Сделка с вечностью

— Хорошо.

— Значит, все же боевой штурм, — задумчиво проговорил Огнебородый. — Мои люди не так хороши в том, чтоб лазать по стенам. Научились, конечно, кое-каким премудростям, но все же мои ребята сильнее, когда стоят на твердой земле. А, Вигге?

— Надо — полезем, — отозвался сын и поднял глаза на короля. — Но может все-таки сделаем Миссолену последнее предупреждение?

— Демос откажется.

— Сын прав, — прогудел Огнебородый. — Надо сперва поговорить.

Король не скрывал недовольства.

— К чему это? Если он до сих пор не сдался, значит, будет защищаться.

— Таков обычай, — настаивал Магнус. — Может для тебя это и пустой звук, но рунд всегда смотрит в глаза противнику, прежде чем занести над ним топор.

— Хорошо, — нехотя согласился с тестем Волдхард. — Я потребую переговоров. Но это ничего не изменит.

— А вот это совсем не похоже на северян. — Артанна указала на силуэты требушетов. — Рунды отродясь не имели таких орудий. Строить корабли они мастера, но камнеметы... Да и за хайлигландцами я такой технической мысли не замечала.

Демос внимательно изучал расположение лагеря северян, растянувшийся вдоль стен столицы.

«Хорошо готовятся. Основательно».

Он насчитал примерно два десятка тысяч воинов, но стяги Волдхарда и Аллантайна составляли меньшинство.

«Жаль, что вагранийцы запаздывают. С другой стороны, появись они сейчас, северяне стерли бы их в порошок».

— Уверен, это подарок моего брата, — ответил ей Демос. — Причем, что иронично, именно я в свое время пригласил в Амеллон мастеров-эннийцев, которые научили нас строить камнеметы.

«Теперь Линдр хочет поразить меня моим же оружием. Изящно, братец, изящно. Чем еще меня удивишь? Утопишь меня в вине из моих же виноградников?»

— Это проблема, ваше величество.

— А то я не вижу.

— Предложила бы устроить вылазку и сжечь их, но северяне сейчас будут охранять требушеты как родное дитя.

— Пока рано. — Демос отошел от парапета. — Приготовьте побольше камней и раствора. Когда они начнут бить по стенам, заделывать бреши придется мгновенно.

Артанна кивнула. Демос указал на небольшую группу всадников, направлявшихся к городу.

— Кажется, Волдхард предлагает мне переговоры.

— Видимо, хочет еще раз озвучить очевидное, — вмешался Симуз. — Не советовал бы вам идти.

— Какой же из меня хозяин, если отказываюсь принимать гостей? — съязвил император. — Нет, я с ним встречусь. Разумеется, мы ни к чему не придем. Но на вежливость нужно отвечать вежливостью.

«Сейчас ничего другого и не остается».

— Тогда прошу разрешения отправиться с вами и Симузом. — Артанна перегородила дорогу Демосу.

— Думаете, Волдхарда смутит ваше присутствие?

Вагранийка качнула головой.

— Его уже ничто не смутит. Хочу ближе рассмотреть войско. Может что замечу.

Император пожал плечами и жестом велел советнице следовать за ним.

— Я не против. Идемте.

Створки ворот медленно раскрались, в глаза Демосу ударило яркое солнце. Пришлось несколько раз моргнуть, привыкая к ослепляющему свету после тени городских стен. Император ударил по бокам лошади и двинулся вперед, не оглядываясь. Знал, что позади него ехали вагранийка и Симуз. Знал, что люди на надвратной башне готовы утыкать северян стрелами. Истово желал отдать им такой приказ, но не мог себе этого позволить. Снадобье Мусияф заканчивалось, приходилось добавлять в питье меньше, и, видимо, поэтому совесть начала просыпаться.

«Даже если бы я сейчас убил Волдхарда, остаются Магнус и Вигге. Остаются Линдр и Брайс. Северяне пойдут до конца, Линдру тоже терять уже нечего. Остался лишь этот клочок земли, обнесенный крепкими стенами. И здесь все и закончится».

Волдхард надел свою знаменитую стальную корону, и этот символ, судя по всему, здорово натирал бритый череп изрядно подурневшего с их последней встречи кузена.

