До дрожи

— …Нет, если тебе класть на рыжую, то давай я её потанцую. Мне её фотка с лифоном в руках полночи снилась, сочная девочка, — жужжит весело Кир мне в левое ухо.

Непроизвольно свожу челюсти так, что коротко скрипят зубы, и замедляю шаг. Нет, я понимаю, что Мельник специально меня драконит — характер у него такой, но пошёл он на хрен и со своими шуточками, и со своим характером.

— Яйца оторву и танцуй, — говорю другу без намека на улыбку.

— Что это сразу яйца? — делает наивное лицо.

— Чтобы танцевать не мешали, — рычу.

Парни, идущие рядом, хохочут. Кир цокает языком.

— Всё-таки забил её, ладно, мы все всё поняли.

Я молчу на это. Поняли, и хорошо.

День тянется мучительно медленно. Обещанные двадцать шесть градусов в тени стремительно перетекают в тридцать пять на солнце, и воздух раскаляется до вязкого марева, не сотрясаясь от дуновения даже лёгкого ветерка.

С плоского плато, на котором мы находимся, отлично видно расстилающееся внизу до самого горизонта бирюзовое море, но оно словно дразнящая недоступная картинка. Влажной солёной прохлады в воздухе никакой.

Я потный насквозь уже на второй час работы, да ещё и ровно покрытый бурой песочной пылью, так идеально липнущей к влажной одежде и коже.

Доверенные мне и парням перваки — совсем как слепые котята. Не дают нормально расслабиться и передохнуть. Всё надо объяснять, показывать, за всем следить. По опыту прошлых лет, а ездим мы сюда каждый год тоже с первого курса, я знаю, что уже дней через пять они будут вполне терпимо справляться сами, и у нас начнется настоящий отпуск на море, на который мы собственно и приехали.

Но как же я ненавижу эти первые дни.

Приняв фронт работ от Фомина Ивана Васильевича, старшего научрука, мы с пацанами разбросали зеленых бездарей по маленьким участкам и до самого обеда так от новичков ни разу и не отошли. Вроде бы и руководишь, но не выходит как-то совсем ничего не делать и не махать каждую минуту лопатой. Тем более, что треть студентов — девчонки. И хоть они и с кисточками и поставлены на самые физически лёгкие, но требующие кропотливой работы участки, но то и дело им надо помочь и подкопать тут или там.

Да и как тут не помочь, когда в ответ все как одна призывно улыбаются, намекая, прозрачно намекая, что их интересует твоё имение работать не только лопатой.

Мы с Киром ещё на первом курсе просекли, что эти раскопки — практически секс-тур в Таиланд, только он практически бесплатный, позволяет заработать очки на кафедре, да и на член между ног точно не напорешься.

И, если бы не рыжая, я бы уже через час знал, с кем проведу эту ночь.

Но пока я хочу только её.

Вот получу, закрою гештальт и там с другими желающими разберусь…

Несмотря на жару и копящуюся физическую усталость, настроение на участке веселое. Мот включил колонку и врубил звук на полную громкость, девчонки пританцовывают, виляя попами, пока обмахивают кисточками откопанную древнюю стену, парни, переговариваюсь, ржут. Кто-то то и дело находит осколок какого-нибудь кувшина или кусок проржавевшего металла, и каждый раз у всего лагеря это вызывает дикий восторг.

Мы же с моими парнями только весело переглядываемся, утирая набегающий пот со лба. Насмотрелись на такие сокровища за четыре года.

Лично меня радует только одно — скоро обед, и я знаю, чьи белые ручки нальют мне окрошку и навалят в тарелку котлет с макаронами, а ночью они же будут скользить тонкими пальчиками по моей ноющей спине целых десять оговоренных минут.

12. Артём

Под раскаленным полуденным солнцем ведем с парнями наших подопечных в столовую как квочки только что вылупившихся цыплят.

Мот угорает — из колонки, пристегнутой к сползающим с бёдер шортам, льётся на всю ещё зелёную июньскую степь:

Идет спиной вперёд, активно дирижируя. Перваки от души тянут, то и дело сбиваясь на смех.

