Страница 28 из 39
– Бесы бы их попутали.. До сих пор ничего не убрано! А уже вечер!
Он гневно оглядывает сундуки, на которые и напоролся, неуклюже стукнувшись ногой – и чан, накрытый тряпками
(..нурай подходит к одному из сундуков и достает несколько кусков полотна, после чего протягивает служанке:
– на вон. от прежних хозяев, им-то уж точно без надобности. не свои же тряпки тебе давать для грязной работы.
служанка, недовольно ворча, берет тряпки и накрывает ими чан..)
и по-прежнему стоящий в проходе.
– Нурай! Дамла! Сайжи!
Но никто не появляется. Чертыхнувшись, мужчина подходит к чану и скептично глядит на то, чем он накрыт, после чего цедит:
– Еще и тряпками какими-то обвесили, как в прачечной.. соседи подумают, что мы деревенщины какие.
Он принимается раздраженно срывать куски ткани с чана, собирая и комкая их в руках. Но она из тряпок вдруг привлекает его внимание. Сквозь мутную серую пелену на ее поверхности
(..это смесь воска и отваров трав – она долго и сложно готовится, но если нанести ее на полотно – его изображение будет скрыто.
– навсегда? – ужасается лале.
– что вы, Лале-хатун! чтобы оно вновь стало явном, достаточно лишь будет прогреть холст. например, положить его на печь..)
(..почему оставили – этак не меня, а поваров спрашивайте, госпожа. А перенести нельзя, он эвон как на солнце раскалился, все руки обожжем!..)
проглядывает изображение.
Явуз едва не роняет полотно, желая отбросить от себя, точно дикую змею, когда видит знакомое лицо, глядящее на него – да простит Всевышний – прямо с бумаги!
Потому что в руках он держит портрет дочери великого визиря – Сафие-хатун..
-5-
Наше время.
В небе над Атлантическим океаном.
Я прихожу в себя, как обычно, с большим трудом, резко втянув ртом воздух. Как-то я уже задавалась вопросом, что будет, если однажды воздух закончится прежде, чем успею всплыть на поверхность – и с каждым возвращением мне кажется, что время это становится все ближе и ближе, отчего вопрос все актуальнее.
Жан говорил, что прежние реставраторы в принципе не могли работать с полотном – вся краска за ночь возвращалась обратно, а их преследовали кошмары. Однако, что, если моя плата за возможность работать с ними – и даже более того – это однажды остаться в них самих? Стать частью полотна, так как едва ли можно стать частью прошлого? Во-первых, потому что оно уже прошло и новых «актеров» не принимает, во-вторых, потому что наблюдаю я за событиями со стороны, не «вселяясь» ни в кого из них.
Сажусь на кровати.
Едва воздуха в легких становится достаточным, этот вопрос, как все предыдущие разы, вновь отходит назад, в стеллажи «до лучших времен» и «подумаем об этом позже».
На первый план выступает настоящее потрясение от того, что я увидела перед тем, очнуться.
Явуз нашел картины!
Что же будет с Лале, когда он узнает (или догадается?), кто автор картин. Почему-то теперь, после гипотезы Лео о реинкарнации, я уже не могу так равнодушно наблюдать за прошлым, как за каким-то фильмом. Зная, что эта девушка может быть Я в своей прошлой жизни..
Конечно, звучит, как бред, о чем я и сказала Лео.. но если на то пошло, ведь действительно слишком много совпадений..
Еще раньше это вызывало у меня сомнения, просто я не позволяла себе поверить в возможность настолько глубинных слоев сверхъестественного. Но с другой стороны, если я верю в перемещение в прошлое с помощью старого куска бумаги, видела монстра-вампира и карпатскую нечисть, то почему заодно не поверить в перерождение душ и в прошлые жизни?
А еще в то, что в этой прошлой жизни я совсем не боялась Влада, в ужасе сбегая от него.. а наоборот, кажется.. любила?
Не этим ли обусловлено его отношение, которое было значительно странным с самого
(..ты очень красивая, дженна..)
(..дженна. я правда готов.. и больше всего хочу тебе сказать всю правду, которая только у меня есть. ты – та, которая заслуживает ее больше всех остальных..)
