Лабиринт Принца Пустоты

– Чтобы ты не игрался с баллистическими ракетами и не отправлял через воронки лекарства от всех болезней? – невесело пошутила Таисса.

– За антидотом к нанораствору тебе точно не ко мне, – рассеянно отмахнулся Вернон. – Но мысль ты выразила верно. В конце концов, любой властью можно злоупотребить.

– Что ты и делаешь.

Вернон пожал плечами и вскинул взгляд на Омегу.

– Кстати, – задумчиво сказал он, – Александр не забыл упомянуть, что со дна сферы не возвращаются? То есть совсем. Никогда.

Лицо Омеги застыло мёртвой маской. Майлз молча глядел на сына.

Последние сомнения у Таиссы исчезли.

– Дир действительно на дне сферы, – обречённо произнесла Таисса.

– Я отговаривала его, – произнесла Омега сухо. – Но Дир был убеждён, что там лежит наш единственный способ выбраться отсюда.

– И купил билет в один конец. – Вернон скользнул по Таиссе безразличным взглядом. – Какая жалость для тебя, да? Некому будет приносить кофе в постель, укрывать пледом и заслонять тебя собой. Сама, всё сама.

Дир внизу. И не вернётся. Она больше его не увидит.

Таисса стиснула челюсти. Ну нет. Она так просто в это не поверит.

Но в это было куда легче поверить, чем в Тьена – будущего Великого Светлого. И, судя по застывшему взгляду Омеги, у неё осталось мало сомнений.

Вернон кивнул Омеге.

– К слову, о том, чтобы выбраться отсюда. Ты знаешь, что произойдёт, если вы уберёте меня с дороги, ты, благородная мстительница? По вашей прекрасной планете можно будет открывать обратный отсчёт. Он и так открыт, но сейчас я держу палец на паузе. А ты хочешь отрубить мне руку.

Глаза наёмницы сузились.

– Неужели? – мягко спросила она.

– Тьен может стать Великим Светлым и уничтожить мир, – быстро произнесла Таисса. – Поэтому нас перенесло сюда.

– Ясно, – спокойно сказала Омега. – Я подозревала что-то подобное.

Повисла тишина. Мир свёлся к трём платформам, к треугольнику в туманном небе. Хрупкий мир из трёх точек, готовый взорваться. Потому что и в голосе Майлза, и в глазах наёмницы Омеги была одинаковая решимость.

И Таисса ничего не могла с ней сделать. Ничего.

– Вернон, если ты убьёшь Майлза и освободишь сознание Александра, – произнесла она, – у тебя будут проблемы.

– А если эти двое убьют меня, проблемы начнутся у них, – парировал Вернон-Кай. – Но есть метод, который эти идиоты считают гуманным. Проломить мне голову не до конца, запереть в саркофаге, а самим броситься к воображаемому пульту управления сферой и покопаться в запчастях.

– Пока твоя жизнь висит на волоске, – тихо сказала Таисса.

– О, на этот волосок всегда находилось много желающих. – Принц Пустоты мрачно усмехнулся. – Не они первые, не они последние.

– У тебя есть выбор, – сухо сказал Майлз.

– Взять тебя в приёмные отцы, а Александра – в запасные? Нет, спасибо. Оставьте себе.

– Но это всё же шанс, – произнесла Таисса.

– Пустой и бессмысленный. Не вмешивайся.

Омега молча глядела на них, спокойная и собранная. И, в отличие от Майлза, она отнюдь не собиралась ни вступать в перепалки, ни тратить зря слова.

Таисса вздрогнула, осознавая, что это означает. Элен Пирс действительно была готова убивать. Подвести Принца Пустоты к грани между жизнью и смертью, несмотря на то, кем был для неё Вернон.

Двое против одного. У Омеги с Майлзом, с ледяной обречённостью поняла Таисса, были шансы победить. И такие же шансы погибнуть.

Вернон шагнул назад, убирая ногу с тела Таиссы. Таисса охнула.

– Ты ведь понимаешь, что играешь на стороне Александра, верно? – спокойно уточнил он, глядя в лицо Омеге. – Он вцепится в своего долгожданного Великого Светлого руками и ногами и оттеснит всех, кто попробует выпихнуть его на пенсию. И это человек, который запер собственную внучку в саркофаге. Ты знала? Или он умолчал и об этом, как солгал про будущего Великого? – Он насмешливо хмыкнул. – Представь, что маленькая Таисса провела бы внутри субъективные годы, измученная кошмарами и видениями собственной совести. И всё по вине доброго дедушки. Точно хочешь свернуть шею мне, а не ему?

