Девушка за красной дверью

Кэсси Грэхем

Девушка за красной дверью

Переводчик: Lana.Pa

Редактор: Александрия

Обложка: Wolf A.

Переведено для группы «Золочевская Ирина и её друзья» — vk.com/zolochevskaya_irina

Пролог

ТРИДЦАТЬ ТРИ БУКВЫ С ОТТЕНКОМ РАЗБИТОГО СЕРДЦА

ЧАРЛИ

— Чарли… — сказала моя лучшая подруга Блейк, просунув голову в дверь моего свадебного номера.

Я не могла отвести глаз от своего отражения в зеркале. Кружевное платье на моем теле выглядело гораздо эффектнее, чем я вообще могла себе представить. Даже на примерке две недели назад мне все еще нужно было сбросить несколько килограммов, так что выглядело оно не так хорошо. Замысловатые узоры цвета слоновой кости на лифе облегали мою талию, как перчатка, и впервые за… целую вечность я почувствовала себя великолепной.

По-настоящему и безошибочно красивой.

Я сморгнула слезы, потому что, черт возьми, я ни за что не буду плакать в день своей свадьбы. Откинув назад свои клубнично-рыжие волосы, я поправила на голове венок из полевых цветов и улыбнулась.

Я заметила Блейк, все еще стоявшую в дверях, и обернулась:

— Эй, извини. Что такое? Знаю, что должна была уже быть там, но мне просто нужна еще секунда, — фотограф зашел около десяти минут назад, чтобы сказать мне, что ему нужны несколько снимков свадебной вечеринки на улице, но после того, как в комнате воцарилась тишина, я почувствовала необходимость поразмыслить.

Блейк неловко натянула свое темно-фиолетовое платье и хрустнула костяшками пальцев, прежде чем войти в номер для новобрачных. Придвинув стул рядом со мной, она взяла меня за руку, в ней чувствовалась легкая дрожь.

Мой желудок скрутило от выражения ее лица:

— Что не так?

Облизнув губы, она положила голову мне на плечо, ее темно-черные, почти синие волосы упали ей на лицо:

— Это… это Брэндон.

Мой разум сразу же перешел к наихудшему сценарию. Он попал в аварию или… не зна., у него был сердечный приступ.

— Его здесь нет, — она вытащила записку из кармана своего платья и протянула ее мне. — Райан сказал передать это тебе, — Райан был лучшим другом Брэндона и всегда выполнял за него грязную работу.

Я сглотнула, мое горло сжалось. Я не хотела вскрывать письмо. Чтобы ни было внутри, это бы полностью разрушило мою жизнь. Я чувствовала, как сожаление исходит от бумаги густыми светящимися волнами.

Я не была готова к переменам. Я любила Брэндона, и если он собирался запятнать эту любовь, я не хотела читать об этом в чертовом письме.

Сжимая конверт в руке, я пристально посмотрела на Блейк:

— Он не придет, да?

Она вздохнула:

— Думаю да, Ли Ли, — сказала она, используя прозвище, которое дала мне, когда мы познакомились в школе.

Отпустив мою руку, Блейк встала, вытирая заметные слезы под глазами:

— Я дам тебе немного времени. Когда будешь готова, найди меня, и мы во всем разберемся.

Я повернулась к ней, чувствуя, что мое сердце вот-вот выскочит из груди, этот орган так яростно колотится о ребра. Наблюдая, как она выходит, закрывая за собой дверь, я заставила себя сохранять спокойствие. Все месяцы планирования и годы любви свелись к крошечному листку бумаги в моей руке.

Будущее не должно определяться словами, но я не могла отделаться от ощущения, что Брэндон каким-то образом превратил эти тридцать три буквы алфавита в нечто уродливое.

Сделав глубокий успокаивающий вдох, я просунула палец в конверт и открыла письмо. В моих руках он весил миллион фунтов, и было так больно, что я подумывала о том, чтобы бросить его на пол и оставить здесь. Я пошла бы по тому проходу и увидела, что его красивое лицо улыбается мне, ожидая, когда он станет моим мужем.

Я знала, что это не так, я просто не хотела этого признавать. Не имело значения, прочитаю я письмо или нет. Какое бы решение он ни принял без меня, оно уже было приведено в действие.

