Юге войска конфедератов имели успех, но во Флориде, обстановка становилась все более угрожающей. Армии штата удалось захватить несколько фортов в самом начале войны, но в руках юнионистов оставались ключевые укрепления. Войска северян по своему произволу могли в любое время вторгнуться на побережье. Пока юнионисты не решались на глубокие операции, но война продолжается, и командование перебрасывает флоридские войска все дальше на север, чтобы отразить атаки, северян, оголяя фронт на полуострове. Генералы юнионистской армии вели себя, как напуганные старухи, но во главе флота северных штатов стоял мужественный и умный командующий — Гидеон Уэллс. Под его руководством флот северян действовал стремительно и умело. Пока Бренту удавалось обходить рогатки морской блокады, но долго ли это будет продолжаться?