Страница 23 из 124
— Он та еще змея, — пробормотал Райн. — Он ничего мне об этом не рассказывал до самого конца. Я показал ему то, что он хотел увидеть. Вертел своим мужским достоинством. Кричал. Вел себя как большое и тупое воинское дерьмо. И тогда я согласился с ним, оказав ему достаточное сопротивление, чтобы это было правдоподобно.
Райн и его представления.
— Я заключил сделку, которую не могу разорвать, — продолжал он. — Я дал Септимусу многое. Но… независимо от того, найдем ли мы то, что ему нужно, он может даже не быть тем, кто сможет это использовать. В Доме Ночи есть и другие вещи, не менее могущественные. Но чтобы овладеть ими, мне понадобится твоя помощь.
Я усмехнулась, а он поднял ладони.
— Полегче, гадюка. Дай мне закончить, — сказал он, прежде чем я успела заговорить. — Помоги мне найти кровь бога. Помоги мне выполнить нелепое задание Септимуса. Но потом я хочу, чтобы ты помогла мне использовать кровь, чтобы предать Септимуса и вышвырнуть этих ублюдков Кроворожденных из этого королевства раз и навсегда. А после этого ты вольна делать все, что захочешь.
Я снова усмехнулась.
— Все, что я…
— Все, что захочешь.
Я не хотела выглядеть удивленной. Матерь явно прокляла мое лицо.
Он мягко рассмеялся.
— Ты никогда не верила мне, но я никогда не собирался держать тебя в плену. Я прошу тебя, а не заставляю помочь мне. И после этого я даю тебе слово, что между нами все кончено.
— Чего стоит твое слово?
— Почти ничего. Оно пережило лучшие времена. Немного потрепано. Но это все, что я могу предложить, к сожалению.
Я уставилась на меч моего отца. Он умер, а кровь впиталась в меч, который лежал в нескольких футах от отца на песке в Колизее.
Дом Ночи был королевством моего отца.
Это было мое королевство.
Райн лгал мне столько раз. И все же…
Я поняла, что обдумываю этом.
— А Септимус не заподозрит? — спросила я. — У него везде есть глаза.
— Ни у одного вампира здесь нет глаз. — Он жестом указал на тусклую, пыльную комнату, отчетливо напоминающую человеческую. — Однако ты права. Мы должны быть осторожны. Мы должны убедиться, что он видит только то, что ожидает увидеть. Я буду играть роль жестокого короля. Ты сыграешь роль жены-пленницы, которая его ненавидит.
— Это будет легко, — сказала я. — Я действительно ненавижу тебя.
Я проговаривала эти слова про себя бесчисленное количество раз — я ненавижу его, я ненавижу его, я ненавижу его — и все же, когда они проскальзывали у меня на языке, они имели прогорклый вкус, горький от всех правд и неправд. Потому что они не должны были быть ничем, кроме правды, когда я стояла перед тем, кто убил моего отца.
Всего на долю секунды лицо Райна застыло, как будто он приходил в себя после удара.
А потом он легко и непринужденно улыбнулся.
— О, я знаю, — сказал он. — Это к лучшему. Из тебя все равно плохая актриса.
Он протянул руку.
— Но, — добавил он мягко, серьезно, — ты чертовски хороший союзник.
Союзник.
Целую жизнь назад он предложил мне союз. Я знала, что и тогда было ошибкой принять его предложение.
Но сейчас я была бессильна, как и тогда. Человек в мире вампиров. Наследница без зубов. Дочь, не имеющая возможности отомстить за отца.
Райн предлагал мне власть. Большую власть, чем я когда-либо мечтала заполучить.
А власть — это валюта мести.
Я взяла руку Райна. Она была теплой и шершавой, и гораздо больше моей собственной. Он слегка переплел свои пальцы с моими. Даже его прикосновение теперь ощущалось иначе, словно вся магия, пульсировавшая под поверхностью нашей кожи, звала и отталкивала друг друга, словно узнавая своего естественного врага.
Райн был силен как никогда. Но и я тоже. И с той силой, о которой говорил Райн, — силой, принадлежащей мне по праву рождения, — меня было бы не остановить.
Он предлагал мне все, что нужно, чтобы уничтожить его.