Элечка, наш препод по истории религии, вышагивает с нами рядом впереди всех, ухватив Ярика за локоть, и, то и дело поправляя съезжающие на нос толстые очки, втирает ему что-то об увлекательном различии черепков горшков из Рас-Шамры и Газы, которые мы, похоже, нашли и уже сдали Фомину.

Мы с Киром брёдем чуть поодаль от этой сладкой парочки, чтобы Элечка и нас слушать эту муть не заставила. Плавясь на солнцепеке, лениво переговариваемся как сонные мухи.

От пота футболка липнет к телу второй кожей. Стаскиваю её через голову и наматываю на макушку подобно тюрбану. Сзади свистят девчонки. Оборачиваюсь и, подмигнув им, играю грудными мышцами. Спасибо сборной универа по баскетболу — играть мне вполне есть чем. Одна девчонка тут же тушуется, а вторая и не думает. Смотрит в упор, зазывно улыбаясь, и облизывает наглыми глазами мой голый торс.

— Как тебя? Аня? — кричу той, что посмелее, так как идут они от нас на приличном расстоянии.

Вспоминаю, что и в поезде её уже видел. Кажется, она из Алискиной группы.

— Куницына? — добавляю всплывшую в памяти фамилию.

— Да, — кричит в ответ, довольно сверкая глазами.

Хм, симпатичная…

— Я запомнил тебя, Аня, — делаю пальцами знак глаза в глаза под веселое хмыканье Кира.

— Я тебя тоже, Артём, — орёт в ответ, проезжаясь взглядом вверх-вниз по моему животу и выразительно задерживаясь на шортах.

Оу…Какие намеки. Ладно…

Молча даём с Киром друг другу пять и идём дальше, слыша возбужденное женское хихиканье за нашими спинами. Лыбимся, не комментируя, итак всё понятно. Одной рыжей и её правильными подружками точно можно не ограничиваться.

— Я кстати насчёт катера на вечер уже договорился, с ветерком прокатим, — сообщает Мельник, — Зара эта… Такая прям…Ничего…

Не успеваю ничего ответить, так как в этот момент на тропинке, ведущей к базе, показывается идущий к нам навстречу Наумов. Сзади студенты взрываются нестройным приветствием. Яныч улыбается, махнув рукой, приближается к нам с пацанами. В белой рубашке с покатанными рукавами, светлых брюках, без единой капли пота на лице — он словно ходячая реклама сплит систем в такую жару.

Убираю грязной ладонью испарину со лба и сдергаю с головы футболку, что вытереть руки, прежде чем пожать его протянутую пятерню.

— Здорово, пацаны, как обстановка, — первым мне подает, потом Киру, подошедшему Моту, тут же вырубившему колонку, Ярику.

— Здравствуйте, Глеб Янович, — пищит Элечка где-то на заднем фоне.

Она у нас вообще очень стеснительная. Студенты её до сих пор со свету не сжили только из-за того, что она очень добрая и, не глядя, ставит всем «зачет». Да и как такую обидишь? Мелкая, худая, с косой до пояса, окулярами с палец толщиной, платьях в пол и понятиями из девятнадцатого века. Она — наша местная достопримечательность и заодно живая серая мышь из анекдотов.

— Здравствуйте, Элла Эдуардовна, — Яныч даже голову в её сторону не поворачивает, мне улыбается, — Базов, отчёт.

— Всё под контролем, — рапортую.

— Это хорошо, я насчет реагентов договорился, завтра привезут. Сегодня жарко сильно, давайте после обеда сиесту организуем, там часика в три выйдем и до шести. Если кто захочет из лагеря в свободное время уйти — всех под отчет, как обычно, — Наумов по своей привычке бодро нарезает нам задачи, пока мы, теперь уже вместе идём в столовую. Что — то говорит и говорит.

Слушаю вполуха. Я всё это знаю.

Пока шагаем рядом, искоса посматриваю на Яныча, вдруг начав нас сравнивать. Раньше бы мне и в голову не пришла такая херня, но со вчерашнего вечера кое-что изменилось…И я сравниваю.