Страница 27 из 36
Помподурос занимал засушливую впадину, окруженную низкими холмами. Его нынешние обитатели использовали замшелые камни развалин в своих целях: из них были сооружены городские хижины, здание мужского клуба, купол над рынком, две больницы – мужская и женская, одна скотобойня, две школы, четыре таверны, шесть храмов, несколько небольших мастерских и пивоварня. На центральной площади возвышались, отбрасывая резкие черные тени под бледными красноватыми лучами Солнца, двенадцать белых доломитовых статуй, теперь уже в той или иной стадии разрушения.
Улиц как таковых в Помподуросе практически не было: горожане – мужчины и женщины – ходили по своим делам из одного места в другое по открытым участкам и проездам, расчищенным среди развалин. Высокие и худощавые мужчины носили длинные халаты и шапки. Женщины наряжались в плетенные из стеблей дрока юбки, окрашенные в темно-зеленый, темно-красный, серый или серо-фиолетовый цвет, шали с бахромой из кисточек и украшенные бусинами чепчики, в каковые самые кокетливые из них вставляли плюмажи из перьев морских птиц.
Между развалинами Помподуроса время от времени перемещались небольшие наемные экипажи, запряженные приземистыми толстоногими существами – здесь их называли дроггерами. Пустующие коляски, ожидавшие пассажиров, выстроились вереницей перед мужским клубом.
Бундервалю поручили сопровождать мадам Сольдинк и ее дочерей во время экскурсии по окрестностям Помподуроса; они наняли экипаж и отправились осматривать достопримечательности. Капитана Бонта и Сольдинка встретили и провели в мужской клуб несколько представителей местного правительства и деловых кругов.
Скрывая лицо под самодельной чадрой, Кугель тоже зашел в мужской клуб. Подойдя к стойке, он заказал оловянный кувшин пива и отнес его на стол в окруженном невысокими перегородками отделении, примыкавшем к другому такому же отделению, где Сольдинк, капитан Бонт и еще несколько человек пили пиво и обсуждали вопросы, относившиеся к плаванию «Галанте».
Прижимая ухо к перегородке и внимательно прислушиваясь, Кугель мог разобрать почти каждое слово высокопоставленных соседей.
– У этого пива исключительно необычный привкус, – говорил Сольдинк, – напоминающий смолу.
– Насколько я понимаю, его варят из дегтярной травы и других сходных ингредиентов, – заметил капитан Бонт. – Говорят, это питательный напиток, но он спускается по пищеводу в желудок как кошка, отчаянно цепляющаяся когтями… Ага! Вот и Дрофо!
Сольдинк чуть приподнял вуаль:
– Откуда вы знаете, что это Дрофо, если он завесил лицо?
– Его невозможно не узнать. Он носит желтые сапоги старшего червячника.
– Да, действительно. А кто его спутник?
– Подозреваю, что это его приятель по имени Пульк. Эй, Дрофо! Мы здесь!
Новоприбывшие присоединились к Сольдинку и капитану. Дрофо произнес:
– Позвольте представить вам червячника Пулька, о котором я уже упоминал. Я намекнул ему о наших затруднениях, и Пульк согласился рассмотреть возможность оказания нам необходимой помощи.
– Замечательно! – одобрил капитан Бонт. – Надеюсь, вы упомянули также о том, что нам нужен тягловый червь – предпочтительно из породы «волношлепов» или «магнахвостов»?
– Что скажете, Пульк?
Пульк неторопливо ответил:
– Думаю, червя с такими характеристиками мог бы предоставить мой племянник Фускуль – особенно в том случае, если его назначат червячником на борту «Галанте».
Помолчав, Сольдинк сказал:
– Тогда в составе команды окажутся три червячника, не считая Дрофо. Это нецелесообразно с практической точки зрения.
– Разумеется, – согласился Дрофо. – По степени незаменимости первым следует рассматривать меня, затем Пулька, после него – Фускуля, а затем уже… – Дрофо замолчал.
– Кугеля?
– Да, Кугеля.
– Вы имеете в виду, что нам следует бросить Кугеля на этом малоизвестном, безотрадном острове?
– Такова одна из возможностей.
– Но каким образом Кугель вернется на континент?
– Не сомневаюсь, что как-нибудь у него это получится.
– В конце концов, Лаусикая не хуже многих других мест, – вмешался Пульк. – Причем здесь превосходно готовят спралингов.
