Страница 32 из 107
— Ваша Мудрость?.. — Мысль-вопрос.
— Их защита — сверхгорячая плазма, удерживаемая вихревым полем. — Констатировал очевидное ученый. Быстро добавил: — Нужно создать более сильное поле, чтобы нарушить структуру сферы. Тогда торпеды смогут влететь внутрь.
— Орудия маток. Флору и Ампалу — вперед!
Прежде, чем два сверхтяжелых корабля двинулись к фронту, враг открыл огонь. Поле корабля-звезды моментально изменилось — из него выделился направляющий луч, который подхватил клочок плазмы с поверхности шара и бросил в один из Шершней. Экраны не выдержали — Шершень расцвел белым цветком огня.
— Рассеяться! Маневрировать!
Еще 2 протуберанца возникли из тела звезды, затем — десяток, затем — сотня. Град плазменных сгустков посыпался на флот Роя. Неизвестно, какими приборами морфиты могли смотреть сквозь свою плазменную защиту — однако приборы эти были убийственно точны. Спустя минуту сотня Шершней пылала, остальные спешно уходили из-под огня.
— Эта «звезда» бьет дальше, чем отдельные Единицы! Это не просто боевой порядок — Единицы интегрировались в цельную структуру!
С колкой неприязнью Лидер Флота ощутил в мыслях Его Мудрости восхищение противником.
— Их все равно ждет смерть. — Холодно отметил военный. — Флора и Ампала — полный ход!
Управление матками и ввод их в бой, вообще говоря, несколько превышало его полномочия. Однако командоры обоих кораблей исполнили приказ — отлично понимая, что это единственный шанс на легкую и быструю победу.
Флора и Ампала, 2 наиболее совершенные из маток, с укрытыми в корпусах многокилометровыми стволами орудий, пошли на врага сквозь облако разлетающихся Шершней.
Реакция последовала незамедлительно. Морфиты не имели ни силы, ни опыта роян — но были все же искусными и хладнокровными бойцами. Огненый шар, окружавший их флот, вытянулся в веретено. Изменившаяся структура поля растянула плазму на сотню километров, казалось, что плазменный отросток тянется к Ампале, стремясь достать ее.
Затем с отростка сорвался протуберанец. Огненый шар полетел к матке, достаточно медленно, но не настолько, чтобы огромный корабль смог увернуться от него.
— Проклятье… — Выдохнул Лидер Флота, внутренне напрягшись до боли.
Комок огня врезался в Ампалу. Сотня метров ее поверхности вспыхнула и смялась, провалилась внутрь корабля. В следующее мгновенье автоматика отстреляла пораженные секции. Тяжелые панели брони сдвинулись, закрывая огромную пробоину в носу. Ампала вновь восстановила форму — но тысяча тонн ее тела разлеталась в разные стороны искрящимися обломками.
— Открыть огонь? — Хланодкровно спросил командор Ампалы.
— Рано. Терпите…
«Звезда» выстрелила еще раз. Почти сразу же — еще. Две кометы подряд протаранили нос Матки. Внутри что-то вспыхнуло и взорвалось, туча обломков унеслась во все стороны. Панели брони стянулись к дыре — но не смогли залатать ее всю. Сквозь пробоину виднелись беззащитные внутренности Ампалы.
— Шершни — блок!
10 кораблей сошлись плотным щитом перед носом матки. Следующая комета превратила одного из них в пыль. Через секунду враг перестроил оружие и смел блок дюжиной мелких снарядов.
Новые Шершни выстроились перед разбитым носом Ампалы.
— Дистанция вероятного поражения. — Мелькнул в мозгу Его Храбрости телепатический отчет компьютера.
— Флора — огонь!
В носу матки подобно лепесткам цветка раскрылись створки линейного орудия. Электромагнитный импульс невероятной силы вырвал из поверхности «звезды» клок плазмы — и тут же сгусток антиматерии влетел в пробоину.
На этот раз взрыв произошел внутри «звезды». На поверхности плазменного шара вздулся пузырь и лопнул, разлетевшись десятками метеоров — остовов погибших Единиц.
«Звезда» уменьшила радиус, затягивая пробоину в защите.
— Флора — огонь! Ампала — огонь! Шершни — торпедами в точку нарушения защиты!
