Страница 87 из 124
На его губах застыла упрямая улыбка.
— Ммм. Конечно, нет.
— Я все еще не уверена, что ты не собираешься меня обмануть, — проворчала я, просто потому, что мне казалось, что именно это я должна сказать, даже если правда этого была теперь очевидна даже для меня.
Но его большой палец коснулся моего подбородка, мягко наклоняя мое лицо к нему. Его взгляд был ровным и до неловкости направленным на меня.
— Я не собираюсь тебя обманывать — сказал он.
Утвердительно. Как будто это не более и не менее чем факт. Это было похоже на факт, когда он так говорил. И, по правде говоря, я ему поверила.
Но я не хотела доставлять ему такого удовольствия. Поэтому я сузила глаза.
— Снова, ты имеешь ввиду. — сказала я. — Обманешь меня снова.
Его губы дернулись.
— Это выражение лица. А вот и она.
Затем ухмылка исчезла, обнажив нечто гораздо более серьезное, от чего мне захотелось вывернуться. Но я не стала этого делать — я встретила его взгляд, позволила ему взять меня за подбородок.
Было страшно довериться кому-то.
Еще страшнее довериться во второй раз, после того как они подорвали мое доверие в первый раз.
— Скажи мне один честный ответ — прошептала я.
И он, не колеблясь, тихо сказал:
— Никогда, Орайя. Никогда больше. И не только потому, что без тебя у меня нет ни единого шанса вернуть Сивринаж. Но и потому, что я сам не хотел бы этого.
Я думала о том, что ждет нас впереди — две армии, ненавидевшие друг друга, теперь вынуждены работать вместе, чтобы противостоять великому злу. На мгновение я задумалась о том, что сказала бы я сама год назад, если бы мне представили такую возможность.
Та версия Орайи бы рассмеялась.
Нет. Она бы вообще отказалась в это верить. Эта версия Орайи буквально не смогла бы понять ничего из этого. Ни смерть Винсента, ни его ложь. Ни знак Наследника на ее коже, ни ее желание обратиться к богине, ни идею союза с Наследником клана Ришан.
Она, конечно, никогда бы не поверила, что я могу стоять сейчас здесь, голая, перед Райном — не только вампиром, не только ришаном, но и ее главным врагом — и не испытывать ни капли страха.
По крайней мере, не боялась за ее физическую безопасность.
Однако, другой страх поселился, глубоко под кожей.
— Ты действительно думаешь, что мы сможем это сделать? — прошептала я.
Он задумался.
— Да, — сказал он наконец. — Да. Я так думаю.
Он снова прошелся пальцами по моему знаку Наследника, и между его бровей пролегла морщинка, выражающая концентрацию.
— По крайней мере, — сказал он, — я чертовски верю, что ты сможешь.
Мне хотелось смеяться над ним.
Мне хотелось плакать.
Потому что я знала, что он говорит серьезно.
Кончиками пальцев я коснулась его груди — влажной кожи, грубой от различных шрамов и мягких темных волос. Прямо над его сердцем, там, где в ту ночь его пронзило мое лезвие.
— Забавно, как все меняется.
Он наклонил мой подбородок вверх. Я не успела ни пошевелиться, ни отреагировать, как он поцеловал меня, медленно и проникновенно, его мягкий язык нежно ласкал мои губы, а мои губы распахнулись для него, как листья, раскрывающиеся навстречу солнцу.
Это был поцелуй, который заставил угаснуть все сомнения. Поцелуй, который позволял не думать о сложных реалиях — даже если он намекал на более пугающие, с которыми я еще не смирилась.
Мы оторвались друг от друга, но носы по-прежнему соприкасались, и он пробормотал:
— Я постоянно хотел сделать это в течение последней недели.
Богиня, я тоже. Я не была уверена, что изменилось за ту ночь, когда мы были вместе, но мое тело словно пробудилось для совершенно новых ощущений. Было даже немного стыдно, как я его жаждала. Я постоянно ощущала его близость, его запах, его взгляд. Я чувствовала, когда он смотрел на меня, даже когда я не встречалась с ним взглядом. И каждый раз, когда мы ложились рядом друг с другом в наши редкие минуты отдыха, мне приходилось останавливать себя, чтобы не сократить расстояние между нами.