– А, спралинги! – заметно оживился Сольдинк. – Как попробовать этот деликатес?
– Нет ничего проще, – ответил Пульк. – Достаточно пройтись по женскому кварталу – вскоре вы, несомненно, заметите объявление, которое придется вам по вкусу. Протяните руку, возьмите объявление и зайдите в хижину.
– Нужно будет постучаться? – осторожно спросил экспедитор.
– Не помешает. Привычка предварительно стучаться считается признаком благовоспитанности.
– Еще один вопрос. Как оценить характеристики хозяйки, прежде чем – если можно так выразиться – взять на себя обязательства?
– Существует несколько тактических приемов. Случайному посетителю – такому, как вы, – настоятельно рекомендуется прислушиваться к советам местных жителей, потому что, как только откроется дверь и вы зайдете внутрь, удалиться, соблюдая приличия, почти невозможно. Если хотите, я попрошу Фускуля вас проконсультировать.
– Конфиденциально, я надеюсь? Мадам Сольдинк не следовало бы знать о моей заинтересованности в лаусикайской кулинарии.
– Фускуль проявит полное понимание во всех отношениях.
– Вот еще что: мадам Сольдинк желает посетить Пафниссийские бани, о которых она слышала много достойных внимания отзывов.
– Я не отказался бы лично сопровождать вашу супругу, – вежливо отозвался Пульк. – К сожалению, на протяжении нескольких ближайших дней я буду занят сверх головы. Опять же, Фускуль вполне мог бы справиться с этой задачей.
– Думаю, что такой план вполне устроит мадам Сольдинк. Что ж, Дрофо! Рискнем выпить еще по бокалу этого отдающего фенолом варева? По меньшей мере оно не разбавлено.
– Мне не по вкусу местное пиво.
– А вы, капитан?
Бонт тоже отказался:
– Теперь я должен вернуться на борт «Галанте» и уволить Кугеля – насколько я понимаю, вы приняли бесповоротное решение по этому вопросу? – Капитан поднялся на ноги и вышел из клуба; Дрофо последовал за ним.
Сольдинк налил себе пива из оловянного кувшина, пригубил его и скорчил гримасу:
– Этим зельем можно было бы пропитывать днище корабля, чтобы отпугивать древоточцев и прочих морских вредителей. Тем не менее ничего лучше здесь нет. – Опрокинув пиво в глотку, экспедитор со стуком поставил бокал на стол. – Пульк, зачем терять время зря – почему бы не попробовать спралингов сейчас? Ваш племянник свободен?
– Скорее всего, он отдыхает или опять полирует червя. Так или иначе, он будет рад оказать вам помощь. – Пульк подозвал подростка-официанта. – Сбегай к Фускулю и попроси его сейчас же прийти сюда, чтобы встретиться с мастером Сольдинком. Объясни ему, что сообщение передал червячник Пульк и что дело носит самый срочный характер. А теперь, сударь, – Пульк поднялся на ноги, – о вас позаботится Фускуль – он скоро придет.
Кугель выскочил из-за стола, поспешил выйти из клуба и притаился в тени за углом. Появились и разошлись в разные стороны Пульк и мальчишка-официант. Кугель побежал за официантом и остановил его:
– Эй, подожди! Сольдинк передумал. Вот тебе флорин за труды.
– Спасибо, сударь! – Мальчишка повернул обратно к мужскому клубу. Но Кугель снова задержал его: – Тебе, конечно, известны обычаи женщин Помподуроса?
– Только понаслышке. Никто из них и не подумает подать мне спралингов. Честно говоря, их непристойные насмешки мне порядком надоели.
– Жаль! Но я не сомневаюсь, что твое время придет – нужно только подождать. Скажи, кого из всех известных тебе женщин считают самой ужасной и неприглядной стервой?
Подросток задумался:
– Трудно сказать – у нас таких хоть отбавляй. Крислена, может быть? Оттлейя? Терлулия? По всей справедливости, следует отдать предпочтение Терлулии. Поговаривают, что, когда она заходит в море ловить спралингов, морские птицы улетают на другую сторону острова. Она высокая и тучная, кожа на предплечьях у нее покрыта красными пятнами, и у нее длинные зубы. Она всеми командует и, судя по словам опытных людей, слишком многого требует за спралингов.