Страница 8 из 41
– Робин! – услышала я. – Вот ты где! Это правда, что ты вчера чуть не погиб в лесу?
Ректор, надо сказать, не слишком-то обрадовался появлению блондинки – зато она так и источала счастье. Подойдя ближе, девушка поцеловала его в щеку и сказала:
– Я решила сразу же ехать в академию. Как ты себя чувствуешь?
– Кто это? – спросила я. Бен сорвал несколько ягод, бросил их в корзину и ответил:
– Это Линда Сноу, наш регулярный инспектор из министерства магии.
– А что она делает? – спросила я. Линда мне не нравилась, и чем дальше, тем сильнее. Она всего на пару лет старше меня, а уже инспектор – за какие это заслуги, интересно?
– Контролирует работу академии. Ходит на занятия, проверяет запасы зелий и состояние системы безопасности, – недовольно сказал Бен. – Каждый день докладывает в министерство о том, как у нас тут дела. Замминистра Абрахам Сноу – ее отец.
– Понятно, – кивнула я. – Вижу, ей нравится наш ректор?
Об этом, конечно, не стоило спрашивать: такие вопросы как минимум невежливы. Мое-то какое дело, кто кому нравится, и кто на ком висит, как кошка на дереве?
– В прошлом году говорили об их помолвке.
Помолвка? Ну вот и хорошо. Не знаю, почему, но я вдруг рассердилась – хотя с чего бы мне вообще сердиться? Я бросила ягоду в корзинку так, что оттуда донесся возмущенный писк, и спросила:
– Так что ты там говорил про вишневый пирог?
Я сама не знала, что со мной происходит, и с чего я вдруг так кипячусь. Держа ректора под руку, Линда пошла с ним к выходу с огорода. Ассистенты потянулись за ними, о чем-то негромко переговариваясь.
Прямо королевская чета со свитой. Тьфу на них.
– Я… ну то есть… – Бен, кажется, оробел еще сильнее. – Ты пойдешь со мной сегодня в Малую башню? Вишневый пирог и чай. Вкусные.
– Это решает, – ответила я, глядя, как Линда заливается смехом, о чем-то рассказывая ректору. Да, я спасла его, а он меня – но это ничего не значит. У нас нет причин привязываться друг к другу, у нас нет повода для симпатии. – Идем.
3.2
Робин
Не буду врать: Линда нравится мне намного меньше, чем склонна верить. Но мне нужны друзья в министерстве магии, ее отец, вполне возможно, станет следующим министром, да и почему бы не быть в хороших отношениях с молодой привлекательной женщиной? Когда-нибудь мне надо будет жениться – почему бы не на Линде?
Слухи о нашей помолвке стали ходить после рождественского бала – мы танцевали вместе, а на пальце Линды было новое кольцо с желтым бриллиантом. Она купила его, когда выезжала в город, я в это время оставался в академии, но все сделали далеко идущие выводы. Когда Берта как бы случайно заметила, что лучше бы я не спешил так с помолвкой, и эта девушка не та, кто мне подходит, я посоветовал ей не сплетничать самой и обрубить все сплетни в коллективе.
– А кто та замарашка с Беном? – спросила Линда, когда мы вышли из оранжерей и направились к замку. Замарашка, надо же такое сказать. На щеке Деллы было пятно от ягоды, только и всего. Я сразу же ощутил досаду и некое неудобство.
– Это наш новый зельевар, госпожа Делла Хайсс, – сообщил я. Линда вопросительно подняла левую бровь.
– Женщина-зельевар? Вот так редкость! И где же ты ее раздобыл?
– Вчера она спасла мне жизнь своими зельями, когда я провалился в болотное окно.
– Даже так? Чудеса! Не ты ли говорил, что женщина не может быть зельеваром?
– Практика показывает другое, – сказал я тем тоном, который дает понять, что беседа зашла слишком далеко.
Когда мы пришли в мой кабинет, то Линда опустилась в кресло и, задумчиво рассматривая бисер своей сумочки, сказала:
– Ты себя совершенно не бережешь, Робин. Так нельзя. Я знаю, что ты вчера чуть не погиб. В этот раз тебе повезло, там оказалась эта чумазая девица. А в другой?
