Страница 13 из 57
— Какую отраву предпочитаешь, любимая? — мои ноги остановились на шаг, и я поднялся обратно, осознав, что назвал ее «любимая». Я никогда никого так не называл. Никогда.
Еще одна из многих странных причуд моего отца, которые он передал мне. Слово «Любовь» предназначалась для обозначения кого-то важного, особенного, но я не мог отрицать тот факт, что мне нравилось это ласковое обращение к Чарли. Что-то в том, как это слетело с моего языка и попало ей в уши, заставило меня почувствовать, что это правильно.
— Наш фирменный напиток великолепен, — предложил я.
Чарли прикусила ярко-красную нижнюю губу, окидывая взглядом множество вариантов, стоящих перед нами:
— А что в нем?
Дерьмо. В данный момент мой мозг работал не совсем должным образом.
— Э-э, текила, «Приммз», немного фруктов и… — я замолчал.
— Имбирное пиво, — сказал бармен, подлетая, чтобы добавить последний ингредиент.
Я щелкнул пальцами, ударив кулаком по его руке:
— Спасибо, приятель.
— Ладно, звучит неплохо, — сказала Чарли.
— Смелый выбор, — похвалил я и повернулся к бармену. — Леди будет «Виндзор».
Ее лицо расслабилось, и она повернула голову ко мне:
— Виндзор? Как твоя фамилия?
Я посмотрел вниз, на свои ноги:
— Ты права. То, что я был мозгом всей этой операции, принесло мне несколько льгот.
Я поднял глаза, и ее рот приоткрылся, на лице был идеальный оттенок удивления.
— Ты… так это ты стоишь за организацией благотворительного бала-маскарада?
Она была поражена, и мое эго выросло на несколько размеров.
— Ух ты.
— Трудно поверить?
Она рассмеялась, все еще держа меня за руку.
— Да, — она посмотрела в сторону, а потом снова на меня. — И нет.
— Почему? Потому что я такой хороший парень? — мои пальцы забарабанили по барной стойке, поймав ее взгляд прежде, чем она отвернулась.
— Разве это плохо?
Я пожал плечами, наблюдая, как она наградила меня еще одним взглядом.
— Не знаю, иногда, может быть. Да.
— Поверь мне, быть хорошим парнем больше не является нормой. Продолжай в том же духе, чувак, — она протянула мне руку, дав «пять».
— Ах, плохие отношения? — спросил я, вырывая свою руку из ее.
— Боюсь, плохая жизнь, полная дерьмовых выборов.
Я молчал, пока бармен готовил ей напиток. Комната вокруг нас гудела от полупьяных людей, двигавшихся, раскачивающихся и танцующих под песни, которые очень дорогой ди-джей прокачивал через динамики. Я никогда не любил танцевать, но я бы не возражал против медленного танца с Чарли.
— Итак, — я сменил тему, переключая передачи в своем сознании. Медленный танец? Тоска по девушке? Кем, черт возьми, я стал? — Ты заказала «Виндзор», а это значит, что ты не возражаешь против более дерзкого напитка. Впечатляет.
Она скривила рот:
— На самом деле, я не любитель вина или сладких напитков. Текила — хорошо. Фрукты — хорошо. Имбирное пиво — тоже хорошо и шипуче. Ничего не может пойти не так.
Интересно.
— А как насчет обычного пива?
— Отвратительно, нет.
Я рассмеялся, подавая знак бармену, заказывая забытый напиток Амелии.
— Амелия уговорила тебя прийти сегодня вечером?
Чарли отстранилась, заправляя свои растрепанные волосы за ухо. Мне нравилось, что даже на вечеринке она выглядела самой собой. Я бы узнал ее где угодно с непослушными волосами. Ярко-рыжими и красивыми.
— В значительной степени, — фыркнула она. — Она почти вынудила меня прийти.
Я поискал Амелию в толпе, но безуспешно:
— У нее есть свои способы.
— Тем не менее, она великолепна.
Бармен поставил бокал Амелии на стойку, и она появилась из ниоткуда, выхватила его у меня из-за спины и снова исчезла.
Я покачал головой, делая глоток холодной воды из стакана, который бармен приготовил для меня без необходимости спрашивать.
— А парень… где?
Бармен улыбнулся уголком рта, услышав мой не слишком тонкий вопрос.
