Страница 22 из 55
Я же молчала и делала вид, что слушаю их, а сама полностью утонула в своих собственных переживаниях, которыми поделиться пока не могла.
По-настоящему оживилась лишь при мельком брошенном Соней имени Артёма.
Оказывается, они встретили его у входа в корпус…
Девчонки сказали, что он был весь какой-то взъерошенный и хмурый. Я на это лишь рассеянно заулыбалась, накрываясь одеялом. Прикусила губу.
Злился, что я убежала? Ещё стоял на крыльце, не уходил, да?
Тепло прошло через все тело волной, и в животе шипучкой завзрывались пузырьки, распространяя по венам щекочущую легкость. Закрыла глаза и словно вживую поймала его взгляд на себе в упор. Наглый, внимательный, жгучий…
Взгляд, обещающий мне, что поймает и ни за что не отпустит. Взгляд такой горячий, что я уже совсем не уверена, что так уж хочу убегать…
Наконец девчонки, насмеявшись, успокоились и заснули, а я все ворочалась в своей постели, вырубившись только к утру.
Что не помешало мне мигом подорваться с кровати с первой же трелью будильника. Надо ещё накраситься успеть. И…чтобы такого надеть?! Чтобы и красиво, и дежурство на кухне пережить можно было.
Собираю волосы в высокий гладкий хвост, выбираю белый кружевной летний комбинезон с провокационно короткими юбкой— шортиками и американским воротником-стойкой. Воротник, конечно, строгий, зато плечи обнажены, и верхняя часть красиво облегает грудь…
Кручусь перед зеркалом, придирчиво себя разглядывая. Девчонки смеются.
— Это ты так картошку чистить собралась, Алис?! Не боишься комбез угробить? Он же белоснежный.
— Я же в переднике, — вздыхаю с ноткой горького сожаления.
Собравшись, высыпаем на улицу, не дожидаясь Элечки и её личного приглашения на зарядку.
Сердце так нервно стучит, пока озираюсь по сторонам, здороваясь со знакомыми, что подскакивает до самого горла.
Розовею, понимая, что ищу глазами Артёма.
Но его нет.
Он и в прошлый раз на общую зарядку не пришел. С чего я решила, что сегодня что-то изменится?
А в столовой я буду в этом уродском переднике…Эх…
Пульс замедляется, тут же становится скучно и как-то разом накатывает ощущение начинающейся духоты, хотя нет и девяти утра. День снова обещает быть невыносимо жарким. Если я чудом не измажу на дежурстве свой белый комбинезон, то он точно пожелтеет от моего собственного пота.
Настроение немного падает, но внутри все ещё тонко и нервно звенит, заставляя ожидать чего-то судьбоносного каждую новую секунду.
Встаём с девчонками в ряд посередине к ещё одной парочке наших одногруппниц, шепотом перекидываемся приветами, так как ведущая уже начала разминать шею, громко, на всю площадку, задавая счет.
— Теперь тянем прямую руку вправо…И раз…И два…На-аклон…
Когда делаем мельницу, на площадку приходит Наумов. Вижу его, и сердце пропускает удар, а щеки заливает лёгким стыдом. Такое смутное горчащее чувство, будто я Глеба Яновича предала…
Не выдерживаю и опускаю взгляд, начиная рассматривать свой маникюр, хотя обычно пялюсь на Глеба во все глаза. Неловко. От собственных мыслей. От поступков. От того, как вчера ластилась к Наумову, расспрашивая про эти чёртовы черепки, которые на самом деле мало мне интересны. А он вёлся, уверенный, что я такая же увлеченная, как он сам. Это не был обман. Просто обычная женская уловка, чтобы привлечь внимание, да?
А ещё потом с Артёмом…
Боже…Лицо окончательно заливается душным красным, и наклоны тут не причем.
Если разбирать по частям, то разве я делаю что-то плохое???
И каждый свой шаг я спокойно могу объяснить и оправдать. Но от этого не пропадает ощущение, что это как-то неправильно…
Глеб Янович сегодня в бежевых шортах и белой футболке с логотипом нашего факультета, на голове бейсболка, на ногах кеды. Ему очень идет…
— Минуточку внимания. Моя группа, обращаюсь к вам, — звонко хлопает в ладоши, — Так, сегодня я с вами на раскопках целый день…
— Ур-ра, — разносится нестройное по рядам.