Чумазая девица. Линда уже второй раз язвительно проходится по поводу Деллы. Я сел за стол, придвинул к себе первую попавшуюся папку с бумагами и понял, что злюсь.
У меня не было причин для злости, и вот это-то и было самым странным.
– Что ты предлагаешь, Линда? – спросил я резче, чем собирался. Но Линду этим было не пронять – она одарила меня самой обаятельной из всех своих улыбок, той, за которую любой мужчина отдал бы душу, и ответила:
– Отец сказал, что ему нужен заместитель. Толковый, опытный, с перспективами роста. Робин, ну это как минимум безопасно! В министерстве магии не открываются болотные окна.
Я молчал. Честно говоря, чего-то в этом роде я и ожидал. Меня переведут в министерство магии, пост ректора займет нужный человек… может, и промертвие должно было ускорить мое решение. В конце концов, о чем бы мне думать? Вчера я был тяжело ранен, потом в академию проник монстр – было бы разумно и логично согласиться на такое заманчивое предложение просто для того, чтобы поберечь себя.
– И потом, эта академия настоящий медвежий угол, незачем отрицать, – продолжала Линда. – Ни общения, ни развлечений, до ближайшего города час в экипаже, да и там поговорить не с кем. А ты ведь ученый, Робин, ты не должен замыкаться в этом крошечном мирке.
Я кивнул, соглашаясь. Все правильно. Линда была права, я признавал ее правоту. Для ученого нужно общение с коллегами, нужно чувствовать биение сердца науки, быть рядом с такими же, как он. А про ближайший городок говорили просто и грубо: “Куда можно сходить в Пальцере? В ведро и к черту”.
Но как раз в таких местах и возникают протечки черной магии. Вроде бы ничего необычного: бойкий ручеек журчит среди деревьев, но в этом месте никогда не было ручья, и если он разольется, то в округе не останется ничего живого. Птицы рухнут с веток обгорелыми комочками, животные упадут с разорванными животами, люди начнут убивать друг друга, не понимая, что делают. Черная магия помрачает рассудок, черная магия заражает мир, и я был тем, кто мог ей противостоять.
Я никогда не был кабинетным ученым, который путешествует по миру в кресле с книгой. Это было в какой-то мере наивно: строить теории и понятия не иметь о практике. Мне нужно было руководить академией и сражаться со злом – это было моей сутью, но Линда никогда бы этого не поняла, просто потому, что она другая.
– Тебе тут и поговорить-то не с кем, – продолжала она. – Госпожа Махоуни скучна, Карвен заикается, а эта юная зельеварша…
– Что ты так к ней прицепилась! – вспыхнул я и даже не стал себя осаживать за эту вспышку. – Госпожа Хайсс не чумазая и не замарашка, и хватит уже о ней.
Улыбка Линды стала еще мягче. Я взял другую папку, вынул карандаш, всем своим видом показывая, как сильно занят.
– В академии нужен зельевар, я согласна. Побуду на ее первых занятиях, оценю уровень. Где она училась?
– В колледже Лабруса, – ответил я. Утром Делла передала все документы в канцелярию: колледж выдал ей диплом с отличием. Я даже удивляться не стал. Линда понимающе кивнула.
– Лабрус, прекрасно. Там по-прежнему путают котел с нужником, интересно?
Нет, она определенно цеплялась к Делле. Новый зельевар академии не понравилась Линде с первого взгляда, и в других обстоятельствах я бы сказал, что Линда чует конкурентку. Но с чем и в чем тут можно конкурировать?
– Мне надо работать, – хмуро сказал я. Линда поднялась, поправила бисеринку на боку сумочки и ответила:
– Конечно, дорогой. Но ты все же подумай о предложении моего отца. В столице мы бы зажили намного лучше, чем здесь.
И это “мы” очень мне не понравилось.
3.3
Робин
Взвились соколы орлами – подумал я, когда пришел обедать и увидел, как выглядит Бен.
После работы в оранжерее он успел переодеться в свой единственный приличный костюм, расчесал вечно взлохмаченные кудри и теперь, сидя напротив Деллы Хайсс, о чем-то говорил с живым и заинтересованным видом. Делла, которая, конечно, не была ни чумазой, ни замарашкой, скучала над тарелкой супа из красной капусты с копченостями.