Страница 98 из 124
— Я… ты…
Мои слова оборвались. Я не была уверена, что хотела сказать, и как назвать то, что я чувствовала.
Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Я Аля, — сказала она. — Я твоя тетя.
АЛЯ, резкая и трудолюбивая, настояла на том, чтобы осмотреть меня, прежде чем мы поговорим о чем-то еще. Поэтому, пока она проверяла пульс и перевязывала меня, Райн отвечал на все вопросы, которые, как он уже знал, я задам.
Он сказал мне, что мы здесь совсем недолго, всего день. Остальные отступили к месту встречи за Сивринажем, в один из городов, которые хиаджам удалось удержать под контролем, но это был лишь вопрос времени, когда Саймон отправится за ними туда. Они тоже зализывали свои раны и, получив команду, отступили бы еще дальше к скалам.
Коротко говоря, битва была чертовой катастрофой.
Да, нам удалось разрушить большую часть оборонительных сооружений вокруг Сивринажа, и, если уж на то пошло, нам удалось уничтожить большое количество войск Саймона. Но и он убил немало наших.
И то, что Септимус сделал с Саймоном… кулон, зубы…
Матерь, неужели мне это не привиделось? Это было похоже на сон. Проклятый Богиней кошмар.
Куда, черт возьми, мы попали?
— Мы должны вернуться, — сказала я.
— Нет, пока ты не сможешь передвигаться, — сказал он.
— Я чувствую…
Прекрасно.
Как ни странно, я действительно чувствовала себя прекрасно. Да, у меня кружилась голова. Была слабость. Но… я чудом исцелилась, если не считать всего остального. Аля стояла позади меня и наносила целебную мазь на рану на спине. Было больно, и я издала шипение сквозь зубы.
Но боль была преодолимой.
Боль не была смертью.
Я посмотрела на свои руки, где, как я знала, были серьезные раны. Остались только слабые красные следы, покрытые темно-красными корочками.
Райн проследил за моим взглядом, и слабая улыбка искривила его губы.
— Оказывается, твоя тетя — чертовски хороший целитель.
— Мы получили немного помощи, — добавила она. — Из его крови.
Все говорили так, как будто все это было совершенно нормально. Но нормальность этого была самой запутанной из всех.
Тетя. Богиня, помоги мне. Я даже не знала, с чего начать.
— Как ты догадался привести меня сюда? — спросила я Райна.
Его улыбка померкла, словно он снова погрузился в воспоминания.
— Честно? — сказал он. — У меня не было ни одной чертовой зацепки. Я знал имя из писем твоей матери и город. Я знал, что тот, кто их написал, был целителем. И я… я был в отчаянии. Я не знал, куда идти. Не знаю, почему я оказался здесь.
За моей спиной Аля издала негромкий смешок.
— Судьба, — сказала она. — Это за пределами понимания смертных.
Я не была уверена, шутит она или нет. У нее было какое-то плоское выражение лица, которое звучало так, будто это может быть либо глупая серьезность, либо сухой юмор. Но… так или иначе, я не могла не согласиться с ней.
Она подняла мою левую руку, проверяя повязку на плече.
— Тебе повезло, что он догадался привести тебя сюда, — сказала она. — Магия Ниаксии не смогла бы помочь тебе так же хорошо.
— Что это за магия? — спросила я.
— Акаэджи. Вампирская магия не смогла бы тебя спасти.
Ложь Винсента разрушила мою веру в судьбу. Но то, что Райн нашел эти буквы, это имя, это место — то, что в панике он решил привести меня сюда, в любое другое место…
Это было похоже на правду.
Райн выглядел немного бледным. Я подумала, не думает ли он о том же, о везении и о том, как по-разному могли сложиться наши судьбы. Не задумываясь, я коснулась его руки, скользнув по шершавой коже. Он поднял ладонь вверх, и пальцы свободно сплелись с моими.
Мой взгляд переместился на покрывало и на костлявые обветренные руки Али, находящиеся на нем. От этого зрелища на меня накатила очередная головокружительная волна чего-то знакомого.
Эти руки.
Я вспомнила, как держала эти руки, давным-давно.