— Договорились, — сказала я.
Глава
14
Райн
Я действительно ненавижу тебя.
Я знал, что Орайя ненавидит меня. Кто может винить ее за это? Но я не знал, почему меня так беспокоит это. Беспокоит настолько, что затмило мою победу.
Победу.
Я заставил ее согласиться на то, на что у нее, по сути, не было выбора. И я не был глупцом — я знал, что существует большая вероятность того, что все это время она будет ждать момента, чтобы убить меня. Я знал, что, возможно, именно это она говорила себе, когда брала меня за руку и соглашалась на сделку.
Это была авантюра для нас обоих.
Но в оружейной, она держала свой клинок прямо там, прямо у моего сердца, и не ударила.
Это было нечто.
И правда заключалась в том, что, если отбросить мои… сложные личные чувства к Орайе, она была мне нужна. Без нее у меня не было шансов выбраться из-под власти Септимуса. Возможно, какая-то маленькая, жалкая часть меня была благодарна за это, благодарна за любой предлог, чтобы снова сделать Орайю союзником, даже вынужденно.
Орайя ничего не сказала, пока мы летели обратно в мои покои. Мне было неловко от того, как сильно полет с ней напомнил мне о том, какими были наши отношения до того, как я всё уничтожил. Я чувствовал, как она была напугана все это время. Этот пульс, ее дыхание, жар на ее коже.
Весь уют, который мы создали, был уничтожен.
Как только я отпустил ее у своего окна, она отступила от меня. Мне было интересно, знает ли она, что у нее есть закономерность в том, как она это делает — три длинных, быстрых шага назад, как будто ей не терпелось оставить между нами как можно большее расстояние.
Я остался на карнизе, еще немного наслаждаясь бризом, дующим в мои крылья. Я позволил Орайе пройти весь путь через комнату, прежде чем шагнул внутрь. Она не хотела, чтобы я подходил ближе, и я это понимал.
— Нам нужно будет начать прямо сейчас, — сказал я. — Возможно, завтра. Как только я сообщу им всем, что ты согласилась.
— Им всем? — спросила она.
— Вейл, Кейрис, Кетура. Септимус и его головорезы.
Трудно было не заметить, как она напряглась при упоминании всех этих имен.
— Они не будут тебя беспокоить, — сказал я. — Я займусь твоей тренировкой.
Она вскинула брови.
— Тренировкой?
— Ты что, думала, что собираешься овладеть легендарной силой бога и свергнуть самый злобный дом вампиров, не придя в форму?
Ее брови снова опустились.
— Я в отличной форме. Хотя не знаю, как насчет тебя. Тот бой был слишком легким.
Сиськи Иксы, трудно было не рассмеяться, глядя на это выражение лица.
Я поднял ладони.
— Отлично. Я признаю это. Ты тоже держишь меня в напряжении. Я никогда не был так хорош как с тобой.
Эта фраза имела отвратительный привкус искренности, слетевший с моего языка.
Орайя тоже это поняла и неловко сдвинулась с места.
— Еще кое-что, — сказала она.
— Что?
— Ты перестанешь запирать меня в моей комнате.
Мои брови поползли вверх.
— Я?
— Да. Ты.
— И почему же?
— Потому что мы якобы снова союзники, а союзники не запирают друг друга каждую ночь.
— У меня есть несколько союзников, которых я бы очень хотел запереть, — заметил я.
— Ты можешь преподнести это как уступку, на которую тебе пришлось пойти, чтобы я добровольно согласилась сделать оговоренные вещи. Это разумно. И это правда.
Я вскинул брови.
— Правда?
— Да, правда.
Оставлять Орайю без охраны было плохой идеей по многим причинам. Вполне очевидных, конечно, потому что она была наследницей хиаджей, и действовала против меня меньше недели назад и имела все основания тайком собирать информацию и искать способы передать ее тем, кто пытался убить меня.
Но ни одна из этих причин не волновала меня так сильно, как некоторые: не защита моей короны от Орайи, а защита Орайи от моей короны.
— Этот замок — не безопасное место, принцесса, — сказал я. — Даже для меня. Особенно для меня. И это вдвойне касается тебя. Ты уверена, что действительно хочешь этого?