Страница 26 из 36
– Каждый, кто уже побывал в этих местах, знает, почему я предупреждаю других. Короче говоря, некоторые обычаи островитян отличаются от общепринятых. Они могут показаться странными, причудливыми, смехотворными, постыдными, колоритными или похвальными – в зависимости от точки зрения. Как бы то ни было, мы должны принимать эти обычаи во внимание и соблюдать их, так как лаусикайцы не станут отдавать предпочтение нашим представлениям о приличиях.
Отметив вежливой улыбкой присутствие мадам Сольдинк и трех ее дочерей, капитан продолжал:
– Мои замечания относятся почти исключительно к находящимся на борту мужчинам, причем мне придется затронуть вопросы, которые обычно не обсуждаются в благовоспитанном обществе, в связи с чем заранее прошу прощения у достопочтенных дам.
Сольдинк ворчливо прикрикнул:
– Кончайте бить себя в грудь, Бонт! Говорите! И команда, и пассажиры – в том числе мадам Сольдинк – знают, откуда ноги растут!
Моряки расхохотались; капитан Бонт подождал, пока уляжется веселье, после чего сказал:
– Очень хорошо! Взгляните на набережную: вы можете заметить, что под фонарем стоят трое мужчин. Лицо каждого из них закрыто чадрой. Для такой предосторожности есть основательная причина, а именно – несдержанный энтузиазм лаусикайских женщин. Они настолько легко возбуждаются, что мужчины не осмеливаются открывать лица, опасаясь подвергнуться бесконтрольным домогательствам. Женщины доходят до того, что карабкаются по стенам и заглядывают в окна мужского клуба, где представители сильного пола собираются, чтобы спокойно выпить пива, – и при этом иногда приподнимают чадру.
Слушая капитана, мадам Сольдинк и ее дочери нервно хихикали.
– Невероятно! – воскликнула супруга мастера Сольдинка. – И таким образом ведут себя представительницы всех слоев общества?
– Все, поголовно!
Меадре смущенно спросила:
– Юноши предлагают девушкам вступить в брак, не открывая лица?
Капитан Бонт почесал в затылке:
– Насколько мне известно, делать такого рода предложения здесь никому не приходит в голову.
– Как можно растить и воспитывать детей в таких условиях? – удивилась мадам Сольдинк.
– По-видимому, обычаи Лаусикаи не оказывают практически никакого нежелательного влияния на детей, – ответил капитан. – Вплоть до десятилетнего возраста мальчики время от времени показываются с открытыми лицами, но даже в этом нежном возрасте их приходится защищать от настойчивых приставаний девочек. Но как только мальчику исполняется десять лет, он надевает чадру.
– Как это скучно – для девушек, я имею в виду! – вздохнула Салассера.
– И недостойно! – выразительно прибавила Табазинта. – Допустим, я замечу молодого человека привлекательной на первый взгляд наружности, побегу за ним, догоню его, повалю на землю и сорву с него чадру, а потом окажется, что у него торчащие желтые зубы, нос огурцом и узкий лоб. Что дальше? Придется встать и уйти, чувствуя себя последней дурой.
– Ты могла бы просто извиниться и объяснить, что хотела спросить, как пройти на набережную, – предложила Меадре.
– Так или иначе, – продолжал капитан Бонт, – лаусикайские женщины выработали методы, позволяющие им поддерживать равновесие во взаимоотношениях полов следующим образом.
Островитяне мужского пола любят лакомиться жареными спралингами – это такие маленькие юркие рыбки-двухвостки. Рано утром они всплывают на поверхность прибрежных вод. Поэтому женщины встают до рассвета, заходят по пояс в море и ловят столько спралингов, сколько смогут, после чего возвращаются к себе в хижины.
Те, кому удалось собрать приличный улов, разводят огонь в очагах и вывешивают объявления типа «СВЕЖИЙ СПРАЛИНГ, С ПЫЛУ С ЖАРУ!» или «ХОТИТЕ ПОЛАКОМИТЬСЯ СПРАЛИНГОМ? ПРИГОТОВЛЮ ПО ВКУСУ!».
В свое время мужчины тоже просыпаются и бродят по городу. Нагуляв наконец аппетит, они останавливаются у тех хижин, где предлагается самая привлекательная, на их взгляд, закуска. Нередко, если им нравится, как приготовлен спралинг (и если им по душе компания поварихи), они остаются в хижине до ужина.