«Приятно видеть, что не одного меня не пощадило время».

Грегор все еще прямо держался в седле, но ссохся, сморщился, выглядел изможденным. Лишь пронзительные синие глаза — редкий даже для северян оттенок — горели на усталом лице ледяным огнем. И глядя в них, Демос понял, что кузен не примет ничего, кроме победы или смерти.

Волдхард скользнул взглядом по Демосу и уставился на Артанну.

— Значит, сторону ты выбрала.

— Выбора особо и не было, — хрипло отозвалась вагранийка.

Волдхард кивнул.

— Я уважаю твое решение. Но пощады не жди. — Он вновь устремил взор на Демоса. — Вас предали все, кто мог, дорогой кузен. Я же объединил всех, кто вас ненавидит. Таких, к вашему сожалению, большинство. Мы намерены взять столицу любой ценой, но я даю вам последний шанс решить вопрос миром.

Демос слабо улыбнулся.

— Довольно странно слышать в одном предложении угрозу и желание мира.

— Я пришел сюда ради Эклузума. Я требую выдать мне наставника Ладария, опорочившего мое имя и имя мое покойной супруги. Я требую справедливого возмездия. Если вы выдадите мне Ладария и добровольно отречетесь от трона, я обещаю сохранить жизнь вам и вашей семье при условии, что вы отправитесь в изгнание и лишитесь права возвращаться в империю. — Грегор понизил голос. — Это щедрый жест с моей стороны, и я выполню это условие из братской любви и уважения к нашим предкам. В конце концов мы родня, и я не желаю прослыть братоубийцей.

«Вот на что ты давишь? Вырезал половину материка, а теперь вспомнил о праведности? Воистину, Эклузум — святое место. Чем ближе к нему оказываются негодяи, тем слаще становятся их речи».

— Я не могу принять вашего предложения, — коротко ответил Демос. — Миссолен не откроет перед вами ворота. Ни перед вами, ни перед предателями короны.

Он развернул коня и медленно поехал прочь, глядя на лица гвардейцев, следивших за северянами с надвратной башни. Слышал, что Симуз тут же поехал следом, но Артанна медлила.

«Если все, что она рассказала о Грегоре, правдиво, удивляюсь, почему ей так и не хватило духа убить его, когда представилась возможность. Интересно, в следующий раз у нее дрогнет рука?»

Демос не успел отъехать далеко, когда услышал четкий приказ кузена:

— Начинайте обстрел.

Они начали на рассвете. Город проснулся от оглушительного грохота — десятки камней ударили о стены Миссолена сразу с трех сторон. Амеллонцы поначалу целились в башни, пристреливались, но затем принялись осыпать ударами северную часть стены.

Симуз, Демос и Артанна так и не сомкнули глаз. Медяк таскался за императором, лично проверявшим готовность войск. Артанна с другими военачальниками отправилась на стену. Когда пошли первые удары, она как раз была у Амеллонских ворот.

— Нужно уходить в глубину города, ваше величество! — советовал Симуз, перекрикивая грохот.

Демос отмахнулся.

— Я не могу уйти. Люди увидят.

— Вы не поможете. Гвардия лишь будет отвлекаться на вас.

Симуз выбрал двух солдат из дворцовой стражи и велел им сопроводить императора в цитадель. Тот нехотя позволил.

— А ты? — обернувшись, спросил он.

— Поеду узнаю, как наши держатся.

— Ладно. Оттуда стрелой ко мне. Понял?

Симуз кивнул. Говорить стало невыносимо тяжело: каждый снаряд, ударяясь о стены, поднимал облако пыли. Он проследил за удаляющимся императором и направил коня к северным воротам.

Горожан в Миссолене осталось немного: Демос заранее позволил уйти всем, кто не мог держать оружие. И был прав: изначально планировалось, что Миссолену придется переживать долгую осаду, быть может, до следующей весны. И потому от лишних ртов император избавился, отправив женщин и детей в Ньор и Таргос. Симузу казалось, что город опустел после чумного поветрия, и даже накануне начала осады Миссолен выглядел покинутым. Но обстрел встряхнул и ополченцев, и солдат. А когда северяне начали закидывать их горящими снарядами, город и вовсе превратился в ад.