Страница 37 из 57
Ма фыркнула.
— Возвращайтесь домой. Мы могли бы поужинать здесь. Вы можете увидеть дом, я многое изменила.
— Милая, — сказала ма. — Я прожила в том доме тридцать лет. Я знаю, как он выглядит.
Я фыркнула:
— Мило.
— Ну что ж…
— Итак, это «нет». Все в порядке. У нас всегда есть Рождество.
— Значит, ты сможешь приехать? — в ее голосе звучала надежда. — Мы будем в Вашингтоне.
— Не думаю, — печально сказала я. — Торжественное открытие магазина состоится в день Нового года.
— О, точно, — она покачала головой. — Черт возьми, дитя мое!
Я рассмеялась:
— Итак, вы говорите мне, что не вернетесь сюда до каких пор?
Смирившись, она выдохнула:
— Не знаю. Так много всего нужно сделать в жизни.
— Вы даже не вернетесь за своим единственным ребенком, — я прищелкнула языком.
— Не дерзи мне, Чарли, — она рассмеялась. — Я же не говорю «навсегда». Мы обязательно вернемся к вашему открытию. Мы ни за что не пропустили бы его. Мы с папой так гордимся тобой.
По крайней мере, это было так.
— Спасибо, ма. Как папа? С ним все в порядке?
— У твоего старого папаши все просто отлично. Сегодня утром отправился на велосипедную прогулку. Наверное, заблудился. Спасибо небесам за этот GPS-трекер, который ты показала мне перед отъездом.
Волна печали нахлынула на меня. Их не было почти год, и я вижу их только тогда, когда мы общаемся по «ФейсТайм».
Блейк заехала и поставила машину на стоянку, прежде чем отстегнуть ремень безопасности.
— Послушай, ма. Мне нужно идти. Мы только что вернулись, и нам нужно отнести нашу добычу внутрь. Люблю тебя. Передай папе привет от меня, и я позвоню в эти выходные.
— Мы любим тебя. Мне правда жаль, что мы не увидим тебя на каникулах, но у тебя там семья с Блейк. Вы обе заботитесь друг о друге, — я подавила слезы, которые, как мне казалось, вот-вот должны были пролиться, и кивнула.
— Да. Скоро поговорим с вами.
Она послала воздушный поцелуй и повесила трубку.
Я подавила свою меланхолию и вышла из машины, чтобы увидеть Блейк, стоящую рядом со мной с хитрой улыбкой на лице.
— Э-э, что у тебя с лицом?
Блейк положила руки мне на плечи и повернула меня в сторону магазина:
— Ты войдешь, а я нет.
Мои глаза сузились:
— Что? Что, черт возьми, происходит? Ты весь день странно себя вела.
Она закатила глаза:
— Заткнись. Просто иди. Не задавай вопросов.
Я открыла рот, и с моих губ сорвалось шипение.
— Но мне нужно кое-что взять, — я повернулась, чтобы взять кое-что из того, что мы купили, но Блейк толкнула меня в противоположном направлении.
— Ты можешь просто довериться мне, черт возьми? — она топнула ногой. — И, кстати, я фантастическая актриса. Я вовсе не вела себя странно.
— Дорогуша, — невозмутимо ответила я, — я поняла, что что-то случилось, когда ты оставила меня в магазине, чтобы ответить на звонок. Не думаю, что ты когда-либо так делала.
Ее лицо побелело:
— Ну… это был частный звонок. Я не хотела, чтобы ты слушала.
— Говорит девушка, которая рассказывает мне обо всех своих завоеваниях в ужасающих подробностях. Ты — открытая книга, и ты это знаешь, Блейк Холлис.
Она ткнула пальцем в мою сторону:
— Я уволюсь. Я могу это сделать.
Я рассмеялась и взяла ее за палец:
— Даже не думай об этом.
— Просто заткнись и иди уже.
Я застонала:
— Ух, прекрасно!
Блейк торжествовала, и мне всерьез захотелось хорошенько врезать ей по груди.
— Было ли все это уловкой? Весь этот поход по магазинам?
Она поджала губы и подтолкнула меня движением обеих рук, а я рассмеялась, качая головой. Я чувствовала на себе ее взгляд, когда поднималась по тротуару к задней двери. Когда я обернулась, она определенно смотрела на меня с ухмылкой, и я стиснула зубы.
