Душа

– Собаки видят призраков и рычат на них, но этот уже привык ко мне. Он славный. Твой отец его иногда подкармливает.

– Здорово. А ты когда-нибудь встречал людей, которые видят призраков?

– Нет. Думаешь, они действительно существуют?

– Мне хочется в это верить.

– Мечтаешь предать весточку родным?

– Было бы неплохо.

– Даже если они и есть, то не помогут тебе.

– Почему?

– Они надменные и гордые, как все взрослые.

– Я тоже надменная и гордая?

– Ты – нет.

– Но я ведь взрослая.

– Сам удивляюсь, что ты со мной разговариваешь. Бородача пожалела. Остальные призраки даже внимания на меня не обращают. А я многих видел.

– Это потому что ты вредный мальчишка, – едва не выпалила я, но вовремя сдержалась: – Просто у каждого свои проблемы. И после смерти тоже. Помнишь, ты сам говорил: неоконченные дела.

– А у тебя их разве нет?

Я поглядела на Ромку и на спящего «Демидыча».

– Есть, но это не значит, что я не могу найти для тебя пять минут своей новой «жизни».

***

Из полиции Ромку забирал папа. Оксана Леонидовна не смогла прийти или не захотела. Участковый не стал задавать лишних вопросов, папа долго благодарил его и обещал уберечь Ромку от новых уличных драк. Они покинули участок быстро, без волнений, проволочек и скандалов, ушли вместе, но, как всегда, в молчании и на почтительном расстоянии друг от друга.

Дверь в нашу квартиру Ромка открывал резко и грубо: с такой силой засадил ключ в замочную скважину, что едва не выломал её. Папа топтался на пороге. Я переводила взгляд с одного на другого и никак не могла понять, о чём они думают и что чувствуют друг к другу. Наконец Ромка справился с ключом и широко распахнул дверь, пропуская папу вперёд. Я напряглась и по привычке прикусила губу. Папа снял ботинки, аккуратно приставил их к стенке и надел серые тапочки, оставленные для гостей. Ромка рухнул на диван, в чём был, и закрыл глаза.

Папа, присев на краешек стула, сцепил руки в замок и долго смотрел на люстру с синей подсветкой, в которой перегорело несколько лампочек. Я прижалась к стене, а потом осторожно сползла на пол. Я боялась, что вежливого разговора между ними не выйдет. Любая, даже самая безобидная беседа могла закончиться крупной ссорой. От постоянной злости на всех Ромка стал совершенно невменяемым и мог наговорить папе ужасные вещи. В груди болело. Я молила небеса уберечь двух моих самых любимых мужчин от драки. Пусть лучше прозвучит мучительное «Уходи и оставь меня в покое», чем череда новых обвинений и ругательств.

Ромка не выдержал первым и, открыв правый глаз, недоверчиво посмотрел на папу.

– Начинайте уже, Николай Андреевич. Проведите со мной воспитательную беседу. Устройте выволочку. Накричите. Скажите, что так, как я живу, жить неправильно. Поругайте меня за драку, за грязный пол, за бездушное отношение к матери. Не стесняйтесь, Николай Андреевич, и ни в чём себе не отказывайте.

Папа встал и потёр кулаком подбородок. Взял со стола пульверизатор, который я обычно использовала для глажки Ромкиных рубашек и, наполнив его водой из крана на кухне, побрызгал землю под увядающей хризантемой.

– Ветки здорово за месяц разрослись, – сказал он, потрогав листья. – Хорошо бы подрезать. Потом. Когда время будет.

Ромка открыл оба глаза и посмотрел на него с вызовом, дерзко, как раньше, тогда в десятом классе, когда только вернулся.

– Наташа любила эти горшки, вечно возилась с ними, хотя от них немного смысла. – Папа оставил поливку и вновь опустился на стул. – А ругать мне тебя не за чем, ты ведь теперь не мой ученик. Голова на плечах есть, аттестат о полном среднем образовании – тоже. Как жить и что делать, ты сам знаешь. Жизнь, в конце концов, это просто выбор. Бесконечная череда решений.

Желваки на скулах у Ромки заходили ходуном. Он сжал зубы, но взгляд не отвёл.

– Ты прости, что я раньше не заглядывал. Тяжело мне сюда приходить. В моём доме она была девочкой. В комнате по-прежнему куча мягких игрушек лежит. Вся кровать завалена, а здесь по-другому. Здесь Наташа превратилась в женщину. Комнатные цветы, сковородки, кастрюли, платья…

Уши у Ромки запылали, по лицу пробежала судорога. Папа снова встал, прошёл по ковру к моему креслу и поднял с пола балетки.

– Помнишь, – он улыбнулся и попытался расправить стоптанный задник, – как она сапоги в классе оставила, а ты принёс? Целый вечер меня тогда донимала: «Так это действительно Ромка мою сменку нашёл? Действительно, он?»

Папа настолько похоже изобразил мой голос, что я невольно рассмеялась. Ромка рассказал мне о найденной им обуви сам. Правда, только в марте. Я вновь забыла пакет, а когда спохватилась, он высоко поднял его над своей головой. Я прыгала вокруг него, а он никак не хотел отдавать…

– Ладно, пойду я. Не буду тебя отвлекать, – папа подошёл к Ромке и аккуратно похлопал его по плечу. – Не переживай, поминки хорошо прошли. Посидели, вспомнили, – добавил он уже из прихожей.

– Она считала балетки оберегом.

Ромка встал с дивана и, прислонившись к батарее, посмотрел на берёзу, ветки которой в особенно ветреные дни касались оконной рамы.

– Что ты сказал? – Папа бросил ботинки на пол и вернулся в комнату.

– Она принесла их через неделю после свадьбы. Редко надевала: они порядком износились ещё в школе. Но она всё равно их любила. В них тогда домой пришла.

– Тебя она тоже очень сильно любила.

– Я всё время вижу её во сне. Каждый день. Порой мне даже кажется, что она рядом, здесь, со мной. Читает или что-то готовит на кухне, а потом я трогаю её половину кровати и не чувствую тепла. И тогда до меня доходит, что её больше нет и никогда не будет. Я не знаю, как дальше жить. Не знаю, что делать. Будто умер вместе с ней. Хожу как замороженный. В груди только боль и пустота. Кругом одна пустота…

– Время лечит любые раны. Жизнь скоро всё по местам расставит. Учёбу только не бросай.

– Я не хотел быть врачом. Это Наташка за меня решила.

– Найди то, что по душе тебе. Профессий много. Юрист, инженер, маркетолог… Выбирай любую.

– И кто из них умеет воскрешать мёртвых?

– Никто. – Папа мотнул головой. – Но у тебя нет за плечами миллиона долларов, на которые можно жить всю жизнь и не работать, да и мать твоя уже не девочка. Грузчиком ты долго не проработаешь. Грыжа, артрит… Жизнь – это выбор, сынок. Вот и сделай свой выбор. Но сделай его в сторону жизни, потому что Наташа, хотела бы, чтобы ты жил, а не чах как её хризантемы на окошке. Живи. И живи ради себя. Просто ради жизни, и постепенно в ней появится смысл…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.