Коорд знал, что теперь флот морфитов обречен. Плазмоткань еще держалась, постоянно заливая возникающие дыры. Но Единицы гибли под огнем десятками, новые и новые взрывы вспыхивали внутри Структуры.
Сквозь поле голосовой частоты Коорда услышал бы любой из бойцов, но тот разговор, который он намеревался вести, следовало слышать лишь двоим. Он сорвал свою Единицу с положенной точки в Структуре и бросил к центру, к поверхности астероида.
Тот давно уже не был каменным, как тысячи лет назад. Верхние десятки метров астероида были теперь металло-клетчаткой, такой же, как внутренности Единиц, и как тела самих морфитов. При приближении Коорда астероид морфировал, образовав углубление. Единица вошла в него, раскрыла броню, слилась с телом астероида. Клетки металла расступились по велению Коорда, образовав длинный канал — в единственную полость в глубине. Глава влился туда, едва коснувшись дна полости тут же морфировал, приняв позу предельного почтения. Щитки панциря, укрывающие его в боевых и подвижных позах, раскрылись и опали, беззащитное тело Коорда, отливающее металлической желтизной, застыло посреди зала.
— Я — Страж, — прозвенело поле.
— Я — Коорд, — отозвался вошедший.
Округлая фигура в синеватой броне бесшумно скользнула к нему. Она закрывала собой от гостя то невероятно важное, неоценимое, святое, что тысячелетиями хранилось в этом зале.
— Ты — ошибка. Ты — поражение. Вина — твоя. — Короткими импульсами отчеканил Страж. Телесное поле Коорда вздрогнуло, по корпусу его пробежала дрожь нестабильности.
— Противник — численность. Противник — тяжелое оружие. Мы — слабость. Победа невозможна.
Резким возгласом Страж прервал оправдания военачальника, голосовая волна эхом отдалась от металлических стен.
— Поражение незначимо. Но Реликвия в опасности! Внимание противника на ней!
Только теперь Коорд понял суть обвинения. Оборона астероида была глупостью: флот морфитов все равно был обречен, а победа — невозможна, но оставался шанс, что враги не заметят Реликвию, не обратят внимания на ее хранилище. Коорд собственными усилиями погубил этот шанс.
— Я вина. Я раскаяние.
Страж надвинулся еще ближе. Его щитки панциря были сдвинуты почти плотно, оставляя лишь узкие щели — вполне достаточные, чтобы выплюнуть сгусток плазмы и расплавить на месте беззащитного Коорда. Однако наверняка боевая поза Стража была лишь велением инстинкта. Его телесное поле столь сильно, что даже с сотни метров он мог управлять телом другого морфита, как своим собственным. Ему не потребовалось бы оружия, плазмы, вспышек — одно короткое усилие воли, и тело Коорда распалось бы в сверкающую пыль…
— Ты позор. Ты гибель. — Сухо констатировал Страж.
И в этот момент несчастный Коорд увидел нечто невообразимое. Реликвия, до сих пор невидимая за спиной Стража, ожила. Всплеск поля, порожденный ею, достиг обоих морфитов. На мгновенье весь мир, все безумное многообразие полей всевозможных частот и спектров, померк в чувствах военачальника — Реликвия затмила его собой. Затем угасла и стала прежней — пассивной, безучастной, непостижимой.
Страж замер в пяти метрах от жертвы и вдруг морфировал — открыл панцирь, перетек в изящную позу уважения.
— Коорд. Ты прав. Я — ошибка. Твой путь верен. Сейчас — отступление.
— Морфиты. Металлическая форма жизни. Начисто лишены органики, и в то же время не являются машинами или роботами. Тела состоят из металлических клеток, хранящих видовую информацию и запас трансурания, который интенсивно распадается и снабжает тело энергией. Межклеточный вязкий металл с низкой температурой плавления дает телу возможность менять форму — морфировать. Имеют сердце — сгусток особых клеток с сильнейшим электромагнитным потенциалом. Функции нервной и двигательной системы, органов чувств и размножения выполняет поле сложной структуры, генерируемое сердцем, и усиливаемое всеми остальными клетками тела. Жизненную память также хранит сердце, интеллектуальные способности распределены между всеми клетками тела. Питательной системы не имеют — когда весь запас трансурания, заложенный с рождения, израсходован, морфит умирает. Жизненное поле ослабевает, тело почти мгновенно разрушается. В зависимости от образа жизни и пережитых событий, продолжительность жизни составляет 120–160 лет.