Таиссу невольно передёрнуло. Субъективные годы? Сколько бы это заняло в реальном мире, несколько недель? Если бы Принц не нашёл её… что бы от неё осталось?

– Таисса, это правда? – спросила Элен Пирс.

– Я… не знаю о субъективных годах, – с усилием произнесла Таисса. – Но там было страшно.

– А будет ещё страшнее, если меня разозлить, – холодно подтвердил Вернон. – Кстати, ещё один любопытный момент: твоя достопочтенная бабушка не хочет меня убивать, по крайней мере пока. А вот я не остановлюсь ни перед чем, чтобы снести ей голову. Интересно, она это осознаёт?

Вернон-Кай сделал расчётливую паузу.

– Кому-то вроде Элен Пирс стоит обдумать другие варианты, – его тон сделался мягче, вкрадчивее. – Отложить непоражение на потом. Как насчёт того, чтобы отправиться в мой замок? Думаю, у меня найдутся весомые аргументы, – быстрый взгляд вниз, на Таиссу, – в пользу этого исхода событий.

Глаза Омеги сузились.

– Единственным веским аргументом в твою пользу будет то, что ты её отпустишь.

– Нет, – спокойно сказал Вернон.

Омега сжала широкий клинок сильнее, и по его краям побежала золотистая хищная дуга.

– Тогда нам не о чем говорить.

Вернон-Кай ухмыльнулся. Сейчас он выглядел Верноном до кончиков ногтей – обаятельным, бесстрашным, насмешливым.

– Знал, что ты это скажешь.

Сердце Таиссы перестало биться. Звёзды в разрывах серого тумана всё ещё призывно светили, но Принц Пустоты на них больше не смотрел. Тон голоса оставался прежним, но лицо превратилось в маску.

Он был готов убивать.

– Вернон, – позвал Майлз Лютер.

– Нет. – Принц Пустоты не повернул головы. – Я уже ответил тебе. Дважды.

Таисса глядела на них, и происходящее казалось ей безумным фарсом, сном, от которого она вот-вот проснётся. Вот сейчас Вернон обернётся, подаст ей руку и скажет: «Вставай, Пирс. Время возвращаться домой».

Вот только этого никогда не произойдёт. Отчаяние наплыло на неё чёрным облаком.

Но если она продолжит беспомощно лежать и молчать, будет ещё хуже.

Таисса с усилием поднялась на колени, цепляясь за платформу.

– Хватит, – произнесла она. – Тот из вас, кто убьёт другого, станет убийцей близкого мне человека… и просто убийцей. В первый раз или в двадцатый – это одинаково страшно. Мы не можем калечить друг друга, пока мы способны говорить.

Противники молча смотрели на неё. Мир застыл. Лишь молнии сверкали в облаках.

Секунды, которые Таисса обязана была использовать.

– Нет битвы «почти до смерти», – хрипло сказала Таисса. – Если Майлз умрёт, будет беда. Если Вернон умрёт, будет беда. Не потому, что в итоге сферу сожгут молнии Александра или Страж уничтожит нас всех, а потому что кого-то из них не станет.

– Таисса, нам действительно не о чем говорить, – неожиданно мягко произнесла Омега. – Пока Страж противостоит нам, мы отсюда не выберемся. Я не хочу укладывать Вернона в кому, но больше мы ничего не можем сделать. У нас нет альтернатив. Только драться до конца.

– Или смириться и начать выбирать обои в тон местному колориту, – легко согласился Вернон. – Я бы предложил обнажённых девиц: будет чем отвлечься от мыслей по захвату мира. – Он покосился на Таиссу. – Я не о тебе, конечно. Когда речь заходит о Таиссе Пирс, возможные женихи толпой несутся на ближайший вокзал, спасая свои активы от невесты-хищницы.

– Ну разумеется, – пробормотала Таисса. – В этом вся я.

Несколько секунд Вернон смотрел ей в глаза. В его взгляде было сожаление.

– Кстати, есть ещё один неплохой вариант, – произнёс он. – Умереть.

Он вскинул голову, и взгляды наёмницы Омеги и Принца Пустоты скрестились.

– Будем разговаривать дальше? – с насмешкой уточнил Принц Пустоты.

– Зачем? – спокойно ответила Омега. – Мы оба знаем, чем всё кончится.

Кай-Вернон наклонил голову.

И без предупреждения, без малейшего знака с невозможной скоростью направил платформу в сторону Омеги. Таисса бросилась на корточки, вцепившись в углы платформы.