Цифровой Вампир

Дум-Дум, Дум-Дум! Дождь усилился и гулко застучал по навесу. Мы сидели на немного обставленном берегу и наслаждались уютом этого образа. В очередной раз. Я старался не повторяться, либо обставляя наши посиделки в уже знакомых образах как-то по особому, либо вообще создавая новые локации. Последнее происходило достаточно редко. Лишь тогда, когда уже имеющиеся образы сильно нам наскучивали.

Мы не всë время занимались поиском и систематизацией воспоминаний Дженни, но и просто отдыхали. В основном, разговаривали. Я теперь знаю о ней практически всë, как и она обо мне.

Помнится, однажды речь зашла о том, зачем нужно было обращать в вампира одного скромного, белобрысого паренька. И она практически без утайки мне всë рассказала. Да там, в принципе, и нечего особо было рассказывать. Дженни просто захотела мной полакомиться, понравился я ей. Завела она меня в туалет одного бара и там припала к моей шее. Собираясь отпить совсем немного, только, чтобы утолить голод, она не удержалась. Не ожидая, что наткнëтся на мага, Дженни потеряла над собой контроль и выпила всë, остановившись лишь тогда, когда чуть не совершила диаблери. Удивительно, но ей хватило совести, не поглотить душу юного волшебника, которая неимоверно усилила бы еë. Вместо этого вампирша напоила меня своей кровью, надеясь, что ещë не поздно. О чëм она думала, оставляя новообращëнного в подворотне одного, Дженни и сама не знала. Её тогда жутко колбасило из-за моей крови.

Будь я человеком, обиделся бы, наверное. Но, успев пожить в шкуре вампира, хорошо познакомился с Жаждой и понял на своей шкуре, как порой тяжело с ней бороться. А уж о том, что происходит, когда она тебя оделевает, я и вовсе целую статью написать могу. В общем, не получалось у меня на неë злиться ну вот никак.

- Когда такая прелестная женщина, говорит нечто подобное, невольно возникают разные... мысли, - отпиваю из своего бокала, ощущая как по телу разливается обжигающая свежесть.

- И что же это за... мысли? - понизив голос, подаëтся Дженни немного вперëд. Еë вырез при этом оказался практически перед самым моим носом.

- О, эти мысли о том, - тоже понижаю голос до интимного шëпота, - как я невероятно, невозможно хорош! - говорю уже нормальным голосом, оторвав взгляд от двух упругих, белых "арбузин".

- Хммф! - разочарованно фыркнула вампирша, усаживаясь обратно.

- Да брось, давай в кой то веки не будем сводить всë к одному.

В ответ на меня лишь обиженно зыркнули и, выпив залпом весь кровавый напиток, покинули образ. А я остался один под светом тусклой лампы.

Ну да, помимо многочисленных достоинств у Дженни есть и недостатки. Она ну очень эмоциональная и не склонная к долгим раздумьям. В общем, сначала делает, а потом уже... ломает голову, как из всего этого дерьма выкручиваться. Когда я привëл в порядок еë личность, мне пришлось иметь дело с непростым характером вампирши. А было это давно, очень давно.

Сначала мы не следили за временем, но потом, когда поняли, что минула, если не вечность, то целая жизнь, Дженни установила в нашем домике часы, что отсчитывали прошедшие дни. Я создал механизм смены дня и ночи, по которому этот прибор и ориентировался. Так вот, с того момента прошло чуть меньше двадцати шести лет.

Конечно, это время субъективное. Сколько на самом деле я лежу под склепом, неизвестно, год, два или десять... Впрочем, это неважно. Дженни думает, что рано или поздно я выберусь, лет через пятьдесят меня откопают, и по незнанию, так или иначе, напоят кровью. Однако я не разделял еë оптимизма. Да и не хотелось мне просыпаться. Несмотря на то, что у моего нынешнего существования есть куча минусов, есть в нëм и плюсы. Несмотря на прошедшие годы, я не собираюсь менять своë решение. Я - чудовище, которое не должно ходить среди людей.

Дженни пыталась меня разубедить, успокоить, но это невозможно. Решение принято. Если меня однажды действительно пробудят, я снова воткну кол в своë сердце, перед этим заберавшись в самые глубины мирового анала.