Именно тогда я поняла, что всего этого пиления, стука молотков и разговоров рабочих внутри не существовало. Было незадолго до половины шестого. Обычно они уходили около шести. Я подергала дверную ручку, но она была заперта, поэтому я быстро достала свой ключ и открыла ее.
В задней комнате было темно, свет не горел, и когда я попыталась включить свет, ничего не произошло. Ребята, должно быть, по какой-то причине отключили электричество на задней панели. Используя свою руку в качестве ориентира, я на ощупь пробиралась по комнате. Наш массивный стол в центре помещения был первым, что мне попалось на глаза, поэтому я последовала к нему, зная, что дверь находится с другой стороны. Я споткнулась о ведро, полное чего-то мокрого, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть лицом вниз. Как только я встала на ноги, мое внимание привлекло слабое оранжевое свечение под дверью.
Я постояла секунду, надеясь и молясь, чтобы это был не пожар, потому что если это так, то Блейк была худшей подругой на свете, и я на сто процентов собиралась ударить ее. Но тут мне в нос ударил аромат чего-то вкусного, и я открыла дверь.
Я не могла заставить свои ноги отойти от порога. Я была ошеломлена — словно приклеена к полу. Передо мной стоял Рид, одетый в темно-синие джинсы, красную рубашку и черную кожаную куртку. Рядом с ним стояла клетка, и маленький Энакин пискнул, когда увидел меня. Рид покачивался в своих черных «Чак Тейлорс» и улыбался моей любимой улыбкой, когда я наконец встретилась с ним взглядом.
— Привет, — выдохнул он, и я подбежала к нему, прижимаясь всем телом. Мои ноги двигались инстинктивно, и мне начинали нравиться мои автоматические рефлексы.
Все пространство было освещено чайными свечами, и через его плечо я увидела, что он даже устроил для нас пикник на полу.
Он поцеловал меня в шею, и я отстранилась, чтобы посмотреть на него:
— Что ты здесь делаешь?
— Я скучал по своей девочке.
ШЕСТНАДЦАТЬ
ЧТО ЭТО ЗА НЕУДАЧНОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ ТАКОЕ?
РИД
Чарли пристально смотрела на меня, свет отражался в ее глазах.
— Скажи мне что-нибудь настоящее, Рид.
Я пальцем отщипнул кусочек взбитых сливок от ее вафли и отправил его в рот:. — Я бы не смог сделать ничего из этого без Блейк и Джеймс как моих добровольных сообщников.
Она рассмеялась и обмакнула вафлю в маленькую вазочку с сиропом:
— Мои подруги довольно крутые.
— Так оно и есть.
— А где рабочие?
Я сглотнул, откусывая кусочек бекона дольше, чем обычно:
— Ну я…
— Ты расплатился с ними? — глаза Чарли округлились, а Энакин заерзал в своей клетке.
— Может быть.
— Рид Виндзор, ты негодяй.
— Ну, или так, или не увидеть тебя, а этот вариант был неприемлем. Я сделал то, что должен был сделать.
Она улыбнулась, открыла еще один контейнер из нашей местной закусочной и откусила кусочек колбасы. Ее волосы упали на плечо, и я откинул их назад.
— Скажи мне что-нибудь настоящее, Чарли.
Солнце опустилось за горизонт, и единственным источником света в магазине были свечи и лампочка над кассовым аппаратом. В этом свете она выглядела потрясающе, сияние демонстрировало все, что мне в ней нравилось. Ее волосы были почти огненно-рыжими, а глаза — темно-синими. Я попытался представить себе что-нибудь получше: закат, водопад, волны, разбивающиеся о берег, но все это казалось скучным по сравнению с ней.
Скрестив ноги перед собой, я откинулся назад, опираясь на запястья, и посмотрел Чарли в глаза. Она не отвела взгляда, на самом деле, казалось, она наслаждалась моим пристальным вниманием.
— Что-то настоящее? — уточнила она с глубоким вздохом, и я кивнул. — Есть причина, по которой Брэндон ушел, и я никому об этом не говорила. Даже Блейк.
Я придвинулся ближе, не совсем уверенный, к чему она клонит. Наша игра «что-то настоящее» всегда была для нас способом стать открытыми, когда мы чувствовали себя достаточно храбрыми. Может, я зашел слишком далеко.
— За две недели до свадьбы я подумала, что беременна.
Я сглотнул. Не-а, я не был готов.