(..нет, я очень хорошо к тебе отношусь.. одной из немногих, к кому действительно хорошо отношусь..)
(..несколько сантиметров между людьми – это много или мало?..)
(..я очень соскучился, дженна, так соскучился <… >но не могу этого не сказать. однажды ты поймешь, что я имею ввиду..)
моего появления в замке? Вряд ли это можно списать на дружескую привязанность, обусловленную «троицей неразлучников». Потому что Лео, который (допустим, окей, на мгновение) в прошлой жизни был Асланом – почему-то пришелся ему не по вкусу. Они постоянно цапались, ссорились и едва не доходили до драки.
А вот отношение Влада ко мне.. да, его точно нельзя назвать дружеским. Думаю, когда Локид говорил обо
(..эта красотка оказалась очень похожа на его подругу юности..)
мне, он опять лукавил. Играл, так сказать. Сейчас я уверена, что говоря «подруга» он имел ввиду значение слова «девушка, партнер», а не «друг».
Выходит, его «особенное» отношение ко мне обусловлено тем, что очень-очень давно их с Лале связывала искренняя любовь? Быть может, она даже была единственной во всем мире, кого он действительно любил?
Это он хотел, чтобы я однажды поняла?
Но даже если так, не стоит забывать, что и тогда, когда это было – он тоже был не безобразным чудовищем из Темных, а всего лишь юношей. Да, пусть мрачным и поглощённым местью всей Османской империи и миру в целом, но человеком.
Мысли в моей голове начинают биться с такой силой, не находя себе там места, что она сейчас, кажется, взорвется. Да уж, я желала успокоится работой с картинами – а в итоге увиденное меня так взбудоражило, что, кажется, сон мне теперь не грозит в принципе.
Оборачиваюсь на сестру – Милли спокойно спит, кажется, даже на том же самом боку.
Эх, мне бы так!
Понимаю, что своими суетливыми вошканьями в итоге лишь разбужу ее – потому выбираюсь обратно в общий салон.
Никого нет.
Царит тишина и – проклятье! – те же люминесцентные лампы. Я надеялась, что хоть тут обнаружу прежнее яркое освещение. Что ж, ладно.
Пробираюсь в барный уголок, откуда Тэд нам доставал напитки, и достаю жестяную баночку колы. Очень надеюсь, что никто не расценит это, как ночные незаконные посягательства на имущество Ратвена.
Сильно морщусь, когда банка с шумным «ПШ-Ш-Ш» открывается.
Замираю.
Все еще тишина.
Да уж, когда пытаешься быть тише воды – даже едва слышный скрип может казаться невероятной громкости грохотом. Осторожно прохожу обратно и сажусь в одно из кресел. Не успеваю сделать и глотка, как знакомая дверь вдали отъезжает в сторону, и на мгновение я чуть щурюсь от яркого света, поступающего из салона Ратвена.
Очевидно, он меня все-таки услышал.
Или это совпадение?
(..я не верю в совпадения, джен, и тебе не советую..)
На мгновение мне даже кажется, что это действительно случайность и, быть может, он вышел в туалет, но тут он дважды изящно хлопает в ладоши – и теперь уже и общий салон возвращает себе былую яркость света.
Я морщусь еще сильнее – но рада. Ведь именно этого я и хотела.
Когда привыкаю к свету – Ратвен уже с чем-то копошится у барного уголка, очевидно, что-то вытаскивая. Наконец, оборачивается и с какой-то бутылкой подходит ко мне. Садится в кресло напротив и улыбается самой притягательной из улыбок:
– Доброй ночи, Дженна. Не против, если я присоединюсь?
– Доброй – киваю – конечно, это ведь ваш самолет.
Он отмахивается, словно бы говоря «что за ерунда!», после чего отвечает:
– К чему этот официоз, если уж летим вместе? Давай просто Гордон, раз уж ты просто Дженна?
Жму плечами:
– Если вам… – поправляюсь – если тебе так удобнее.
– Вот и здорово! – мелодичный смешок и вот Гордон уже открывает бутылку.