***

- А то бы нам был нужен ваш совет. Обдуманный и плодотворный. В сегодняшнем собранье; но мы это обсудим завтра. А далëк ваш путь? - громко декларировал со сцены высокий мужчина с густой, аккуратно подстриженной бородой, одетый в неряшливые, деревянные реплики церемониальных доспехов шестнадцатого века.

- Таков, что ***** всë время, до ужина; а если конь сплошает, то мне придëтся при занять у ночи. Час или два, - ответил ему похожий по комплекции мужчина. Только чуть менее высокий, более широкий в плечах и рыжий. Наряжен он, кстати, был в точно такой же реквизит. Единственное отличие - другой герб на "кирасе". Часть его речи «заело», видимо, в своё время Дженни плохо расслышала этот момент.

Мы с Дженни смотрели постановку "Макбета", сыгранную в одном из театров Лондона в 1883 году. Тогда моя подруга была ещё совсем юной и состояла в труппе, которая спектакль и поставила. Однако в нëм самом не участвовала. Пробравшись в зал, она вместе с подругой наблюдала за всём, как самый обычный зритель.

"Макбет" был одним из образов еë лабиринта воспоминаний, в котором не было лишних людей и деталей. Лишь она с подругой, зал, раза в три меньше настоящего и сам спектакль, на котором было сосредоточено почти всë внимание Дженни. Однако сейчас мы находились в настоящем воспоминании, которое было лишь слегка подправлено.

Я - не большой любитель театра. Однако вампирше тут нравилось. Не столько из любви к искусству, сколько по причинам ностальгии. Ну и мне приходилось посещать эту и подобные ей зрелища дней минувших, потому что я, как бы странно это ни звучало, уже не мыслил себя без Дженни. Расставались мы лишь на очень короткое время. И то, весьма редко. Это было больше, чем какая-то любовь или нечто подобное. Духовное единство - так бы я описал наше состояние. Мы так долго держались друг друга, что, в конце концов, просто слиплись, уже не представляя жизни друг без друга.

***

Под кожей будто роились миллионы наждачных червей, голова превратила в тяжеленный металлический шар, мысли в котором шевелились со скоростью застывших в вечной мерзлоте мамонтов.

- Пей! Пей, говнюк! - к моим онемевших губам прикоснулись нечто обжигающее. Оно растекалось по лицу и попадало внутрь, стекая по пищеводу в желудок.

Я буквально горел изнутри, не в силах даже кричать боли, потому что моë тело представляло из себя кусок омертвевшего брёвна. Пытка, казалось, никогда не закончиться, но постепенно жар начал спадать. А на смену боли пришло облегчение и... Жажда.

- Джо? - еле слышно прошептал я оживающими губами, увидев восстановшимися глазами склонившихся на до мной оборотницу.

- Нет, бл*ть, Шэрон Стоун! - привычно огрызнулась девушка, но без своего обычного, злого запала. На еë лице, наоборот, читалась не слишком явная, но заметная тому, кто хорошо знал девушку, радость.

- Как ты... меня нашла? - спрашиваю, приподнимаясь с земли.

Я был всë в том же склепе, где и вогнал кол в своё сердце. Только обстановочка вокруг недвусмысленно намекала о прошедшем где-то здесь, прямо внутри, погроме. Всë было перевëрнуто вверх дном: плитка раскурочена, памятник стоит на голове, гроб к чертям разломан, а в полу зияет дыра, раза в два больше той, которую я вырыл.

- Твой подарок. Одна ведьма за пару галеонов чутка поколдовала над ним, добавила чары, указывающие направление к его создателю, - Джо достала из кармана куртки миниатюрный, пластиковый коровий череп. Дешевое дерьмо, которое я зачаровал скандинавскими рунами. Пеорт и Эольх. В том сочетании, в котором я их использовал, они обозначали: "защита скрытностью". Ну или, по-другому: "скрывающий покров". Этот амулет отводил взгляд от его обладателя, заставляя всех вокруг не обращать на него внимание, буквально не давая разуму на нëм концентрироваться. Хорошая вещь для того, кто не желает привлекать к себе внимание. Когда мы расставались, я отдал его ей. В качестве прощального подарка. Не думал, что мы ещë увидимся... тем более вот так.