Натянув вуаль на лицо, протирая глаза, я развернула сложенный листок.

Чарли,

все кончено. Я не могу этого сделать. Не звони мне.

— Брэндон

ОДИН

ТЫ, ДОЛЖНО БЫТЬ, ШУТИШЬ

РИД

Два года спустя

— Чувак, это уже становится нездоровым.

Я закатил глаза, просматривая веб-сайт так, словно он мог каким-то образом исчезнуть в любой момент. Хэм не понимал, о чем он говорит. Возможно, это была моя британская кровь — совершенная неспособность пускать все на самотек, но я не мог оторваться от просмотра.

— Ты даже не знаешь, как она выглядит.

Это не имело значения.

— Она может быть восьмидесятилетней старухой, у которой из родинок торчат волосы.

Испытывая отвращение, я не отрывал глаз от экрана:

— Отвратительно, приятель.

— А что? Это правда. Ты можешь наблюдать, как развлекается какая-то старушачья задница, а ты сидишь тут с ебанным стояком.

Я посмотрел на свои штаны, никакого стояка не было видно:

— Заткнись, Хэм. Мне нравится история.

— Это то, что все говорят.

Я нажал кнопку «воспроизвести» и стал слушать ее, наслаждаясь тем, как ее голос проникает в мои кости. Ей никак не могло быть восемьдесят. Она должна быть моложе. Самое старшее, двадцать пять. Кроме того, с таким голосом, как у нее, и такими руками… она могла делать все, что ей заблагорассудится.

Клип закончился, и я перемотал его назад.

— О, черт. Чувак, это гребаный новостной ролик о какой-то тайной женщине, которая превращает украшения в другие украшения. Не такое уж большое дело.

Я поставил фрагмент на паузу и резко развернулся за своим столом. Повернув свою синюю кепку университета Хешер задом наперед, я сложил руки вместе, готовый поделиться кое-какими знаниями:

— Во-первых, ты чертова задница. То, что делает эта женщина, чертовски потрясающе. Люди дарят ей свои украшения, а она расплавляет их и вручную штампует во что-то новое. Затем она отдает половину… Ты вообще слушаешь? Половину своей прибыли она отдает на благотворительность. Обдумай это на секунду. Она делает нечто замечательное, и если ты этого не видишь, что ж… как я уже сказал — ты задница.

Я искренне не понимал, почему мне так нравится часто смотреть это видео. Я становился немного зависимым, но не мог остановиться, а Хэму нужно заниматься своими чертовыми делами.

Новостной репортаж был снят более года назад, и женщина хотела сохранить свою личность в секрете. Никто не знал, кто она такая. Единственная известная информация заключалась в том, что она проживала в нашем городе Уизли, в штате Мэн. Возможно, именно секретность ее истории привлекла меня. Она не хотела похвалы за все то, что делала. Она просто хотела развивать свою компанию и помогать нуждающимся людям.

Хэм бросился всем телом на свою кровать, в нашей маленькой комнате в общежитии едва хватало места для его тела полузащитника.

— Просто это так тупо. Она начала это, потому что ее бросили.

— Этот придурок бросил ее у алтаря. Вероятно, она хотела исцелиться и это был ее способ сделать это.

Хэм сел, опустив ноги на пол:

— Неважно. Он просто бросил ее на свадьбе.

У меня отвисла челюсть, и впервые с тех пор, как я познакомилась с ним на первом курсе три года назад, я был серьезно раздражен его глупыми замечаниями.

— Приятель, имей совесть. Она взяла что-то ужасное и превратила это в нечто хорошее. Она помогает финансировать женские приюты на районе.

Брови Хэма изогнулись:

— Думаю, это в некотором роде круто.

Мои руки раскрылись веером передо мной:

— Именно так.

Смеясь, Хэм встал и направился в ванную, споткнувшись о несколько коробок, которые мы еще не распаковали, и я вздохнул. Мне нравился этот парень. Правда, так и было. Он стал моим лучшим другом, когда мы оба записались на театральные уроки на первом курсе. Мы были единственными двумя натуралами в группе и каким-то образом сблизились. Я не был уверен, было ли это глупым везением или я просто отчаянно нуждался в друге. Иногда я удивлялся, почему вообще держу его при себе.