Наумов коротко улыбается и продолжает.
— Наша цель та же — пятый участок. После зарядки жду всех у столовой! Кстати… — пробегается взглядом по присутствующим, выцепляет Элечку, стоящую в первом ряду, — А четвертый курс где, Элла Эдуардовна? Базов, Мельник, Ведунов…
— Не смогла поднять, — нервно поправляет очки Элечка с таким видом, будто это страшное упущение с её стороны, — Похоже, только под утро легли…
— Нажрались что ли? — выгибает бровь Глеб, раздраженно хмыкая, — Ладно, я сам с ними поговорю… — и громко на всю площадку, — Товарищи— студенты, вы у нас уже, конечно уже все взрослые, но требования к дисциплине для всех одни, иначе вам грозит сорванная практика и логичные после этого проблемы в деканате, ясно всем?
— Да-а-а! — уже гораздо стройней отвечаем.
— Хорошо, извините, что прервал. Продолжайте, — Наумов кивает ведущей и сворачивает к столовой, оставляя нас доделывать зарядку.
Под счёт приседаем. В голове крутится назойливой мухой, что вечер Артёма не закончился на нашем прощании у крыльца. С одной стороны, ну и что, но…
— Привет…Привет…
Поворачиваю голову, чтобы увидеть, кто там всех расталкивает, так сильно опоздав.
А, Куницына с Ульяной. Как обычно…
Как они удачно Наумову не попались на глаза. И нет, чтобы в конце тихонько встать — лезут прямо к нам в ряд. Пристраиваются к Наташе, ещё одной своей подружке, из-за чего мне приходится подвинуться. Недовольно поджимая губы, отхожу в сторону и становлюсь прямо перед Анькой Куницыной, найдя место посвободней.
Не то, чтобы у нас с Куницыной война, но отношения не складываются с первого дня.
— Привет, вы что так поздно? — шипит Наташка на подружек за моей спиной.
— Да не встать было, только под утро легли, — тянет Анька игривым тоном.
— Тише, — шикаю, оборачиваясь к ним на секунду.
— Ой, Лютик, не нуди, правильная нашлась, — отмахивается Аня от меня, но сбавляет пару тонов, от чего теперь до меня доносится только их свистящий взбудораженный шепот.
— Зря ты с нами к парням не пошла, Наташ, — неразборчиво бормочет Куницына.
Ловлю краем уха Анькин шепот. В голове щелкает мелькнувшая догадка, и я мгновенно внутренне застываю.
Так…
Теперь даже жалею, что сделала им замечание, потому что приходится полностью обратиться в слух. Слова капризно улетают, подхваченные соленым разогретым ветерком. Вокруг столько шорохов и звуков, счет этот громкий на всю площадку, и я ловлю лишь обрывки фраз…
Но и от них меня трясет.
" У них целая канистра вина была"…"Да, того"… "Голова трещит адово"…"Да сначала играли в правду или действие"…"Так ржали"…"Мы с Артёмом за берег пошли"…" Конечно, одни!"…"Ой-й, не спрашивай, ах-ах-ах"…"Ну, естественно"…"Ну было, да…"…"Я же говорила, что он запал…"
— Тянем внутреннюю сторону бедра! И раз… — командует ведущая где-то впереди.
— Ой, я уже потянула, — масляно хихикает Куницына сзади, намекая на то, что Базов принимал в этом деятельное участие.
И всё. На этом моменте меня подрывает.
Я итак последние минуты на грани была, слушая, как весело провёл ночь этот желающий встречаться!
Какой же…шлюховатый подонок!
И эта…выдра облезлая! Я вот растерялась, а она…
— Шалава, — рычу на всю площадку и выхожу из строя, не обращая внимание на изумленные лица занимающихся вокруг, тут же прекративших тянуть внутреннюю сторону бедра.
— Девушка! Вы что там сказали? Вы куда? — требовательно окликает меня ведущая.
— Заболела голова, говорю, извините, мне освежиться надо.
— Ладно, хорошо. Помощь не нужна? — уже обеспокоенно.
— Нет, спасибо. Я сама.
28. Алиса
— Алиса, иди — вставай на «первое», — распоряжается Мария Павловна.