Твои гораздо более морщинистые, чем мамины.
Это не очень вежливо, Орайя.
— Я жила с тобой, — пролепетала я.
Аля вздернула бровь. Это был лишь слабый намек на удивление.
— Я не думала, что ты это помнишь. Ты была очень, очень мала. — Она оглядела маленькую спальню. — Вообще-то ты родилась здесь. В этой комнате. Это… это был тяжелый день. Я не была уверена, что ты выживешь. Я делала все возможное, чтобы вылечить вас обеих, но…
Она моргнула, словно отгоняя прошлое.
— Я не чувствовала этого уже очень, очень давно. Пока он не появился вчера. Навеяло… так много воспоминаний.
Богиня, я никогда не думала, что кто-то будет смотреть на меня так, как она сейчас. С ностальгической привязанностью к общему прошлому.
У меня было так много вопросов.
— Как… почему… — И вот, наконец, — Моя мама…
Мой голос прервался. Я даже не знала, что хотела узнать в первую очередь.
Все. Все, что угодно.
Улыбка смягчила жесткие линии рта Али.
— Она была замечательной. И была несносной.
— Она тоже была последователем Акаэджи.
Я не знала, почему мне так хотелось сказать об этом — продемонстрировать, что я что-то знаю о ней.
— Да. Это была ее идея. Мы обе были юны, росли здесь, в человеческих районах Вартаны. А эта жизнь — довольна тяжелая, для людей в Обитрэйсе. Вартана не так плоха, как Сивринаж или Салины, но есть пределы того, что человек может сделать со своей жизнью в этом королевстве. Однако Алана никогда не мирилась с этим. Она была амбициозна. Опасное качество для человека в ее положении. Она была одарена способностью к магии, и вместо того, чтобы заняться искусством Ниаксии, зная, что никогда не сможет быть более чем успешна в этом, она решила пойти в другом направлении.
— Акаэджа, — сказала я, и Аля кивнула.
— Да. Это единственный другой бог, который позволил бы использовать свои силы кому-то из Обитрэйса, даже человеку. Но для Аланы дело было не только в этом. Ей нравилось, что Акаэджа — богиня потерянных вещей. Ей казалось, что мы все заблудились. Что нам нужен кто-то, кто направит нас назад. В конце концов, я тоже в это поверила и стала учиться вместе с ней.
Сама того не желая, я начала наклоняться на кровати, желая приблизиться настолько, чтобы впитать слова в кожу. С каждым словом я вписывала цвет в старый чернильный портрет моей матери.
— Значит, моя мать была… целительницей? — спросила я.
— Нет, я всегда была лучшей целительницей. У нее не хватало на это терпения. Кроме того, я думаю, что она была слишком мала для такого. Ей хотелось чего-то большего. Чего-то великого. Она экспериментировала с колдовством, с провидением. — Аля слегка рассмеялась. — Я всегда ее упрекала за то, что она выбирала самые бесполезные навыки. А она мне говорила, что когда-нибудь они пригодятся, нужно только подождать.
Затем улыбка стала холодной.
— Полагаю, это оказалось правдой. Когда пошел слух, что Винсент разыскивает провидцев.
Она произнесла имя Винсента как проклятие, как нечто грязное, что должно быть изгнано.
Мой пыл погас, как свеча, оставив после себя лишь ужас.
Так много вещей, которые мне нужно было знать.
Столько всего, чего я не хотела слышать.
— Никто не мог ее остановить, — продолжала Аля. — Она хотела чего-то большего, чем это место, эта жизнь. Поэтому она направилась в Сивринаж и предложила ему себя. Она сказала нам, что это ее шанс стать кем-то важным. Деньги. Безопасность. Не только для нее, сказала она, но и для всех нас. — Она покачала головой. — Я умоляла ее не ехать, — прошептала она. — Но ее было не переубедить.
Я сжала руки в кулаки, костяшки пальцев побелели. Мое тело напряглось, как будто я готовилась к удару. Может быть, Райн почувствовал это, потому что он положил руку мне на спину, и, Матерь, я была так благодарна за это единственное успокаивающее прикосновение.