Мадам Сольдинк фыркнула и что-то пробормотала дочерям – те только пожали плечами и покачали головами.
Сольдинк поднялся на две ступени сходен.
– Не пропускайте мимо ушей замечания капитана! Перед тем как выходить на берег, надевайте поверх обычной одежды что-нибудь вроде длинного халата или окутывающей все тело шали и каким-нибудь образом закрывайте лицо, чтобы не провоцировать неприличные и неприемлемые инциденты! Все понятно?
Капитан прибавил:
– Утром мы пришвартуемся у причала и займемся различными делами. Дрофо, предлагаю плодотворно воспользоваться этим перерывом. Обработайте своих животных целебными мазями, проследите за тем, чтобы у них не было никаких ссадин, царапин и язв. Ежедневно упражняйте их в гавани – от безделья у червей начинаются закупорки. Излечите их от любых инфекций и хорошенько прочистите им жабры. Время, проведенное в порту, ни в коем случае нельзя терять – каждую минуту, днем и ночью, необходимо использовать максимально эффективно.
– Я тоже так считаю, – отозвался Дрофо. – Кугель получит соответствующие инструкции.
Сольдинк повысил голос:
– Еще несколько слов! Побег Сачковского, похитившего наружного правобортного червя, причинил бы нам множество неудобств, если бы Дрофо своевременно и предусмотрительно не принял меры. Предлагаю прокричать «Ура!» в честь достопочтенного Дрофо!
Дрофо ответил на признание своих заслуг сухим кивком, дал указания Кугелю, прошел на носовую палубу, облокотился на поручень и принялся задумчиво обозревать гавань.
Кугель работал до полуночи, обрабатывая червей резаками, шлифовальными напильниками и зачистным буром, после чего занялся втиранием мазей, предотвращавших образование коросты, спорогноя и тимпа. К тому времени Дрофо давно ушел с палубы, капитан Бонт тоже удалился на покой пораньше. Кугель потихоньку сложил инструменты и горшки, спустился в трюм и улегся на койку.
Не прошло и нескольких минут (по меньшей мере так ему показалось), как его разбудил юнга Кодникс. Протирая глаза и позевывая, Кугель поднялся из трюма и обнаружил, что Солнце уже показалось над горизонтом, а капитан Бонт нетерпеливо расхаживал по палубе.
Заметив Кугеля, капитан резко остановился:
– Подумать только! Ты наконец оказал нам честь своим присутствием! Конечно же, мы можем подождать с делами и не швартоваться, пока не выспится такая важная персона! Ты готов, наконец, приступить к работе?
– Готов, капитан!
– Спасибо, Кугель, это очень любезно с твоей стороны! Дрофо! Вот ваш червячник, явился наконец!
– Я им займусь, капитан. Кугель, тебе нужно научиться быть под рукой, когда требуются твои услуги. Теперь пойди затяни червям пояса. Нам пора швартоваться. Держи шоры наготове и не пользуйся приманкой.
Капитан Бонт поднялся на квартердек, Дрофо бдительно наблюдал за процедурой на носу, а Кугель обслуживал червей, бегая по палубе с одного спонсона на другой и обратно. «Галанте» постепенно переместилась к причалу. Портовые рабочие в длинных черных халатах и высоких шапках с закрывавшими лица чадрами поймали швартовы и привязали их к причальным тумбам. Кугель натянул на червей наглазники, ослабил их пояса и накормил каждую из тварей.
Капитан Бонт поручил Кугелю и юнге дежурить у трапа; все остальные, одевшись надлежащим образом и завесив лица вуалями, спустились на берег. Кугель тут же замотал лицо кушаком, оставив узкую щель для глаз, закутался в плащ и тоже сошел на берег; вскоре за ним последовал и юнга.
Давно, уже много лет тому назад, Кугель побывал в древнем городе Кайине в Асколаисе, к северу от Альмерии. Запущенное великолепие некоторых сооружений Помподуроса всколыхнуло в нем тревожные воспоминания о Кайине – главным образом этому способствовали руины разрушенных дворцов на склоне холма, ныне поросшие наперстянкой, каменицей и редкими карликовыми кипарисами, формой напоминавшими камыши.