Страница 14 из 19
«Я вас правда, не спросыв, но договорывся с коком он про що –вин мае возможность обиспечиваты вас полноправним харчом по второму классу. За повносуточну йжу, по второму классу , у нас бэруть по 3 рубля с чоловика. Пасажиры 1-го и 2-го класив, бильш пэрэводять, чим потрэбляють. Вэлыкий Пост, богато остается разнои хороший йжи, прыходится выкыдать рыбам. На судни кабанчика нэ дэржим. Кок прэдлагае, шоб всим було добрэ, и вы нэ таскалысь с чайныкамы по трюмам , та нэ стоялы в очиридь за кипятком, и мы нэ пидкормувалы рыб зазря – давать вам ту йжу, по 1 рублю с чоловика, як бэ- в тры раза дешевше. Цэ так,-по вашэму согласию. Решить сами. Да, вы бутылку у мэнэ в кубрике забулы, ось вона».
«Ну, ты даешь, Мирон, нас в краску вгоняешь!. Зачем ты принес бутылку сюда?, Знаешь же, что мы Пост соблюдаем!. Забери обратно, она – твоя.– промолвил Семен, – а в отношении питания, хотя мы тоже имеем неплохие запасы в этом плане, но- согласны, если это не создаст кому-то из работников кухни ненужных проблем. Если действительно пища остается и может выбрасываться – мы будем её брать и платить, как сказали. Понятно, что раздавать её людям бесплатно – нельзя, излишки могут и не быть, да и на всех полтысячи человек –не хватит, зачем дразнить людей, тем более паломников, и еще тем более – в период Великого поста!».
«Давай, мы тебе сейчас дадим какую-то сумму, в виде аванса, чтобы была какая-то обоюдная гарантия нашей договоренности, а остальную сумму –добавим – в день прихода в Палестину. Мы сегодня не знаем точно, когда туда придем,» -добавил Семен и вручил Мирону 15 рублей, в виде аванса. Тот одобрительно крякнул, спрятал деньги и весело произнес: «Ну бачитэ, знову е повод обмыть доброе дило, давай, Семен, кружку, а то шось аж душа загорилась от прэдчуствия!».
Семен налил ему из бутылки больше половины кружки. –подал. «Ну а вы, -попробуйтэ оциеи рыбки, вона як раз з вашего рациону 2-го класса, з вэчерних блюд»-пригласил Мирон, разламывая рыбью тушку на три части. Друзья от рыбы -отказались. Пост.
Договорились, что они будут приходить к девяти часам утра в общую столовую, присядут за отдельный стол, официант их найдет и , в первый раз , спросит: «Господа Семен и Степан?»– ну а потом – будут ходить в столовую столько раз в день, сколько положено, согласно регламенту питания по 2-му классу, договариваясь по времени с официантами.
Поговорив еще несколько минут с друзьями, уставший за день боцман, -отправился к себе, с похудевшим клеёночным свертком, где была наполовину опустошенная литровая бутылка «абрикосина». А пароход – напрягаясь и дрожа массивным своим телом, продолжал подминать под себя волны знакомого ему Черного моря.
После ухода Мирона, Семен достал из кармана отцовский подарок – массивные позолоченные часы, глянул на циферблат- половина двенадцатого. На завтрак им- в девять часов утра. Времени еще уйма. Как там наши подопечные, Наум и Мила?. Спят, наверное. Интересно, как обстоят дела у них с питанием? Взяли что-нибудь или надеялись купить по дороге? Надо будет спросить завтра, так, походя, а то еще обидятся, думал Семен, лежа на спине , заложив руки за голову. Хорошо -то как мы устроились! Представляю, как и что сейчас в трюме, даже не на полу, на каком-нибудь полушубке, а и на полках. Тот храпит, тот кашляет, третий воздух портит….А-туалет – у другого борта, всего на три очка на всех, а очередь с чайником за кипятком в сотню человек! Да -не дай Бог! Еще раз с благодарностью вспомнил Мирона, и как я все-таки решился взять абрикосовую водку, Ксения с Ольгой были против, а видишь, как пригодилась, и не во вред, а на пользу!. Благодарю тебя, Господи, за все, за все. Даже не перечисляя –за все сразу! Пусть все будет у нас нормально и здесь, и дома, так нам и надо!
«Слушай, Семен», -вдруг подал голос, молчавший до сих пор Степан, -знаешь, что я вдруг вспомнил, – как когда -то твой дед, говорил твоему отцу, нам тогда лет по пятнадцать уже было, в присутствии моего деда и отца, в гости мы к вам как-то пришли, сидели за столом, дед твой и говорит: «Знаеш , Мыкыта, ты так мэни уважив, як родывся у тэбэ отой сын, – СЭМЭН! Тэпэр и вмэнэ е СОБСТВЕНЫЙ ОНУК!. У старшеи твоеи сэстры – одна дочка и всэ. У другий твоеи сэстры – дочка и сын, вроди б -тоже онук. Та якый же вин мэни онук, як вин мае призвище другого свого дида,-тэстя моеи дочкы, вин його онук, а нэ мий! А вже твий сын-цэ точно мий, СОБСТВЕНЫЙ ОНУК. От за цэ, я и люблю тэбэ, Мыкыта! Дай я тэбэ поцилую!. Помнишь, Семен?».