— С чего ты взял, что у меня есть парень? — спросила Чарли, заинтересовавшись.
Не отвечая, я снова предложил свой локоть, и мы прошли сквозь толпу к балкону рядом с общей комнатой. Хешер был построен в начале одна тысяча девятисотых годов в стиле старых школ, и его экстравагантность не была преуменьшена. Это немного напомнило мне о доме, и думаю, именно поэтому маме с папой здесь так понравилось и они посоветовали мне подать заявление четыре года назад.
— Итак, ты собираешься ответить на мой вопрос? — поинтересовалась Чарли, как только мы остались одни.
Я изогнул бровь, делая большой глоток из своего стакана с водой.
— Боже, какой же ты упрямый, — простонала она.
Я постарался изобразить потрясение:
— Упрямый?
— Вроде как… да. Ты спросил, есть ли у меня парень…
— И ты не ответила, — напомнил я ей.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его.
— Око за око, дорогая.
Поднялся легкий ветерок, и я не мог отвести глаз от ее мурашек на обнаженных руках.
Она покачала головой, и ее губы сжались:
— Ты такой…
Я оборвал ее, довольный тем, что чувствую себя свободным в спарринге с ней: — Удивительный парень? Прелестный? Очаровательный?
— Странный парень.
Моя улыбка так широко расползлась по лицу, что у меня заболели щеки:
— Я так и знал, что ты это скажешь.
Она отчаянно пыталась сдержать улыбку.
Мы замолчали, доносящееся изнутри звучание музыки наполняло воздух снаружи. Болтовня людей внизу привлекла наше внимание, и мы оба прислонились к перилам, внимательно вглядываясь вниз.
— Хорошо проводишь время? — в конце концов спросил я, теребя воротник своей белой рубашки на пуговицах.
Чарли повернулась ко мне, ее глаза были игривыми.
— О, конечно, — она сделала глоток. — Я пришла за фирменными напитками и…
— Остроумным подшучиванием друг над другом?
На этот раз она улыбнулась:
— Которое начинается… ммм, когда?
Мои плечи дернулись, и слабый пульс на ее шее привлек мое внимание.
— Как-нибудь в ближайшее время, — заверил я, — с другим человеком, — я указал на балконные двери, — вон там.
— С нетерпением жду.
— Рид! — Амелия ворвалась в двери в той же драматической манере, что и всегда. — Кто-то внутри ищет тебя и не оставит меня в покое, потому что он знает, что я твой друг. Если мне придется отвечать еще на какие-нибудь его занудные вопросы, я набью морду его старому чопорному лицу.
Я закатил глаза и подхватил ее, когда она споткнулась о собственные ноги.
Как так получилось, что она уже наклюкалась?
— Блестяще. Ты расслышала его имя?
Глаза Амелии затрепетали, когда она встала на ноги, и я осторожно убрал руки с ее плеч.
— Это тот парень, Келл, которого ты так сильно ненавидишь.
Я рассмеялся, глядя, как Чарли изо всех сил пытается удержать Амелию в вертикальном положении.
— Келл нашего возраста, Амелия. Он не старый.
Ее голова безвольно склонилась набок:
— Не знаю. Мне все равно. Мне он показался старым.
Вероятно, это было потому, что она с трудом могла держать глаза открытыми. Девушка отрывалась изо всех сил, когда хотела этого.
Амелия, пошатываясь, снова подошла ко мне, и я обнял ее за спину, чтобы она не упала.
— Я здесь, чтобы позаботиться о твоем, — прошептала она, — подарке, пока тебя не будет.
Чарли уловила громкие, невнятные слова Амелии и закашлялась, отчего коктейль «Виндзор» выплеснулся у нее изо рта, потек по подбородку и испачкал верх платья.
Никаких сомнений ‒ Амелия станет моей смертью.
Вздохнув, я еще раз убедился, что Амелия надежно стоит на своих ногах, и помахал рукой, оставляя их позади, чтобы поискать старого, с чопорным лицом студента универа, о котором говорила Амелия.
ШЕСТЬ
УБИВАЛ КОГО-НИБУДЬ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ?
ЧАРЛИ
Алкоголь ‒ это дьявол.
Забудьте.
Виндзор ‒ сущий дьявол. Он силен и бесшумен и подкрадывается к вам, как маленький ниндзя-убийца, посреди ночи.