Это было головокружительно. Это было страшно. Это вызывало привыкание.
Я ненавидела это. Ненавидела, черт возьми.
…Но, возможно, мне также нравилось, что он тоже это чувствовал хотя бы немного. Я практически ощущала биение его сердца, медленное, но учащающееся, горячее под его кожей. И я буквально чувствовала его член, твердеющий в пространстве между нами и толкающийся мне в бедро.
Я получала определенное удовлетворение от того, что его желание было гораздо более физически очевидным, чем мое. Я могла притвориться, что моя грудь вздымается от прохлады воды на моей коже. Я могла притвориться, что мое сердце учащенно забилось от предвкушения того, что нам предстояло сделать.
И все же что-то в его дрожащем дыхании над моими губами подсказало мне, что он тоже знает правду.
Я придвинулась чуть ближе, затвердевшие соски задевали волосы на его груди.
— На самом деле ты думал не об этом.
Его губы изогнулись. Я почувствовала вкус этой улыбки, когда он снова поцеловал меня, на этот раз мягче, прикусив губу.
— Это одно из моих желаний, — признал он. — Не все.
Его рука опустилась к моей груди, большой палец обвел ее вершину. Она тут же откликнулась на его прикосновение, напряглась, и у меня перехватило дыхание.
— Не думай, что только я об этом думал, — прошептал он.
Еще один поцелуй.
— Ты слишком самонадеян, — сказала я.
Даже когда я снова гонялась за его губами. Гонялась за этим поцелуем, как зависимая. Практически терлась об него.
Жалкая.
Но мне не было стыдно.
— Немного, — ответил он, после чего обхватил мое лицо и снова поцеловал меня — на этот раз сильнее, порочнее, это было что-то гораздо более похожее на наши другие бурные ночи. И я позволила ему поглотить меня, мое желание поглотило мою гордость, когда его руки обхватили меня, а мои обвили его шею, прижимая к себе.
Ноющая потребность, которую мне удавалось игнорировать в течение последней недели, вдруг стала всепоглощающей. Совершенно разрушительной.
И, черт возьми, мне было все равно. Лучше было потеряться в этом, чем потеряться во всех наших сложных заботах.
Его руки скользили по влажной коже, словно ему хотелось заново познакомиться с моим телом. Мои бедра раздвинулись, теплая вода мучительно коснулась моей растущей потребности, и я закинула ноги ему на талию. Он обнял меня, приподнимая, чтобы мне было легче прижиматься к нему. Он наклонил голову, позволяя мне контролировать наши поцелуи, пылкие и беспрерывные.
Моя промежность встретилась с его жесткой длиной, и я издала приглушенный стон ему рот.
— Черт, Орайя, — вздохнул он, и его слова стали отрывистыми, когда моя спина натолкнулась на камень.
Он был мне нужен. Богиня, он был нужен мне сейчас. Больше не нужно было ждать.
Но он сделал паузу, слегка отстранился, встретившись с моими глазами.
— Все в порядке? — спросил он, выдыхая.
Сначала я не поняла, о чем он спрашивает.
Потом я поняла: Я была зажата здесь, между его телом и камнями.
Каждый раз, когда мы были вместе, он тщательно следил за тем, чтобы не заманить меня в ловушку. Чтобы я всегда была свободна и могла уйти, если захочу.
Еще недавно мысль о том, чтобы когда-нибудь снова заняться сексом с кем-либо в положении, когда я не могу немедленно оторваться от мужского органа, была немыслимой, то сейчас всё было иначе. И вот я здесь. Даже не заметила, что он заманил меня в ловушку, я ощущала учащенное сердцебиение, не имеющее ничего общего со страхом.
Я потянулась к его телу, провела ногтями по спине, задерживаясь на нежной плоти и мягких перьях там, где его крылья соприкасались с кожей.
Можно только догадываться, чувствует ли он эти нервные окончания так же, как и я. Но все его тело отреагировало на это прикосновение. Его дыхание дрогнуло. Его крылья — эти величественные крылья — затрепетали, слегка раскрываясь, они были достаточно большими, чтобы окутать нас обоих подобно черно-красной простыне. Его член дернулся, бедра слегка толкнулись вперед, и это движение показалось мне совершенно непроизвольным.