«Помню. Помню,– подтвердил Семен, – мы с тобой оба, -действительно Собственные внуки своих дедов, и это очень здорово, – не зря же мы унаследовали усадьбы наших отцов, которые в свою очередь, унаследовали их, от своих отцов, наших дедов. А ты, случайно спать не хочешь?». «Нет – не хочу, пока». «Ну, раз не хочешь- тогда выключай свет и опробуем эти королевские перины, -похлопал по матрацу Семен, – а завтра, как говорится, -будет день – будет и пища. За пищу вроде бы договорились, теперь осталось- дня дождаться. Спокойной ночи. Степа!».
К счастью комната-кладовка, где расположились наши герои- имела окно-иллюминатор и уже часов с семи, – в нем забрезжил свет. Солнца -не было, но в комнате было достаточно светло. Друзья еще с полчаса понежились, спешить им было некуда, никаких посторонних звуков, кроме отдаленного гула пароходной машины, до них не доходило. Ну прямо –курорт!
Пароход так и продолжал делать мягкие «кивательные» движения с кормы на нос, устремленный в самый дальний угол родного моря, где заботливая Природа все-таки оставила пусть небольшой, но вполне приемлемый выход в открытый океан и, через который нашим паломникам, предстояло идти дальше. Импровизированное «ложе», на котором устроились друзья, располагалось поперек курса судна, поэтому продольная ритмическая качка, колыхала их давно возмужавшие по жизни тела, похоже, как делали это, в детстве, их матери.
Утром следующего дня, умывшись и слегка размявшись, Семен и Степан вышли на палубу. Вокруг парохода также и плескались тяжелые волны, море окружало со всех сторон. Небо- оставалось затянутым темно-серыми тучами, сквозь которые, слева по курсу, иногда на несколько мгновений, выглядывало и снова скрывалось, солнце. В лицо бил сырой и холодный , с морскими брызгами, ветер. На палубе было сыро, неуютно и почти безлюдно. Вахтовый матрос проверил исправность и запустил в работу, два большой медных «куба» – электрических водогрейных котла. Здесь пассажиры, могли брать кипяток для чая, бесплатно. Паломники, расположившиеся в крытых брезентом павильонах на палубе, уже несли полные чайники со стороны пароходной кухни, там им наливали кипяток – по 2 копейки за чайник. Когда включили кубовые на палубе, туда тоже начала выстраиваться очередь. Еще не было восьми часов утра, а весь людской муравейник, после первой корабельной ночи, -начинал шевелиться. Холод сковывал движения, но жизнь продолжалась.
Семен со Степаном, опустились в трюм, где оставили вчера Наума с Милой. Те уже стояли внизу возле своих полок и о чем-то беседовали с соседями по нижним полкам из Оренбургской губернии. Оказалось, что соседок зовут –Мария и Пелагея. У Пелагеи были какие-то проблемы с ногами, она стояла рядом со своей полкой, опираясь на палочку, но настроение у обеих женщин было бодрое. Когда Семен спросил, как у них прошла ночь, Мария ответила, что качало не сильно, спали нормально, только еще поздно вечером, сюда подходил вон тот бородатый, она показала в угол, злой такой мужик и хотел стянуть с полки Милу, заявляя, что это его место, но мы за неё вступились, людей наших подняли, и он злой такой, -ушел, но обещал придти еще.
«Ну я ему сейчас!, -встрепенулся Степан и хотел пойти разбираться с тем бородатым, но Семен остановил его: «Не горячись, Степа- не время, успеем еще!». Потом обратился к женщинам: « А у вас кипяток есть во что взять?». «Есть только кружки, а чайник мы не брали, куда нам его на двоих! Вот подождем, люди попьют, останется – у них попросим»– ответила Мария. «Ну так- не пойдет! –добавил Семен, так вы вряд ли когда кипятка дождетесь! Степан! Помоги нашим соседкам, пожалуйста». « Уже пошел, – на ходу бросил Степан и поднялся на палубу. Не прошло и минут пятнадцать, как Степан появился с полным чайником кипятка, сзади него размашисто шагал боцман Мирон. Степан передал чайник Марии, сказал, что это теперь их собственный чайник и поить из него, они могут кроме себя- еще, кого посчитают нужным, а носить кипяток, мы попросим нашего родственника- Наума, до самого прибытия в Иерусалим. Весь «кубрик» согласно закивал головами, включая -Наума.